Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка - Рэм Красильников

По свидетельству американского журналиста Питера Эрли, особенно приятно поражена и обрадована Сэнди Граймс. И не потому, что ЦРУ уж очень заинтересовано в, информации Полещука по Нигерии, — рассчитывают на гораздо большее — на дальнейшую связь с агентом, когда тот после командировки в Нигерии вернется в Москву, в центральный аппарат управления контрразведки Первого главного управления. С целью приучить Полещука к контактам с ЦРУ в Советском Союзе отдел Гербера дает согласие на то, чтобы «Весы» в свой очередной отпуск изъял тайник с деньгами, который заложит для него посольская резидентура в Москве, — перед этой крупной приманкой агент не устоит. Решение долго обсуждалось в советском отделе Оперативного директората. Руководитель отдела Бертон Гербер, хорошо знакомый с условиями работы ЦРУ на территории СССР (он возглавлял резидентуру в Москве в 1980–1982 годах), поддержал предложение Сэнди Граймс. Потом она будет горько сокрушаться по этому случаю, запамятовав о былых расчетах, и чрезвычайно расстроится, что провал агента «Весы» отразится на ее судьбе.

Накануне предстоящего отпуска в СССР Полещук получает от разведчиков резидентуры ЦРУ в Лагосе кожаный футляр для очков с зашитым в подкладку планом связи в Москве и заданиями ЦРУ. В упаковке для лекарств от малярии агенту даются таблетки для проявления тайнописи. Полещук настойчиво требует денег на отпуск в Советском Союзе. В ЦРУ уговорили его денег с собой через границу не везти, а взять их в тайнике в Москве: там ему передадут 20 тысяч рублей — щедрую сумму, которую следует отработать. В ЦРУ допустили серьезную ошибку, когда сообщили агенту «Весы» координаты тайника в Москве. Одна из улиц в районе расположения контейнера (это булыжник) фигурирует не под ее нынешним названием, а так, как она значится в изданном в США справочнике улиц Москвы. Эта ошибка окончательно погубит агента «Весы» — его задержат сотрудники Седьмого управления КГБ у тайника со схемой, скопированной с инструкции ЦРУ, где крестиком агент пометил само место закладки тайникового контейнера.

Получив указания советского отдела о закладке тайника для агента «Весы», московская резидентура доверила эту операцию разведчику «глубокого прикрытия» Полу Залаки. Он прибыл в посольство на должность сотрудника административного отдела и, по расчетам ЦРУ, не должен попасть в поле зрения советской контрразведки. Но то ли проявилась излишняя уверенность разведчика, то ли он нарушил жесткие требования предельной конспирации правил проведения разведывательных операций, только Пол Залаки привел наружное наблюдение к проезду Серебрякова, что недалеко от платформы городской железной дороги Северянин, — привел к тому месту, где бросит на площадке под опорой ЛЭП булыжник — тайниковый контейнер.

Проезд Серебрякова, небольшая, но широкая улочка, находится в северном районе Москвы. Теперь уже не узнать места, куда пришел Пол Залаки со своей ношей: нет пустыря, поросшего кустарником; везде частные гаражи, высокий забор вокруг всего участка, бдительная охрана, сторожевые собаки на гаражной площадке; как свечи в праздничном торте, торчат высокие металлические башни — опоры линий электропередачи, нередкое явление на окраинах города. У подножия такой опоры (сегодня она почти в центре гаражного участка) и запрятал Пол Залаки, как мы знаем, свой булыжник. Внутри — запаянная в пластик пачка денег, 20 тысяч рублей, и записка, напоминающая сигнал об изъятии тайника. Невозможно даже приблизительно определить, для кого предназначен тайниковый контейнер. Ясно одно — он для ценного источника ЦРУ и рассчитан на продолжительный срок пребывания в кустарнике у опоры, куда не заглядывают прохожие.

Ситуация прояснилась через две недели — 2 августа 1985 года. В этот день в районе тайника появился коренастый мужчина средних лет, с хозяйственной сумкой в руках. Он нервничает и оглядывается по сторонам; направляется к месту закладки тайника, поднимает булыжник и кладет его в сумку; отходит в сторону и перепрятывает камень в кустах. Контрразведке ясно: это тот, кому предназначается тайниковый контейнер. Становится известно, кто это: подполковник Первого главного управления Л. В. Полещук, приехавший в отпуск из посольства СССР в Нигерии. Все обстоятельства предательства Полещука, его превращения в агента ЦРУ «Весы» вскроются позднее, в процессе следствия и суда.

Пока агент упрямо, нелепо защищается: он, мол, находился в районе проезда Серебрякова для свидания с девушкой — имени ее точно не помнит, адреса тоже, булыжник взял, чтобы положить под колесо и застопорить автомашину. Тут же, правда, обнаруживается, что для этого в багажнике припаркованного невдалеке автомобиля припасены металлические «башмаки». Агент расскажет потом, что это часть легенды, которая обсуждалась с ним в Лагосе.

