Картофельная яблоня (сборник) - Алена Дашук

– Как Павел? – зелёные глаза Ирки печально сверкнули. То ли и впрямь любила?

– Вроде, неплохо. Женился недавно…

– Скотина! – Кошка зло фыркнула. – Ты прости меня, ладно?

– Да зря ты мне ничего про вас тогда не рассказала, Ир. Если вам оно важно было… я бы…

– Того-то я и боялась, что ты бы, – огрызнулась Ирка. – Не живая ты какая-то. За своё же стоять не умеешь. А в жизни надо зубами своё держать, когтями… Сколько я тебе говорила? Ты бы мне его отдала, а я бы всю жизнь потом себя виноватой чувствовала, точно у ребёнка игрушку последнюю украла.

– Скажешь тоже, игрушку… Пашка разве игрушка?

– Да все мы игрушки, – философски заметила Кошка. – В свою песочницу никого пускать нельзя. Держать надо, бороться!

– Не хочу я бороться, – отмахнулась я. – За что бороться? За квадратные метры? Дак, на них что-то особого счастья я не чувствую. Даже вот если бы у меня не моя нора была, а… янтарная комната, допустим. Один фиг. За любовь? Тоже, знаешь ли… если любви нет, бороться бесполезно. А, если есть – чего и бороться за неё? Много вон ты выиграла от своей борьбы? Счастье тоже так – или оно есть, или нет. Бороться не имеет смысла, только силы растратишь, да в шуме и мышиной возне всю жизнь проносишься.

– Ох и дура ты, подруга, – Кошка укоризненно покачала головой. – Дурой жила, живёшь и помрёшь дурой. Всё всем раздала, а сама вот тут сидишь.

– Сижу, ага. И, знаешь, Ирка, мне тут хорошо. Так хорошо, как не будет нигде и ни с кем, из кого или чего я отдала. Я тут свободна… от всего.

– Нашла чему радоваться!

Мы долго сидели молча. Вдыхали запах майского ультрамарина и бесконечности. Неожиданно Ирка поднялась на лапы и потянулась всем кошачьим телом.

– Женился, значит, говоришь Пашка?

– Женился.

– А когда?

– Да к Новому Году, вроде…

– Дрянь! Полгода не прошло, как я…

– Да ладно тебе, Ир.

– Это тебе ладно, а мне не ладно! – Иркина шерсть встала дыбом, глаза превратились в две светящиеся изумрудным страшным светом щёлки.

– Даже сейчас успокоиться не можешь…

– Я теперь из-за него никогда успокоиться не смогу! – прошипела Кошка. – Успокоиться… хм… упокоиться…

– Ириш, да при чём тут он? Ты же сама…

– Ну, хватит!

Иркина злоба начинала меня раздражать. Даже теперь, будучи по ТУ сторону, она всё цеплялась за что-то временное. Бесилась. Пыталась вскочить в уходящий поезд. Жаждала мести. А ведь ей дано куда больше… она свободна. Кошка не скована никакими человеческими условностями, но может при этом, как и мы, ощущать эти майские запахи. Кошке никто не лжёт. Кошки не умеют плести интриг. Кошка засыпает там, где ей нравится а, проснувшись, идёт, куда вздумается. А главное, все крыши мира принадлежат кошкам…

– Хочешь, я дам тебе своё тело на недельку? – моё предложение прозвучало дико, но почему-то я даже не сомневалась, что это в нашей власти.

Ирка посмотрела на меня с долей ужаса. Но всё же основной огонь в этих знакомых зелёных глазах был зажжён надеждой.

– Ты это серьёзно?! И ты бы…

– Почему нет? Тебе же хочется доделать что-то в образе человечьем.

– Очень…

Я выгнула спину и с наслаждением потянулась. Кошачье тело было мне впору. Оно было гибким и ловким, только и прыгать с крыши на крышу. А кошачье обоняние улавливало такие тончайшие нюансы ароматов, что в том неуютном человеческом теле мне и не снились. А кошачье зрение? А это чувство пружин в мягких невесомых лапах?! А это удивительное Знание, что весь мир принадлежит тебе?!! Что ты свободен в нём…

Через неделю, как и было условленно, я снова явилась на эту крышу. Ирка нетерпеливо ходила взад-вперёд, она ждала меня. Морщила, как она привыкла, когда-то МОЙ лоб… Видимо, неделя в моей шкуре наделала ей много бед.

Я хищно подглядывала за ней из-за трубы ещё минут сорок. А потом мягкими, пружинистыми прыжками понеслась прочь, восторженно упиваясь лёгкостью движений и ароматами ночи. Скоро лето.

Никому нельзя верить. Никому нельзя верить, Ира! Никому!!!