Фантастика, 1991 год - Сборник

Девушка переносила испытание стойко и в истерику впадать не собиралась.

– Вчера он оповестил друзей о своих опасениях,-продолжала она медленно,- и просил по первому звонку принять и перепрятать его бумаги.

Холмов глазами указал на стену: - Здесь что-то выломано.

– Там была металлическая шкатулка. В ней Павел держал свои тетради; а ключ носил в кармане на цепочке такой, чтоб не потерять.

– На этой? - Холмов поднял с пола обрывок черненой стальной цепочки от дешевых карманных часов.

– Да. Они обобрали его дочиста. Послушайте, нужно немедленно разыскать преступников.

Голос его зазвенел, в глазах загорелось упорство.

– Павел сделал открытие мирового значения,- сказала она.- Если оно попадет в руки безответственных или спятивших людей, может случиться непоправимое, понимаете?

Холмов замялся, он чувствовал двойственность своего положения, всю его эфемерность - словом, разрывался на части.

–. Есть некая необыкновенность в моем присутствии здесь. Я все понимаю, но… не все в моей власти. У меня есть другие тоже обязательства,- извиняющимся тоном произнес он.

При этих словах Ольгу все-таки прорвало потоком слез, но она быстро взяла себя в руки и метнула в Ростислава две убийственные, молнии:

– Убит человек, выкраден государственный секрет. Следы преступников еще не остыли. В таком положении может не подать помощи только мерзавец. Или просто-напросто жалкий трус!

Быстрее всяких электронных импульсов в Холмове взметнулась кровь его предков, штурмовавших Перекоп, бесстрашно шедших на пулеметы вермахта, отважных холмовских партизан… Он забыл обо всем, и кулак его сжался с такой силой, что спасательная коробочка хрустнула и превратилась в бесформенный комок из пластика, микросхем и проводов. Так или иначе, а выбор был сделан.

– Хорошо, я остаюсь. Но как и где искать преступников, не представляю. Случайно мне стала известна фамилия человека, с которым недавно разговаривал Линдберг здесь, в лаборатории.

Ольга опять была хладнокровна и вся подобралась по-боевому, ее образ совершенно слился с образом той Ольги, из другого и теперь уже закрытого целым веком времени.

– Если обратиться в участок, тупые полицейские чины немедленно сунут нас в каталажку как подозрительных,-чуть помедлив, заявила Вольская,-но без властей мы убийц действительно не найдем. Вот если вы пойдете к министру внутренних дел и представитесь Линдбергом, чтобы не запутывать дело…

Холмов перебил: - Понял вас, но пробьюсь ли я к министру?

– По срочному-то делу особой государственной важности? - переспросила Ольга.-Не может не принять. Баррикады пятого года коечему научили царскую бюрократию. Но умоляю: быстрее, быстрее, быстрее!

Только сбегая по лестнице, Холмов сообразил сунуть во внутренний карман тужурки браунинг. Его рука наткнулась на книжку в твердом переплете. Книжка оказалась студенческим билетом Линдберга.

Глава 6

Серое здание министерства внутренних дел двумя фасадами выходило на Гороховую улицу и к Адмиралтейству. Бородатый старик в галунах и с плевненской медалью на груди распахнул дубовую дверь перед Холмовым. В вестибюле ему преградил путь господин в штатском, с фигурой и повадками циркового борца:

– Что вам угодно?

– Мне угодно видеть господина министра по совершенно безотлагательному делу,- отчетливо выговорил Холмов.

– Иван! - Голова, лежащая прямо на широком крахмальном воротничке, повернулась к швейцару.-Проводи господина студента в приемную.

Приемная лежала двумя маршами лестницы выше. В цельные, без переплетов стекла виднелись желтеющие, роняющие уже листья деревья адмиралтейского сквера.

Навстречу Холмову учтиво поднялся элегантный брюнет с маленькими усиками и лакированным прямым пробором.

– Чем могу быть вам полезным? - спросил франт, дружески пожимая Холмову руку.

– Только одним. Я изобретатель Линдберг. Мне необходимо немедленно переговорить с министром. Дело особой важности,-подчеркнул Ростислав.

– Читал о ваших трудах в “Ниве”. Как же! Однако его превосходительство сейчас на докладе вне стен министерства. Угодно подождать или вас удовлетворит беседа с товарищем министра?

Терять времени было нельзя, и Холмов угрюмо дал согласие. Секретарь исчез за одной из высоких импозантных дверей и, выйдя оттуда, просиял:

– Князь Святополк-Мирский примет вас.

Потом тихо и доверительно спросил: - Скажите по чести - оружие есть?

Холмов достал браунинг. Секретарь оскалился еще шире:

– Из таких игрушек гимназисты пытались стрелять в семеновцев. На расстоянии двадцать шагов пули отскакивали от шинелей. Но пока, с вашего разрешения, я оставлю его у себя. Порядок-с!

Говоря это, франт ловко притирался к Холмову, похлопывал, щупал взглядом - проверял, нет ли настоящего ствола, пригодного для результативного покушения.

– Я не террорист,- теряя терпение, заверил Холмов и был впущен по пышным бесшумным коврам в кабинет.

Александр Александрович Святополк-Мирский оказался очень молодым человеком с бледным и измученным лицом. Он выслушал Холмова, не перебивая и не задавая вопросов. Потом подбил итог двумя фразами:

– Мне кажется, вы несколько преувеличиваете значение пропавшего секрета. Но я доложу министру непременно, мы все тщательнейше проверим и подумаем, как быть, какие принять меры.

– А время, время! - пошел было в атаку Холмов, но князь уже встал с выражением свинцовой непроницаемости на лице.

“Спихотехника и отфутболивание на высочайшем уровне,- негодовал про себя Ростислав,- нет, с министерством каши не сваришь”.

В приемной его осенило что-то всплывшее в памяти, и он спросил у секретаря:

– Нужно на секунду заглянуть в справочник “Весь Петербург”. У вас есть?

Секретарь выдвинул ящик стола.

– Разумеется, вот свежий.

На 410-й странице Холмов нашел то, что искал: “Макферсон Реджинальд, главный представитель фирмы “Америкэн Сайенс энд Текнолоджи Компани” (АМСТЕК) в Санкт-Петербурге. Адрес конторы: Невский, 19. Телефон 8-00-16. Склад там же”.

Забрав свой пистолет, Холмов вылетел на улицу. По Невскому свистел ветер, кропя прохожих водяною пылью. Через десять минут он уже стоял перед матовой стеклянной дверью с серебряным фирменным знаком из корон, зубчатых колес, виноградных лоз, молний и лент. Черная табличка рядом с дверью гласила: АМСТЕК.

Единственный конторский служащий - енотовидный старикан в сюртуке с нарукавниками - оказался страшным тянульщиком и выжигой, крутил и вертел, якобы ничего не зная. Холмов догадался: надо дать. К счастью, в линдберговском кошельке оказалось несколько введенных в обращение Витте монет десятирублевого достоинства. Две золотых десятки - месячное жалованье конторщика - развязали ему язык. Как и предполагалось, господин Макферсон в этот момент уже находился на борту вот-вот отплывающего в Америку парохода.