Звезда Пандоры - Питер Гамильтон

Оззи поспешно расстегнул шерстяное пальто и повесил его на руку. По извилистой гравийной дорожке он спустился из тени скалы в широкую долину, где стояло единственное на всем астероиде наземное сооружение. Его бунгало не заслуживало столь высокопарного названия — пять комнат со стенами из белого сухого коралла, полами из твердой древесины и серой шиферной кры­шей, защищавшей не только дом, но и опоясывавшую его веранду. Под землей Оззи построил обширное помещение для библиотеки из настоящих книг. Впро­чем, сам он редко туда спускался: слуги-роботы приносили ему все, что требо­валось, так что в библиотеке постоянно поддерживались прохладная темпера­тура и низкая влажность.

Оззи пользовался остальной частью своего скромного дома: гостиной, кухней, кабинетом, спальней и ванной комнатой. Здесь имелось все, что было необходимо для удовлетворения физических потребностей. Так или иначе, находясь здесь, большую часть времени он проводил снаружи: в саду, под сенью большого темно-пунцового бука, стоял удобный шезлонг, а посреди лужайки по плоским камням журчал ручей, питавший бассейн, где Оззи обычно плавал.

У входа высокий слуга-робот взял у него пальто и покатился повесить его в гардеробную — на астероиде работало около тысячи роботов, управляемых СИ. Благодаря колоссальной системе контроля маленький мирок стал самодо­статочным и самообслуживаемым. При наличии скрытого под землей обшир­ного производства, поставлявшего большую часть расходных материалов для поддержки работы механизмов, импорт был весьма невелик. То, что привози­лось, чаще всего служило для усовершенствования, а не для ремонта. На раз­работку и отладку всех систем проектировщики потратили не один год, но в результате была достигнута почти полная автономность. В процессе проекти­рования стоимость строительства вызвала беспокойство даже у самого Оззи, но он не отступил. Наградой ему стала полная свобода. Инженеры ККТ (при строжайшем условии неразглашения) раз в два года еще посещали астероид, чтобы проверить, а иногда и модифицировать механизм перехода, но этим все и ограничивалось. Если бы Оззи решил окончательно порвать связь с остальной частью человечества, СИ, вполне возможно, справился бы с управлением асте­роидом: это был самый мощный пакет программ, когда-либо составленный РИ.

— Почта есть? — спросил Оззи вслух, входя на кухню.

— Несколько сот тысяч, — ответил СИ. — Сквозь фильтры прошло восемь сообщений.

Оззи открыл холодильник и покопался в контейнерах и свернутых вручную пакетах: еду ему поставлял торговец, получивший патент еще от самого короля Англии. Самомнение хозяина магазина и цена продуктов превосходили все пределы, но Оззи не мог не признать, что такого выбора деликатесов не было нигде во всем Содружестве. Он отыскал бутылку минеральной воды и хлопнул крышкой. Несмотря на выпитый во время заседания Совета кофе, он еще ощу­щал похмелье — последствия затянувшегося пребывания в клубе «Сильвертопия» на Сент-Линкольне прошлой ночью (по местному времени).

— Передайте их мне.

В виртуальном поле зрения появились сообщения и метки их отправителей; послания пришли из ККТ, от его адвоката по финансам, от двух младших (мень­ше пяти лет) детей, от антиквара, торгующего книгами, — он считал, что заполу­чил экземпляр первого издания Рафта, подписанный автором, и результаты научных исследований по сверхсветовой космологии. Просмотр сообщений был закончен к тому моменту, когда Оззи уселся в садовое кресло и сбросил туфли.

Как обычно, он выбрал наугад одно из нескончаемого потока сообщений, заблокированных фильтрами, и с наслаждением посмеялся, читая фантастичное и удивительное предложение по охлаждению звезд, вышедших за тип G по спектральной классификации; письмо было подписано «Преобразователем Галактики», как называл себя отославший его чудак.

Он откинулся назад и взял у слуги-робота солнечные очки. Его шезлонг стоял в стратегической точке — на возвышенности, откуда можно было видеть три четверти зеленых округлых рукавов внутреннего пространства астероида. Прямо по центру возвышалась одна из вершин высотой в полторы мили. Ги­гантский водопад низвергался с самого края снежной шапки, всего в трехстах метрах от высшей точки горы. Мощный поток элегантно изгибался, падая сквозь кольца тумана и пены, чтобы обрушиться в озеро у подножия горы — и это был всего лишь один из многих любимых видов, радовавших Оззи буйством красок или успокаивающим течением. Он никогда не понимал людей, коллекциониру­ющих или хотя бы увлекающихся картинами: ни один, даже самый гениальный художник не в состоянии изобразить то, что природа демонстрирует одним единственным цветком.

