Кривое зеркало (СИ) - Ловыгина Маша

Автоматические стеклянные двери разъехались в стороны, и возбуждённая толпа потенциальных покупателей ввалилась в зал. Незатейливая публика в лице бабулек, домохозяек и лиц, свободных от любой профессиональной деятельности, включая детей и подростков, с интересом рассматривали выставленную закуску, автоматы с играми в смежном помещении и компанию массовиков-затейников в клоунских колпаках и цирковым гримом.

Подъехал глава района с заместителями, телевизионщики в лице фигуристой журналистки и двух парней, осветителя и оператора. Глава района очень пафосно и не очень внятно произнёс речь, воспев дифирамбы развивающемуся бизнесу, открытию новых рабочих вакансий и благоустройству близлежащих территорий. Руслан же только вздохнул, вспомнив, какую сумму отстегнул за разрешение и возможность переделки помещения, которое уже несколько лет стояло недостроенным и постепенно ветшало. Краем глаза он заметил белоснежный «Субару» Байрамова. Автомобиль остановился в некотором отдалении от входа. Байрам не любил скопища людей и ревностно следил за собственной безопасностью.

Ленточку перерезали, пожали руки. Руслан отказался от интервью, но мило улыбнулся и слегка пожал ручку красивой репортёрши. Супермаркет был запущен и с завтрашнего дня начинал круглосуточно работать, отбивая затраченные средства и принося Бероеву постоянный и существенный доход.

Руслан подождал, пока толпа немного разбредётся по залу, и вышел на улицу. Нырнув в автомобиль Байрамова, сел рядом с ним.

— Поздравляю, — Байрам отложил трость и по-отечески приобнял племянника. — Смотрелся хорошо. — Узловатыми, с ухоженными ногтями, пальцами он потёр ткань пиджака Руслана за лацкан, — кто с тобой приехал сегодня?

— Водитель, — Руслан пожал плечами, — не вижу смысла окружать себя охраной и привлекать внимание.

Равиль, обернувшись с переднего сидения, мрачно посмотрел на Руслана, но ничего не сказал.

— Я что, тебя уговаривать буду? — Байрам погладил клинышек ровной бородки, — Равиль, достань там бумаги из портфеля, которые я приготовил.

Тангаев через плечо отдал стопку листов.

— На, смотри. Если никого не выберешь, я сделаю это сам.

Руслан без интереса стал перебирать резюме. Раздражения он не чувствовал, только лёгкую досаду. Байрам всегда умел дать ему понять, что он ещё молод и неопытен, но делал это так аккуратно, не ущемляя достоинства Руслана, что тот был готов, уступив в малом, иметь возможность настоять на своём в чём-то большем.

Зацепившись взглядом за фотографию одного из потенциальных бодигардов, Бероев вновь смешал все листы и стал более внимательно их рассматривать. Дойдя до той же фотографии, на которой был изображён Дмитрий Комаров, он уселся поудобнее и, откинувшись на спинку, стал читать.

— Слишком молод, — Байрам скривил губы, — такой же, мальчишка, как и ты. Посмотри дальше — мастер спорта по боксу. А вот этот, вообще, каратист.

— Если будут стрелять, ата, боксёр или каратист, не имеет значения. Они подойдут лишь для шоу-бизнеса, чтобы фанатов расталкивать.

Байрам тихо рассмеялся, — в логике тебе не откажешь. Чем же этот тебя зацепил?

— Мы близки по возрасту, будет, о чём поговорить, в конце концов.

Равиль неодобрительно цокнул языком.

— Ну ладно, ладно, — успокаивающе прошелестел Байрамов, обращаясь к Равилю, — мальчик честно заработал свои деньги и имеет право выбирать всё, что хочет. Хорошо, Руслан, посмотрим, какой он в деле. Мнение Абу нам тоже важно. Оформи контракт прямо сегодня. Сделай подарок мне, чтобы я не волновался.

— Ата, я бы предпочёл сначала пообщаться с человеком.

— Ах ты, маленький хитрец, — Байрамов погрозил пальцем. — Я позвоню в офис, чтобы Марина связалась с «Кентавром» и договорилась обо всём.

— Благодарю вас за всё, Байрам-ата! — Руслан прикоснулся губами к руке дяди и вышел из автомобиля.

— Малик уже ждёт нас, поторопимся — Равиль переложил портфель на то место, где только что сидел Руслан и щёлкнул ремнём безопасности.