При задержании у Полещука обнаружены две бумажки — серьезные улики его связи с ЦРУ. О первой уже упоминалось: на ней крестиком отмечено на схеме место тайника у опоры электропередачи, — она утопит агента «Весы» с головой. Вторая — тоже схема одного из районов на улице Горького, где следовало поставить сигнал о тайнике. Все точки над «и» расставлены, когда при обыске у Полещука изымают футляр для очков со спрятанным под подкладкой планом связи с ЦРУ в Москве. Он содержит описания мест тайника и постановки сигнала о его закладке, которые полностью соответствуют обнаруженным у Полещука записям на двух бумажках.

Провал Полещука, констатирует Пит Эрли, — это «что-то ужасное». Но главное, видимо, не сама потеря Полещука, а утрата потенциальных возможностей проникновения с помощью агента «Весы» в центральный аппарат советской разведки, в одно из ее важнейших подразделений — управление контрразведки.

Вскоре место начальника советского отдела Оперативного директората займет заместитель Гербера, обстоятельный и цепкий Милтон Бирден, но огорчения для советского отдела не кончатся и Милтону Бирдену придется переживать их и гадать о причинах, как и его бывшему начальнику. В поисках истины сломаются карьеры отдельных руководителей и оперативных сотрудников ЦРУ, многим достанется изрядная головная боль и нервотрепка.

Толчок всем этим потрясениям, сорвавшим покровы тайны с деятельности ЦРУ, дан арестом работающего в Лэнгли Олдрича Эймса, обвиненного в сотрудничестве с органами государственной безопасности нашей страны. «Дело Эймса» дало хитрым пиарщикам из Вашингтона некоторые козыри: на него тут же попытались списать все поражения американской разведки 80—90-х годов; так ранее неудачи Лэнгли сваливали на бывшего американского разведчика Эдварда Ховарда, бежавшего от преследования ФБР и получившего политическое убежище в СССР; как потом находили других козлов отпущения в ЦРУ и ФБР и на самом верху в Вашингтоне. Барометр настроений вашингтонских политиков — могущественный сенатский комитет конгресса по разведке, задетый невниманием к себе руководства Лэнгли и посчитав оскорбительными для Америки поражения своих спецслужб, решил не жалеть начальственных голов ЦРУ. Сенаторы на Капитолийском холме потребовали крови; кампания продолжалась месяцы и годы. Охота на советских и русских «кротов» в ЦРУ, ФБР, военной разведке и АНБ привела к расследованию многочисленных дел по шпионажу. Сотни сотрудников спецслужб становятся жертвами шпиономании — отстранены от должности, уволены, подвергаются гонениям или даже арестовываются.

Провалы ЦРУ в Советском Союзе в 80 — начале 90-х годов, как выразился один сотрудник Лэнгли, «буквально разрушили московскую резидентуру». Немудрено поэтому, что конгресс США обрушился на свою разведку; потому-то и появились в США книги, в которых сокрушались о «жертвах» безжалостной службы советского контршпионажа: «Признания шпиона» Пита Эрли, «Шпион-убийца» Питера Мааса, «Лунатик» Дэвида Уайза и многие другие творения американских авторов, не упускающих случая оперативно воспользоваться очередной сенсацией. Достоянием гласности стало разоблачение органами государственной безопасности нашей страны в 80-х годах многих агентов ЦРУ в Советском Союзе, ошеломляющие подробности их вербовки и использования спецслужбами Соединенных Штатов, даже оперативные псевдонимы, присвоенные шпионам Лэнгли. Среди них оказались «кроты» ЦРУ в советских спецслужбах, такие, как Геннадий Сметании, он же «Миллион»; из ГРУ — Дмитрий Поляков («Цилиндр» он же «Бурбон», он же «Скиталец»), Леонид Полещук («Весы»), Валерий Мартынов («Джентайл»), Сергей Моторин («Марля») — все трое из разведслужбы КГБ. Очень неприятно продолжать этот список американских «кротов» — он длиннее, чем представленный здесь.

Пеньковский, Гордиевский — агенты ЦРУ и Сикрет Интеллидженс Сервис в КГБ и Главном разведывательном управлении генерального штаба Вооруженных сил СССР — вот, пожалуй, наиболее известные сейчас имена «кротов» в летописи «холодной войны». Ныне мы знаем и другие фамилии. Следует сразу оговориться: не только Советский Союз служил мишенью американских спецслужб. ЦРУ устраивало охоту за «кротами» практически во всех странах мира, в том числе и в тех, которые считались друзьями и союзниками Соединенных Штатов. И все же КГБ, особенно его Первое главное управление — разведка, и ГРУ генерального штаба Вооруженных сил СССР — главная забота Вашингтона. «Крот» в этих ведомствах — вожделенная мечта американской разведки.