Король тёмной стороны. Стивен Кинг в Америке и России - Вадим Эрлихман

В марте 1993 года писатель издал третий по счету сборник рассказов «Кошмары и сновидения». Он получился больше предыдущих — целых 22 расказа, в основном написанных с 1985 года (когда вышел сборник «Команда скелетов») по 1992 годы. Вошли сюда и три ранних рассказа — например, «Пятая четверть» была написана еще в 1972 года и опубликована в одном из мужских журналов под псевдонимом «Джонни Свитен». Это детективная история о поиске карты с указанием клада, кусок которой герою завещал погибший друг. Карта разделена на четыре части, и для добычи остальных Джерри должен убить троих владеющих ими бандитов. Что он и делает — никаких проблем. В 1975 году написан рассказ «Дом, который растет на вас» — еще одна история из жизни Касл-Рока, где дряхлые старожилы собираются в магазине Брауни и рассказывают о делах давно минувших дней. В том числе и о проклятом доме Джо Ньюолла, всех жильцов которого преследовали несчастья. Дом словно питался своими хозяевами — каждый раз после завершения очередной пристройки кто-то из них умирал.

Познакомившись во время поездки в Лондон с Питером Страубом, Кинг заходил к нему в гости на улочку Крауч-Энд (Ползучий тупик). Это название восхитило писателя, и позже он сочинил историю о страшном квартале, где без следа пропадают люди. Герои-американцы Лонни и Дорис, заехав в Крауч-Энд, видят там много странного — зловеще скорченные дома, изуродованные дети, дымящие ямы на газонах. Лонни бесследно исчез в лабиринте улиц, исписанных именами демонов Лавкрафта — Ктулху и Шуб-Ниггурата. Его жена еле вырвалась из лап кота-оборотня — интересно, не слышал ли Кинг случайно про нашего кота Бегемота? «Фигура скрылась в тени двух бетонных колон, поэтому она не могла различить ничего, кроме очертаний и двух светящихся зеленых глаз. «Сигаретка найдется, малышка?» — спросил ее сиплый грубый голос, и на нее пахнуло сырым мясом, пережаренными чипсами и чем-то сладким и мерзким, как с самого дна баков с помоями».[69] Потом Дорис опять встретились дети-монстры, натравившие на нее чудовищного подземного осьминога — Того, Кто ждет. Ей едва удалось выбраться на людную улицу, которая, как выяснилось, находилась всего в сотне метров от проклятого района.

«Крауч-Энд» кажется чересчур болезненным и абсурдным даже для Кинга. Недаром его действие перенесено в Европу — предполагается, что в этом диком месте может произойти все, что угодно. В «американских» произведениях хаос охватывает лишь один проклятый дом. В худшем случае, город, но лишь на недолгое время — упорядоченное мышление автора не может справиться с идеей тотального бардака. Тут-то и выясняется, что у Кинга, как ни странно, довольно бедная фантазия. Он лишь дополняет знакомую ему реальность парой-тройкой необычных и пугающих деталей, но не в силах радикально изменить ее. В этом смысле Клайв Баркер или Нейл Гейман (что характерно, англичане) куда радикальнее. Даже выдуманные миры «Темной Башни» и «Талисмана» пестрят знакомыми именами и деталями. По части персонажей выдумок тоже немного. Чаще и правдоподобнее всего СК изображает своих «клонов» — тинэйджера из глубинки, правдоискателя-студента и известного писателя с алкогольными проблемами. Из других героев живыми выглядят писательская жена, трудовая женщина с суровым характером (мать) и мудрый старик (вероятно, дедушка до впадения в маразм). Всех остальных Кинг тщательно прорисовывает только в романах. В рассказах они лишь намечены парой штрихов — к чему стараться, если через пару страниц персонажам предстоит погибнуть в пасти очередного монстра?

Как обычно, «Ночные кошмары» предваряло предисловие. На этот раз Кинг — новый Кинг девяностых — не извинялся и не объяснял, а, скорее, проповедовал. «Я пишу не ради денег, — в который раз провозглашал он, — и не для увеличения тиража, как искренне считают более образованные критики. Основные ценности с течением времени сохраняются, и для меня задача остается неизменной — угодить тебе, Постоянный Читатель, так, чтобы у тебя волосы встали дыбом, а если повезет, напугать так сильно, чтобы ты, ложась спать, оставил включенным свет в ванной. Дело в том, чтобы заставить тебя поверить в то, во что верю я, хотя бы на короткое время… Итак, повторяйте за мной: Я верю, что монетка может пустить под откос товарный поезд. Я верю, что в нью-йоркской канализации водятся крокодилы, не говоря уже о крысах размером с лошадь. Я верю, что Санта-Клаус есть, и эти ребята в красных шубах, которых мы видим на Рождество, — действительно его помощники. Я верю, что всюду вокруг нас существуют невидимые миры. Я верю, что теннисные мячики начинены смертоносным газом, и если вы их разрежете и вдохнете содержимое, то умрете. И самое главное: я верю в привидения, я верю в привидения, я верю в привидения».[70]

Как и в предыдущем сборнике, рассказы «Кошмаров и сновидений» делились на три группы — мелодрамы, стилизации и ужасы. Особняком стоит самый длинный рассказ «Кадиллак Долана». Его герой, учитель Робинсон, много лет следит за могущественным боссом мафии, который когда-то приказал убить его жену — опасную свидетельницу. К его ненависти примешивается классовый оттенок: «Для него — великолепный пентхаус в Лас-Вегасе, для меня — пустой деревянный дом. Его сопровождала вереница прекрасных женщин в мехах и вечерних платьях, тогда как моим уделом стало одиночество. Серебристо-серые «кадиллаки» для него — он сменил их четыре на протяжении этих лет — и старый «бьюик-ривьера» для меня. Его волосы приобрели цвет благородного серебра, тогда как моих вовсе не стало».[71] По воле Кинга его герой совершает чудеса — он накачивает мускулы, устраивается в бригаду дорожных рабочих и точно рассчитывает день и час, когда Долан проедет по пустыне штата Юта и попадет в вырытую для него яму. Сначала писатель хотел, чтобы учитель вырыл яму вручную, но брат Дэвид объяснил ему, что это невозможно — пришлось усадить героя в экскаватор и сочинить всю историю с дорожной бригадой. В итоге «Кадиллак» бандита угодил в ловушку, и Робинсон засыпал его землей, предварительно сказав все, что в таких случаях говорят благородные герои вестернов.

«Ужасную» часть сборника открывает рассказ «Ночной летун». Его герой, бульварный репортер Ричард Диз из «Мертвой зоны», охотится за таинственным пилотом, убивающим людей в аэропортах Мэриленда. Пилот в итоге оказывается вампиром, ради комфорта сменившим крылья летучей мыши на собственный аэроплан. Он поймал репортера, но не убил, поскольку перед этим плотно поужинал, устроив бойню в маленьком зале ожидания. Только отнял отснятую пленку и приказал не следить больше за ним «голосом, в котором Дизу почудились древние склепы и запечатанные гробницы». Довольно банальный сюжет Кинг использовал, чтобы излить ненависть к желтой прессе. Его герой «всегда помнил, на чем зиждется успех «Биде ньюс» (одно название чего стоит!): ведра крови и километры кишок. Кроме того, там были еще снимки упитанных малышей, масса гороскопов и волшебных диет, но основной курс не ставился под сомнение. О мягких реформах, политической корректности и «языке чувств» могут говорить высоколобые интеллектуалы, а простой человек по-прежнему гораздо больше интересуется массовыми убийствами и скандальными похождениями звезд».[72]