Душехранитель - Василий Шахов

Он, как всегда, зацепил больное место. И без того мучимая болью в вырванном несколько часов назад зубе, Рената оскорбилась: правда уколола ее. Этот чертов лицедей в байроновской рубашке романтично-черного цвета действительно никогда не говорил, что любит девушку. Ренату повело, семя раздора быстро дает ростки. Она почти физически почувствовала, как скатывается на несколько ступенек вниз по крутой лестнице.

А ведь это были такие трудные ступеньки, так тяжело давался ей подъем по ним! Девушка перестала понимать то, что еще минуту назад не подвергала сомнению. Мысли Гроссмана, его мировоззрение, принципы стали ее мыслями, мировоззрением, принципами, заполнив ее всю – от макушки до кончиков пальцев на ступнях. А ведь и верно! Как не по-человечески ведет себя Саша! С его стороны это – вызов всем общепринятым устоям. Рената подумала, что раз уж он спит с нею, то мог бы хоть однажды потрудиться сказать ей приятное, то, что она хотела бы от него услышать (пусть даже это ложь, какая разница?!). Что за мужики пошли? Она, значит, всю душу перед ним нараспашку – а он прячется!..

– Убирайся, Гроссман! – разъярилась она.

– Ну, ладно тебе! Я ж пошутил! Уже и пошутить нельзя? Где твое чувство юмора, дорогая?

– Ненавижу, когда люди говорят всякие гадости, а потом удивляются, что на них обиделись, и ссылаются на чувство юмора! Уходи вон!

– Только если ты пообещаешь никуда не смываться…

– Куда я могу смыться с дыркой на месте зуба и полным ртом крови?! А от лидокаина я едва жива, ты прекрасно знаешь, как я переношу такие вещи! И все это, по-твоему, располагает к прогулкам?!

– Тогда ничего не ешь. И не пей.

– Иди отсюда. Я хочу побыть одна, а от твоей физиономии у меня дергает челюсть…

И Рената свернулась на кровати. Главное, что теперь одной проблемой меньше. И одной больше: пора, все-таки, разобраться с Сашей на нормальном, земном, уровне. А то он мастер утягивать за собой в поднебесье и задуривать мозги… Надо выпытать у него тайну перевоплощений и прочих штучек. Наверняка он использует недюжинный дар гипноза. Все в конце концов имеет логическое объяснение, главное – найти его…

Тяжелая дремота оборвалась с тихим щелчком дверного замка. Рената подняла голову с подушки. В номер скользнул телохранитель и присел к ней:

– Как ты, малыш?

– Никак! – буркнула она и оттолкнула от себя его руку. – Уйди!

Саша спокойно отошел. Ренату это тоже не устроило:

– Я хочу навестить свою подругу, – сказала она. – В отличие от некоторых, она будет мне рада…

Он покачал головой:

– Нельзя. Мы ее подставим.

– Чтобы я подставила Марго?! Что ты несешь?!

– Из-за нас у нее будут проблемы. Ты этого хочешь? – телохранитель серьезно посмотрел на нее.

– Считаешь себя умнее всех?! – взорвалась девушка. – Думаешь, раз ты весь такой загадочный, то я должна заглядывать тебе в рот?! Дурой меня выставляешь, а сам скользкий, как слизняк – ничего в глаза не скажешь! Лицемер!..

– Что на тебя нашло?

– Ничего. Мне все надоело. Либо говори правду, либо отвяжись! Мы звезд с неба не хватаем, куда нам, грешным, до вашей мудрости?!

Саша устало вздохнул и снова сел возле нее.

– Какую правду ты хочешь услышать? О чем?

– О том, что… о том, зачем ты со мной, если я такая дура, какой ты меня считаешь?!

– Я никогда не считал тебя дурой.

– Нет, считал! И не только я это вижу. Твоя высокомерная улыбочка – она такая же, как у Артура, а он ненавидел меня всей душой…

Тут черты его лица внезапно изменились, и Рената, вздрогнув, напряглась. Глаза Саши потемнели, да и весь он неведомым способом стал другим, похожим на… О, нет! Это мираж!

– Он никогда тебя не ненавидел! – раздраженно бросил телохранитель. – И ты дура, если еще не поняла этого! – и голос тоже был не его. – Это ты вечно выставлялась перед ним, кукла американская, за человека его не считала!

– Нет, нет… – прошептала Рената побледневшими губами и отодвинулась, но Саша, точно взбунтовавшееся отражение, последовал за нею, пока не схватил за руки и не придавил к дивану. Карие глаза с опущенными уголками метали молнии:

– Стал бы он умирать за тебя, если бы от тебя ненавидел!

Артур придумал бы что-нибудь интереснее… Дура ты, идиотка, которая плюет на собственное мнение, на свою душу, в угоду чужому злословию! Малолетка, не способная думать своими мозгами, решиться на самостоятельный поступок! Вот кто ты после этого!

– Отпусти! – Рената попыталась бороться с ним, но Саша рывком отдернул ее руки и пригвоздил их к постели с двух сторон от туловища, да еще и навалился сверху.

– Слушай! – крикнул он, точно боясь, что ему не хватит времени высказаться. – Слушай, тебе этого больше никто не скажет, а ты хотела правду, и мне нет резона щадить твои нежные чувства! Может, хоть это выведет тебя из младенческого неведения! Когда он… я… когда я подошел к тебе в тот раз… я… Узнал тебя. И не поверил… Целая вечность – восемнадцать человеческих поколений – и вдруг ты оказалась рядом, до этого не замеченная, а теперь находившаяся в смертельной опасности… Смерть стояла за твоей спиной, – короткая борьба, мимически отразившаяся на его лице, и наконец победило выражение темноглазого красавца с бархатным южным взглядом:

– Дай же мне сказать, я долго терпел! Ей это не повредит, она хотела знать!

И я хочу поговорить с нею в последний раз – разве это преступление?!

– борьба прекратилась, и печальные карие глаза смягчились:

– Он сделал над тобой и над нами все, что необходимо было сделать, он взял это на свои плечи… так не мешай, помоги ему, Попутчица! И… прости, если что было не так… Хочу, чтобы ты знала: я не ненавидел тебя, а… совсем наоборот… Прощай, – обняв ее (изумленная, потрясенная, близкая к разгадке, но боящаяся поверить, она не сопротивлялась), он тихо спросил:

– Можно?..

Губы Ренаты затряслись, на глаза навернулись непрошеные слезы:

– Артур… Мой бедный верный Артур… – прошептала она.

Он взял ее за подбородок и, прикрыв глаза, поцеловал. Руки его подломились, сил больше не было.

Когда ресницы распахнулись, на девушку смотрели серые непрозрачные глаза Саши. Рената теперь почти не чувствовала его веса. Он опустил лицо и спрятал его в рыжих волосах возле уха девушки:

– Прости… С ними со всеми так трудно… Они такие разные, но каждый имеет право поставить точку по-своему…

Телохранитель поднял голову. В глазах его стояли слезы:

– Я очень сильно напугал тебя, маленькая?

– Да… и нет… – ее охватила целая гамма чувств под взглядом ласковых, совершенно серых глаз Саши. – Значит, скоро я умру?

– Нет. Ни за что. Ты будешь здесь любой ценой, теперь или никогда…