Байрамов дотронулся резным набалдашником трости до плеча водителя и, пока тот разворачивался, через окно разглядывал вывеску и антураж супермаркета. Он был крайне недоволен Русланом. Его скрытность и сдержанность, особенно в вопросах безопасности, могли помешать общему делу. Оставалась надежда на Галиева, что тот, как лесной хищник, не пропустит мимо себя ничего и никого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Марина нервно постукивала кончиком карандаша по клавиатуре, дожидаясь ответа в трубке телефона. Услышав, в полголоса быстро заговорила.

— Да, всё как вы заказывали. Следует только обменяться телефонами. Нет, встречаться не обязательно, — девушка отложила карандаш и стала грызть ноготь большого пальца. — Другой информации я вам дать не могу, всего доброго! — положив телефон, она привычно изобразила деловой разговор на случай видеокамер и незаметно вытерла влажные ладони об юбку, в тысячный раз пожалев, что ввязалась в эту авантюру, которую ей предложил любовник.

Марина была умной, образованной, внимательной, но, к сожалению, невзрачной и непривлекательной девушкой. Очень хотелось романтики и любви. А, как известно, если что-то сильно захотеть, то оно обязательно сбудется! Молодого человека звали Артём, занимался он перевозками, поэтому частенько был в разъездах, что, конечно, расстраивало Марину, но, в то же время придавало её ожиданию сибирский дух декабризма. Артём частенько расспрашивал её о работе у Байрама, объясняя свой интерес восхищением деловыми и человеческими качествами Байрамова. Девушке было приятно, когда её так внимательно слушали, задавали вопросы и спрашивали совета. Сам факт работы у такого человека как Байрам возводил Марину на недосягаемую для других высоту. Учитывая, что Байрам ценил, прежде всего, знания, то Марина с её экономическим и юридическим была здесь на своём месте. А отсутствие внешней привлекательности в стенах офиса, где частенько собирались восточные люди, делало её незаметной, а следственно, менее уязвимой. Разговоры разговорами, но когда Артём попросил её устроить на работу своего друга, да ещё с таким подтекстом, что для Марины это нереально, практически на слабо взял, она, естественно, согласилась. Сама придумала комбинацию, основываясь лишь на случайном разговоре между Байрамом и его племянником.

— Симпатичный мальчик, — Марина провела пальцем по фотографии Димы на экране компьютера. Какой только из него охранник, непонятно. Но этот открытый взгляд светло-карих глаз, намёк на улыбку в уголках упрямого рта. Марина вздохнула и щелкнула мышкой, отправляя обработанный файл. — Ловите, господин Бероев.

Руслан лишь на короткое время вернулся в свой офис. Он редко бывал здесь, предпочитая решать дела на ходу, за ужином или у себя в клубе. Теперь, когда в «Трёх котлах» шёл ремонт, а ужинать Руслан с некоторых пор предпочитал в загородном доме, появление его в офисе было не особо желанным, но необходимым. Тут же ему на подпись принесли несколько папок с документами. Сонное, до его появления, состояние сотрудников резко пошло на убыль. Руслан попросил секретаря связаться с Димой и назначить тому встречу по поводу работы.

— Пусть приедет в клуб. К двенадцати. — Бероев засмотрелся на, летающих над крышами домов вдоль набережной, крупных чаек. Их крики напомнили ему весенний разлив реки Мартан и своё босоногое детство. На мгновение его щеки коснулось дуновение тёплого южного ветра. Но Руслан чувствовал, как с каждой минутой внутри него растёт напряжение. Весь день он гнал от себя любые мысли, касающиеся того, что произошло между ним и Лерой. Это не было чувством стыда. Хотелось просто найти объяснение своим и её поступкам, то, во что захотелось бы поверить. Словно дикий зверь вселился в него и руководил его действиями. Алкоголь, стресс, секс, всё это звенья одной цепи. Впрочем, Руслан и не помнил, когда в последний раз позволил себе так расслабиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Утром он не стал будить девушку, слишком безмятежно и спокойно она спала. Это было удивительно и непостижимо. Даже со следами от ударов на лице она, всё равно, оставалась для него самой красивой и желанной. Собрался и уехал к себе на квартиру, оставив её одну. Пожалуй, это было единственно правильным решением. Сутки неизвестности и ожидания действуют отрезвляюще и приносят гораздо больше пользы, чем объяснения и уговоры. Но его терпение заканчивалось. Теперь, вкусив и сладость и горечь своего запретного плода, он не мог и не хотел отказываться ни от того, ни от другого.