Пин-код для Золушки - Данил Корецкий

там он обычно встречался со своими агентами. Если, конечно, за прошедшие годы они не изменили своим привычкам…

«Колодец» располагался на втором этаже обшарпанного кирпичного здания и напоминал знаменитую «Саванну» в столице Борсханы. Не архитектурой, блюдами и острым запахом зеленого супа «Ноки», а обилием мух и чернокожих посетителей. Их здесь было большинство — десятка два против пяти-семи белых явно незаконопослушного вида. И за стойкой стоял высоченный, толстый африканец со шрамами на лице, который изредка начинал размахивать полотенцем, разгоняя обнаглевших мух.

Мадиба взял бокал красного вина, пригубил, посидел, незаметно осматриваясь, в поисках хоть одного своего агента. Но никого из знакомых не увидел и осмотрелся еще раз, на этот раз выбирая по лицам тех, кто мог бы ему подойти. И оказалось, что подходят все! Собравшиеся здесь явно объединялись не по цвету кожи и не по роду занятий, а по дурным привычкам и криминальным наклонностям! Начинать сразу с конфликта не хотелось, тем более что, готовясь к игре против всех, следует иметь уравнитель шансов, а у него как раз такого не было, за ним он, собственно говоря, сюда и пришел. В конце концов он остановил выбор на седом белом человечке с испитым лицом и бесцветными глазами, он мрачно потягивал абсент, который здесь называли «Зеленой феей». На первый взгляд от него можно было ожидать меньше неприятностей, чем от любого другого.

«Леопард» направился к седому и сел напротив.

— К кому здесь можно обратиться по деликатному вопросу? — вежливо спросил он.

— Пошел к черту! — чуть менее вежливо ответил седой. — Но вначале заплати за беспокойство старого легионера!

— Я заплачу, — покладисто согласился Мадиба. — Покажи, кто здесь решает всякие дела? Ну, ты знаешь какие…

Бармен пристально рассматривал собеседников и криво улыбался. Возможно, так получалось из-за шрамов. Это были не ритуальные надрезы и не знак принадлежности к определенному племени. Похоже на след от ранения в лицо, скорей всего, «шведской розочкой» — разбитой бутылкой… Другие африканцы тоже о чем-то перешептывались и бросали на них не очень доброжелательные взгляды. Точнее, неприязнь была адресована Мадибе — любитель абсента здесь свой. Какой-никакой, но сосед, а не заезжий чужак с цветом кожи таким же, как у них. То есть белый им милей, чем брат по крови, от которого непонятно чего ждать… Мадиба даже обиделся такой несправедливости.

Ему здесь активно не нравилось. Вялотекущая мушиная возня раздражала сама по себе — да и ничем хорошим она не закончится, это ясно как божий день. В третьесортных барах за свою жизнь он побывал немало, так что разбирался в вопросе… Правда, в таких случаях за ним всегда стояли несколько «леопардов» с автоматами на изготовку. А сейчас он один и даже без оружия!

— Ты что ко мне пристал! — повысил голос седой. — Давай деньги и отваливай!

— Держи! — Рядом со стаканом абсента легла двухевровая монета. Седой взмахнул согнутой ладонью, как будто ловил муху, и она исчезла.

— Вон, видишь Лузалу, — он указал на толстого негра в яркой цветастой шведке, пьющего пиво в углу зала. — Поговори с ним. Если, конечно, он захочет. После того, как Ловкач Антуан порезал двоих, чужаков тут опасаются…

Мадиба подошел к толстяку, без спроса сел с другой стороны стола, поставил свой недопитый стакан рядом с его кружкой и внимательно впился взглядом в его глаза. Это было дерзкое и вызывающее поведение. Лузала вскочил. Но тут же застыл — приступ решимости прошел так же внезапно, как появился. Бесцеремонность и хороший костюм в совокупности выдавали не просто наглеца, но человека богатого и уверенного в себе, причем эта уверенность явно подкреплена силой и властью, которую он ощущает за своей спиной! Поэтому Лузала сел на место и довольно учтиво спросил:

— Что хочешь, брат? Наркоты нет, шлюх нет. Симон все наврал. Не занимаюсь я этим делом.

— Мне это и не нужно. Мне нужен ствол.

— И стволами не занимаюсь, брат. Обманул тебя этот легионер-доходяга! А ты ошибся, я на тебя не в обиде!

— Смотри, ты не ошибись, — угрожающе насупился Мадиба. — Я сказал, ты услышал. А если не понял, то у тебя будут проблемы. И имей в виду, серьезные!

Во время разговора вокруг них стали собираться другие африканцы, через минуту Мадиба оказался в кольце своих соплеменников и в облаке из удушливых запахов пота, спиртного, дешевого одеколона, табака и отчетливо ощущаемой угрозы. А угрозу необходимо немедленно пресекать! Он вскочил, растолкал их и стал в угол, прислонившись к стене спиной.

— Что надо? — грубо спросил он, переводя взгляд с одного на другого, чтобы каждый почувствовал ответственность для себя лично. — Проблем хотите?

Наступила томительная пауза. И вдруг один из стоящих напротив хлопнул себя по лбу.

— Да я узнал тебя! Ты же «черный леопард»! Ты арестовывал наших и увозил в Борсхану!

— Арестовывал и вывозил, — подтвердил Мадиба. — И тебя могу увезти, да и любого из вас. А может, даже всех! Сегодня я пришел один, а завтра нас придет десять. А если надо, то и двадцать!

— Что-то тебя давно не было…

— Вам повезло, я и сейчас здесь не по службе. И если вы включите мозги, то останетесь в Париже и будете пить здесь всякую гадость! А если полезете на рожон — окажетесь на орлином столбе! Или в морге для бродяг, где вас разберут на органы!

Растерянно пошушукавшись, африканцы вернулись на свои места и снова взялись за кружки, бокалы и стаканы.

— Да здравствует Легион! — закричал сзади Симон и дурашливо рассмеялся.

Лузала отряхнул руки, как будто закончил какую-то грязную работу, и извиняющимся тоном сказал:

— Извини, брат, я подумал, что тебя подослали легавые…

— Ладно, проехали, к чему эти церемонии! — нахмурился Мадиба.

— Что тебе надо конкретно?

— «Глок» с глушителем, новый, нестреляный. И два магазина.

— Это заказ для директора арсенала Французской жандармерии! — покачал головой толстяк. — Разве я похож на него? Боюсь, что у моего поставщика будет ограниченное предложение! Но в любом случае тебе это обойдется в две тысячи! Устраивает такой расклад?

— Устраивает! — кивнул Мадиба. — Меня не устроит только, если ты попробуешь меня надуть!

— И в мыслях нет! — Лузала поднял розовые ладони, будто отгораживаясь от дурных мыслей.

— Хорошо! Я тебе верю!

— Тогда через три часа встречаемся здесь.

— Через три часа, — кивнул Окпара. — Но встретимся в «Сове».

— В «Сове» так в «Сове», мне без разницы…

— А скажи-ка, где Мазози? — будто только что вспомнив, спросил Мадиба.

— Так его еще в прошлом году зарезали! — удивился Лузала.

Окпара огорчился. Тростник был хорошим агентом, а теперь исключен из списка. Жаль.