Бесполезный человек - Дмитрий Николаевич Москалев

– И у тебя есть план? – спросил его, уже вставший и направляющейся к выходу командир.

– Да, и ещё какой! – через силу улыбнулся Никола, подмигнувший стоящим у порога женщинам.

Глава 67

Реальность поплыла. От странного, но привычного мира Ника не осталось и следа. Существование сжалось и обратилось вовнутрь, оставаясь в пределах одного человека, так сжимается мир вокруг, когда человек стоит на пороге смерти. Он словно проживает экстремальные мгновения на острие лезвия, скользит по нему своим горлом и балансирует, раскачиваясь чтобы не сорваться и не погибнуть. Каждому в Мегаполисе было суждено «сгореть», жизнь не менялась в зависимости от расположения стен, она всегда предполагала выживание, борьбу и эволюцию, которая ломала и изгибала живое под стать каркасу, инструменту, служащему для приспособленчества к условиям. Человечество только начало на последнем веку сопротивляться рамке инструмента, менять его, создавать комфорт, благополучную жизнь, как все рухнуло, инструмент оказался крепче человеческих костей. В этот момент, когда Никола чувствовал запах собственных уставших ног и ботинок, он понял, что разум, его внутреннее Я преобладает над телом, что воля его еще не сломлена, что смерть – только начало, и смерть ничто перед лицом врага, ведь когда две разные половинки борются, рвут друг друга в клочья, убивают друг друга, каждая берет в себя часть другой и впредь перестает быть прежней, она меняется безвозвратно и меняется всегда, и так происходит до бесконечности. Такова природа эволюции. Никола принял этот мир, и мир стал его частью, как и мир не остался прежним и изменился, приняв людей дна.

Никола вздохнул, стараясь смахнуть с лица ладонью усталость, он почувствовал грязь, почувствовал куски слипшейся бороды и ужаснулся, на кого он был похож в этот момент? Как он изменился за последние дни сплошной погони. Его уже выворачивал наизнанку голод, руки тряслись, но он не сдавался, хотя атмосфера неизбежной смерти давила на него со всех сторон, везде уже было не безопасно.

Ожидание не продлилось долго. Никола, раскачиваясь на стуле, посматривал то на пыльный потолок, то на девушек.

Но начальник караула вошел не один, а в сопровождении конвоя, что сразу показалось странным и опасным.

– Извини, Ник, – на его лице просматривалась растерянность, – тебя приказано арестовать.

– И расстрелять – добавил человек, вошедший следом за командиром.

– Что? – испугался Никола.

Двое подхватили его за руки и скрутили, ведя в подвал, где располагалась темница.

–Здесь какое-то недоразумение, – возразил он, но его ударили по спине, приказывая замолчать.

– А этих куда? – конвоир схватил девушку за руку, и подтащил к себе, та отвесила ему сильную пощечину, но, только подзадорив его, заплакала.

– Никуда, выкиньте их на улицу! – приказал начальник, скребя зубами, – сейчас не до них.

– Мы ещё увидимся, милашка, – облизнулся солдат и силой выпихнул их за дверь, – проваливайте! Авось, далеко не уйдете.

Скрипнула решетка, и Николу бросили в камеру, к остальным. Он сильно ударился коленом о бетонный пол, от чего застонал, свернувшись колесом.

В помещении пахло сыростью и мочой, чьи-то тела заерзали на нарах.

Глава 68

В таком положении Никола пролежал несколько часов, думая о случившемся с ним, он не хотел подниматься, не хотел больше сопротивляться, и как следствие его неудач – не хотел больше бороться за жизнь, его разбили и силы его оставили.

И как только в помещении заключенные дали о себе знать, он напряг слух, и почувствовал, как зашуршали его рассыпанные вещи. Их подхватывали чьи-то ловкие руки, открывали, крутили, обнюхивали чьи-то носы, грызли чьи-то зубы.

Не шевелясь, и затаив дыхание, он боялся навлечь на себя гнев неизвестных заключенных, покорно терпел боль в ноге и молчал. Ник испугался, что его кинули к безумцам.

– Он так и будет лежать? – спросил чей-то мягкий голос.

– Да пусть лежит, главное чтоб не сдох, – ответили ему, похрустывая сухарями, – а то запахнет, когда гнить начнет.

Никола поднялся и присел на корточки. В камере было вроде бы для него безопасно, голоса звучали не вызывающе.

– Живой, шевелится – значит не сдох, – обрадовался мягкий голос, – слышите? Интересно, что молчишь?

– Кто вы? – обратился к ним Никола.

– Мы то? Те же, кто и ты – никто, – засмеялся голос, – когда попадаешь сюда – ты арестант, сидишь и ждешь, а значит уже никто.

Тишину нарушал только все тот же хруст, чьи-то челюсти усердно перемалывали черствую пищу.

– Ты как сюда попал? Незнакомый у тебя голос, раньше нигде не слышал, – поинтересовался тот.

– Я не отсюда, но коварства у предателей хоть занимай! Мы уходили от погони, за нами гнались людоеды, но мы ушли от них, и вот я здесь, из огня да в полымя – рассердился Ник, – с "Окраины" я.

– Ай-ай, вот беда, – оборвал его тонкий голосок.

– Не перебивай ты! Пусть наш гость расскажет, у нас хоть и есть уши снаружи, но не такие большие, как у него. Давненько к нам никто не захаживал и не рассказывал сплетен.

– Продолжай, – мило разрешил голос.

– Мы пробрались в город, – продолжил Ник.

– Мы – это кто?

– Женщины, которых я спас, – Никола, расслабившись, уселся на холодный бетонный пол, иногда ерзая с боку на бок, он промерз. Он не хотел рассказывать одну и ту же историю по несколько раз, но это помогало захватить внимание слушателей и он вновь начал стараться.

– Так ты ещё их и спас, – глумился над ним голос.

– Да заткнись ты!

– От кого спас? – любопытствовали арестанты.

– Не от кого, а от чего. От смерти. Бежав от дикарей, мы чудом добрались до ваших стен! Девушку, не знаю её имени, я вытащил из под горы трупов, живой, слава великим отцам! Окраину полностью сожгли… не выжил никто, кроме нас… Теперь все пропало… Пришли роботы, Охотники и выпотрошили людей, как голубей.

– Вот это грустно, – успокоился тонкий голос.

– Зачем ты пришел, странник? – тон голоса изменился.

– Меня послал незнакомец, собрать совет, и увести людей, за город! – распылился Ник, – он сказал, что можно провернуть такую затею, у него есть план.

– Куда-куда? – арестанты ему не поверили.

Ник понял, что люди перед ним не мелкого пошиба и смогли бы ему помочь.

– Он нашел способ выбраться отсюда, в смысле не из тюрьмы, а из города! Он знающий, возможно, я точно не знаю, но он изгнанный из того мира, но это мне так кажется, больно он странный и умный, гений.

– Тогда ты пришел по адресу, если останешься жив, примем тебя в свою семью, а если нет то и