Фрейлина специального назначения - Молка Лазарева

— Я могу присесть? — соблюдая правила приличия, спросил он, при этом уже ставя поднос на столик и отодвигая стул.

Эридан кивнул, его лицо даже тронула легкая улыбка, мол, зачем спрашивать, если уже садишься.

— Чему обязан столь неожиданным соседством?

— Захотелось, знаете ли, обычной пищи, — притворно начал Филоний. — Все эти фуа-гра, перепела на вертеле, мраморное мясо — как-то приелись…

После слова «мясо» у Эридана аж челюсть свело. Вообще, с ректором у них были профессионально-деловые отношения, сотрудничество, симбиоз. Милонский исполнял обязанности управленца делами Академии, публичного лица, которое является на все важные мероприятия в королевские дворцы, занимается бумажной волокитой, если надо — отвлекает внимание на себя. Эридан, даже несмотря на то, что фактически Академия принадлежала ему, в дела Милонского никогда не лез, герцог занимался охраной и безопасностью. С ректором они находились в дальнем родстве по линии матери, и, хотя об этом факте знали только они вдвоем, нечто неуловимое, общее, хищное скользило в чертах их лиц.

— Что-то случилось? — открытым текстом спросил Эридан, переведя взор своего артефакта на ректора.

— Ничего катастрофического, я просто хотел узнать о ходе подготовки первого курса к присяге. Это вообще-то моя прямая обязанность как главы Академии. В случае чего перед королевой краснеть и оправдываться буду, между прочим, я.

Замечание было резонным, все шишки повалятся именно на Филония, а Милонский, как человек в возрасте почти пятисот лет, старался избегать лишних стрессов.

— Танцуют, туфли метают, реверанс от книксена отличить могут — все как всегда, — спокойно заверил герцог.

— А платья? Сколько из них догадалось, что в этом кошмаре на бал идти нельзя?

Герцог скривился.

— По моим данным, только одна тройка: Мелиса, Ната, Зарина — они этот вопрос обсуждали вслух на одной из тренировок. Судя по всем раскладам, после бала у нас планируется масштабное отчисление.

В глубине души Эридан уже предвкушал подписание приказа об отчислении иномирянок.

За всю прошедшую неделю рыжая бестия попадалась ему на глаза немыслимое количество раз, и хотя он понимал, что девчонка ни в чем не виновата, ничего не мог с собой поделать, каждый раз вместо нее он видел ненавистную Ридрегу. Тряхнув головой, Эридан прогнал незваные мысли прочь.

— Может, им подсказать как-нибудь? — почти с надеждой в голосе спросил Филоний. — Мы же не будем отчислять весь курс, если только трое выполнят условия теста.

Прекрасно понимал глава Академии, кому придется оправдываться перед королевой, если к ней на присягу придут двенадцать девиц в пыльных мешках.

— Никаких подсказок, — одернул Тарфолд. — Правила едины для всех. Если не выполнят — до свидания!

В этот момент рядом с их столиком раздался грохот падающего подноса и звон бьющейся посуды, а еще миллион брызг расплескавшегося вишневого компота окропили обеденный стол преподавателей, некоторые капли попали даже на одежду Милонского и Эридана.

Резко обернувшись на звук, герцог обнаружил виновницу происшествия. Неподдельными слезами заливалась графиня Ванесса, схватившись за лодыжку и нянча ее, как ребенка. Болезненные всхлипы разносились на всю столовую. Не прошло и трех секунд, как вокруг несчастной собралась толпа сочувствующих.

— Кажется, она сломала ногу, — вынес кто-то очевидный диагноз.

Эридан раздраженно вздохнул, ни минуты покоя с этими неуклюжими курсантками. Быстрым заклинанием он очистил забрызганную столешницу, затем свою рубашку и только после встал из-за стола и подошел к пострадавшей.

— Ну, и как это произошло? — глядя на нее сверху вниз, поинтересовался он.

— К-к-каблук слома-а-а-лся, — ныла несчастная. В подтверждение ее слов кто-то протянул герцогу злосчастную туфлю, у которой действительно напополам разломилась тоненькая шпилечка.

Тарфолду осталось лишь устало вздохнуть. Слом выглядел вполне естественно, не было ничего странного, что такая обувь после долгих часов танцев решила сломаться. Оставалось неясным, о чем думала сама графиня, когда надевала эту ненадежную конструкцию.

— Ванесса, у вас мозг есть? И если есть, то в каком месте? Кто вас надоумил танцевать на таких каблуках?

Девушка слова злыдни герцога, казалось, не воспринимала. Ей было больно, поэтому, кроме безумного оправдания: «Ну они же красивые!», ничего выдавить не смогла.

— Отнесите ее в медпункт, — приказал до сих пор молчавший Милонский. — Встали здесь, как будто переломов не видели!

Толпа любопытствующих фрейлин со вздохом разошлась. Дворянку уволокли на лечение спешно вызванные санитары.

— Эридан, я думаю, мы можем вернуться к нашей незавершенной теме, — напомнил ректор начальнику СБ, присаживаясь обратно за стол.

Герцог ждать себя не заставил, он вернулся к недоеденному салату и продолжил ковырять его вилкой.

— А что вы еще хотите обсудить? Я же ясно дал понять — правила Академии нерушимы.

— Эр, давай начистоту, — мгновенно посерьезнел ректор. — Мы оба знаем, откуда растут корни твоей ненависти к первому курсу. Я живу не первую сотню лет, чтобы не понять, кто именно тебя так раздражает. Иномирянка — не Ридрега. Сколько еще должно пройти веков, чтобы ты перестал в каждой рыжеволосой девушке видеть ее лицо?

— Я не понимаю, о чем вы, — скупо проронил Эридан. Ему хотелось заскрежетать зубами, ведь сдерживать эмоции в этот момент стало невыносимо сложно. В попытке скрыть оскал герцог поднес ко рту кружку с компотом и сделал пару торопливых глотков.

— Эр, посмотри на меня, — голос Милонского потерял официальные нотки, и впервые за многие годы там послышалась родственная забота. — После смерти твоей матери у меня из родственников остался только ты. Я за эти годы тебя изучил как облупленного. Ты можешь сколько угодно скрывать лицо за кружкой с компотом, но… — Ректор остановился и сам отпил из своей чашки. — Кстати, неплохим компотом. Так вот! Мне все равно, что тебе предсказала драконица, ее предсказание уже сбылось с Ридрегой, поэтому, может, ты начнешь уже думать своей головой, а не верить чужим словам. Ведь именно этого ты добиваешься от наших курсанток!

За столиком повисло молчание. Начальник СБ отставил опустевшую кружку в сторону, обтер губы салфеткой и, пристально глядя в глаза родственнику, спокойно произнес:

— Я последний из герцогов Нейтральных Гор, и я всегда думаю своей головой. Заставить меня изменить решение может только божественный знак свыше. — Мужчина с шумом отодвинул стул и вышел из-за стола. — Доброго вечера, ректор Милонский!