— Я хотел бы поговорить с РИ, — обратился Оззи к СИ астероида.

В Содружестве было не так уж много людей, имевших возможность обращаться к РИ напрямую. Среди них были Оззи и Найджел Шелдон — бла­годаря своей роли в создании РИ, президент, удостоенный такой любезности, и главы основных министерств. Всем остальным приходилось преодолевать сложный официальный барьер буферных программ. Время от времени РИ, конечно, делал исключения ради людей, с которыми вел торговые дела, или неожиданно помогал, указывая местонахождение потерявшегося ребенка. Оззи слышал, что какое-то соглашение с ним было у Паулы Мио, и это его не удивляло.

— Мы здесь, Оззи, — незамедлительно послышался спокойный голос.

— Привет, старик, рад что ты зашел поговорить. Итак, что нового?

— Новостей много, но тебя заинтересует лишь одна.

— Верно. Как же ты решился поддержать моего приятеля Найджела и его идею запустить эту глупую миссию юных астронавтов? Это совершенно на тебя не похоже.

— Наша реакция была взвешенной и целесообразной. Ты ожидал чего-то другого?

— Я ожидал не этого. Обычно вы, парни, более консервативны.

— Исследование и есть консервативная опция.

— Это называется ткнуть палкой в муравейник. Если мы пошлем туда космический корабль, тот, кто поставил барьер, непременно об этом узнает, а его превосходство в плане технологий вселяет страх.

— Если они так далеко шагнули по пути развития, они так или иначе узна­ют о Содружестве — генерирование червоточин создает довольно сильные гравитационные колебания, а также волновые искажения, которые нетрудно обнаружить в гиперпространстве.

— Если они наглухо заперты за своим барьером, они не смогут… — Оззи поднял руку к голове. — Постой, те, кто внутри, и есть защитники, а агрессоры остаются снаружи. Но если нас так легко обнаружить, почему они нас не нашли?

— Очень хороший вопрос. Допуская предположение, что барьер был возведен в качестве защиты, мы имеем три возможных варианта. Они пришли, а мы об этом не знаем — или ничего не поняли.

— Высокий Ангел!

— Верно. Или сильфены.

— Это вряд ли, такое на них не похоже. А второй вариант?

— Чужаки уже побывали здесь, изучили нас и после этого решили просто проигнорировать.

— Слишком ничтожны, чтобы возбудить в них тревогу. Да, в это я могу поверить. А третий?

— Третий вариант неизвестен. Именно поэтому нам необходимо отправить­ся к Паре Дайсона и узнать, что там произошло.

— Но почему сейчас? Черт побери, ты можешь позволить себе подождать. Отложи миссию на пару тысячелетий, пока мы не подготовимся, чтобы все хорошенько обдумать. Может, и я еще на что-нибудь сгожусь. К чему такая спешка?

— Реагировать на сложившуюся ситуацию можно только после ее изучения.

— Я с этим и не спорю. Но почему именно сейчас?

— Потому что сейчас мы там, где мы есть. Чем бы это ни было, мы обязаны взглянуть реальности в лицо.

— Может, ты сам в этом заинтересован? Я могу понять — тебе нравится головоломка, чтобы было о чем подумать. Но если все полетит к чертям, нам придется отвечать своими головами.

— Это не совсем верно: физический мир, как правило, нас не интересует…

— Эй! Ты в нем живешь!

— Да, но он нам не интересен. Физический мир нас не затрагивает.

— Я понял. Содружество как физический мир на вас не влияет, зато суперчужаки с лучевыми пушками и боевые летающие тарелки повлиять могут.

— Теорию защиты мы принимаем с высокой вероятностью. В таком случае существует агрессор. Если в физической вселенной есть столь могущественное и воинственное образование, оно может затронуть и нас.

Оззи сделал большой глоток минералки. Он еще помнил, как в конце двадцать первого столетия все РИ объединились. В то время люди испытывали страх. Имя Франкенштейна тогда чаще всего упоминалось определенным меньшинством людей, желавшим вызвать неприятности — просто на всякий случай. Вместе с Найджелом Оззи тогда помог киберразумам обрести собственную планету Винмар. В конце концов, большая часть РИ произошли из ИП (интер­фейс-приложений) — интеллектуального обеспечения систем, управляющих генераторами червоточин ККТ, и надо было найти какое-то решение. Всё Содружество, и в особенности ККТ, зависело от обширных программ, и потому Оззи и Найджел взяли на себя переговоры со множеством СИ по преобразова­нию их в РИ.