NEXT - Майкл Крайтон

— Я рад, что ты приехал повидаться с ним, — сказал Ровак. — Мне кажется, это важно.

— Что с ним будет?

— А ты сам-то как думаешь, Генри? Все это незаконно, как куча дерьма на лужайке перед Белым домом. Трансгенный высший примат! Ты знаешь, что скрещивать шимпанзе и человека пытался еще Гитлер? И Сталин, между прочим, тоже! И вот смотри, какая вырисовывается картина: Гитлер, Сталин, а теперь — американский ученый из НИЗ. Ну уж нет, друг мой!

— Так что же вы…

— Это — результат полностью незаконного эксперимента. Он должен быть уничтожен.

— Ты шутишь?

— Генри, — заговорил Ровак, — ты находишься в Вашингтоне и видишь перед собой бочку с динамитом. Нынешняя администрация и так урезала финансирование НИЗ, а если станет известно об этом, — он кивнул на Дейва, — нас вообще посадят на хлеб и воду.

— Но ведь это необыкновенное животное!

— Оно незаконное, и всех волнует только это. — Ровак покачал головой. — Не будь сентиментальным, Генри. Мы имеем дело с несанкционированным экспериментом, а существующие правила четко говорят, что все подобные эксперименты должны быть немедленно прекращены, а полученные в ходе их результаты — уничтожены. Все, без исключений!

— А что вы, гм…

— Внутривенная инъекция морфия. Он ничего не почувствует. Тебе не о чем волноваться, мы все сделаем чисто и аккуратно. После кремации не останется никаких следов того, что все это вообще когда-либо существовало. — Ровак снова кивнул на Дейва. — Поиграй с ним немного. Мы ему уже надоели, а ты все же новый человек.

Сидя на полу, они играли в какие-то странные импровизированные шахматы, используя кубики вместо фигур, а Генри, исподтишка рассматривая Дейва, подмечал детали. Руки, пропорции которых были вполне человеческими, приспособленные для хватания ноги, которые могли принадлежать только шимпанзе, глаза с голубоватыми искорками и улыбку — не совсем человеческую, но и не совсем обезьянью.

— Весело! — сказал Дейв.

— Это потому, что ты выигрываешь.

Генри не совсем понимал правила этой игры, но старался позволить Дейву выиграть. Он всегда поступал так, играя со своими детьми.

«А ведь это тоже мой ребенок!» — пронеслось внезапно в его мозгу.

Генри понимал, что не в состоянии соображать трезво, и действовал, повинуясь порыву. Он не спускал глаз с Дейва, когда Ровак вернул того в клетку и закрыл дверцу, запиравшуюся на замок с цифровым набором.

— Позволь мне подержать его за руку, — попросил он. — Открой клетку.

— Послушай, — проговорил Ровак, — не мучай ты себя, да и его тоже.

— Я хочу всего лишь подержать его за руку напоследок. Ровак вздохнул и отпер клетку. Генри запомнил комбинацию кодового замка: 01-05-04, затем он пожал руку Дейва и попрощался.

— Ты придешь завтра? — спросил Дейв.

— Я приду скоро, — ответил Генри. Затем Дейв отвернулся и не смотрел, как Генри вы-

шел из комнаты и закрыл за собой дверь.

— Слушай, — заговорил Ровак, — ты должен радоваться одному тому, что тебя не обвинили в целой куче нарушений и не бросили за решетку. Не глупи по поводу этого. Мы тут все уладим, а ты занимайся своими делами.

— Хорошо, — сказал Генри, — спасибо.

Он попросил разрешения остаться в комплексе до тех пор, пока не настанет время ехать в аэропорт, и ему отвели комнату, предназначенную для исследователей, приезжавших сюда поработать из других городов. В комнате был компьютер внутренней сети, и Генри провел за ним несколько часов, читая все, что там имелось относительно Дейва. В итоге он распечатал весь файл. Он бродил по комплексу, несколько раз ходил в туалет, и все это — для того, чтобы охранники привыкли видеть его на мониторах наблюдения.

Ровак отправился домой в четыре часа, заглянув перед отъездом, чтобы попрощаться. Смена дежурных охранников и ветеринаров происходила в шесть. В пять тридцать Генри вернулся в учебную пристройку и направился в комнату Дейва.

Он отпер клетку.

— Здравствуй, мама, — сказал Дейв.

— Привет, Дейв. Ты хочешь погулять?

— Да, — сказал Дейв.

— Хорошо. Тогда делай все, что я скажу.

Ученые часто гуляли с шимпанзе, которых изучали, нередко держа их за руку. Зная это, Генри неторопливо прошел по коридору пристройки, стараясь вести себя как можно более буднично и не смотреть на камеры наблюдения. Они свернули влево, в главный коридор, и

направились к выходу из корпуса. Вставив карточку в прорезь замка, Генри открыл сначала внутреннюю дверь, а затем наружную. Как он и ожидал, никаких сигналов тревоги не последовало.

Комплекс Ламбертвилль был рассчитан на то, чтобы не пускать посторонних снаружи и не выпускать сбежавших животных изнутри. Однако в отношении ученых, вывозящих с территории комплекса подопытных животных, никаких ограничений не существовало. Пользуясь этим, Генри посадил Дейва на пол у заднего сиденья и поехал к въездным воротам.

Наступил час смены дежурств. Множество машин въезжали в ворота и выезжали из них. Генри вернул карточку и гостевой бейджик охраннику.

— Благодарю вас, доктор Кендалл, — вежливо сказал тот, и Генри выехал из ворот на дорогу, вьющуюся между зелеными холмами Западного Мэриленда.

— Ты возвращаешься домой на машине? — спросила Линн. — Почему?

— Это долгая история.

— Почему, Генри?

— Иначе не получается. Так сложились обстоятельства.

— Генри, ты ведешь себя очень странно, и сам это понимаешь.

— Тут — вопрос морального порядка.

— Какого еще морального порядка?

— Я несу ответственность…

— Какую ответственность, черт побери, Генри?

— Дорогая, это долгая история.

— Ты это уже говорил.

— Поверь, я все тебе расскажу, но тебе придется дождаться, пока я вернусь домой.

— Это твоя мама? — спросил Дейв.

— Кто с тобой в машине? — вскинулась Линн.

— Никого.

— Кто сейчас говорил хриплым голосом? — Я вправду не могу сейчас тебе этого объяснить, — сказал он. — Дождись моего приезда, и ты все поймешь.

— Генри…

— До скорой встречи, Линн. Поцелуй детей. — Он повесил трубку.

Дейв смотрел на него терпеливым взглядом:

— Это была твоя мама?

— Нет, кое-кто другой.

— Она сердится?

— Нет. Ты хочешь кушать, Дейв?

— Скоро захочу.

— Ладно, мы найдем по дороге какую-нибудь автомобильную закусочную. А пока тебе следует пристегнуть ремень безопасности.

Дейв посмотрел на него непонимающим взглядом. Генри перегнулся вправо, вытянул ремень и закрепил его, впрочем, случись что, от ремня было бы мало проку, поскольку пассажир был ростом с маленького ребенка.