Хроники империи, или История одного императора - Светлана Крушина

Встретившись с Эвой взглядами, Марк улыбнулся ей и прошел дальше. Некоторое время назад у него появилась мысль, которая требовала немедленного обсуждения, ждать он не мог. И вот уже четверть часа он пытался отыскать отца, но безуспешно. До этого Марк видел издалека, как массивная фигура экс-императора в темном строгом камзоле мелькала в зале то тут, то там, и вдруг он исчез. Марк же в течение нескольких последних дней не имел возможности перемолвиться с отцом ни единым словом — тому мешали многочисленные заботы, да и отец как будто нарочно избегал его, — и теперь необходимость разговора с ним переросла в настоящий зуд.

У всех, встречавшихся ему на пути, Марк спрашивал одно и то же: не видел ли милостивый государь милорда Бардена? Милостивые государи сгибались в поклонах и отвечали отрицательно. Наконец, Марку посчастливилось наткнуться на Альберта Третта и задать тот же вопрос ему.

— Милорд в галерее, — ответил тот; но когда Марк рванулся в указанном направлении, Альберт мягко, но решительно удержал его на плечо. — Но лучше бы тебе не тревожить его, — добавил он спокойно, глядя Марку в глаза. — Он с дамой.

— С дамой? — обескуражено переспросил Марк. Экс-императрица, так же как и Барден, присутствовала на приеме. Как же он мог любезничать с дамами и, тем паче, уединяться с ними в галерее, при ней? Никогда прежде не затевал он флирт на ее глазах.

— Да, с дамой, — невозмутимо повторил Альберт; взгляд его серо-стальных глаз оставался холодно-безмятежным. — Имей терпение, Марк, скоро он вернется, надо полагать.

— Нет! — возразил Марк, снимая с плеча его руку. — Я пойду сейчас.

— Как знаете, ваше величество, — с преувеличенным почтением поклонился Альберт.

С глухо бьющимся сердцем Марк вышел в галерею. После ярко освещенной и шумной залы ему показалось в ней темно и тихо. Лишь из больших окон бальной залы падали на мраморный пол тусклые прямоугольники света, просочившиеся через многослойные занавесы из органзы. Тишину нарушали приглушенные отзвуки музыки, пение птиц и журчание фонтанов. Прислушавшись, Марк различил на этом убаюкивающем фоне едва слышный шелест двух голосов и нежное шуршание шелка. Он кашлянул, на секунду голоса стихли, затем раздался низкий и мощный голос Бардена, в котором звучала привычная насмешка:

— Марк? Иди сюда, я здесь.

В подтверждение его слов в дальнем конце галереи начал медленно разгораться бледный колдовской свет, выхвативший из темноты грузную фигуру Бардена и гораздо более стройную — его спутницы. Марк узнал в ней одну из фрейлин Эвы и сдержанно поклонился. Дама низко присела в реверансе и склонила голову.

Ничуть не смущенный Барден наклонился к уху фрейлины и прошептал несколько слов, которые заставили ее покраснеть и рассмеяться. Потом он галантнейшим образом поцеловал ее руку, и дама поспешно ушла. Барден облокотился спиной об окаймлявшие галерею мраморные перила и обратил насмешливый взгляд рыжих глаз на сына. И от этой откровенной насмешки все упреки, которые Марк собирался ему высказать, застряли у него в горле.

— Что ж, — сказал Барден. — Полагаю, ты пришел не просто так.

— Да, — ответил Марк, приближаясь. — Я хотел поговорить, но ты как будто избегаешь меня вот уже несколько дней.

— Отныне тебе придется обходиться без моего участия, — заметил Барден, взглядом указывая на императорский венец, плотно охвативший голову Марка. — Да и не время сейчас для серьезных разговоров. Сегодня твой праздник — веселись. Никогда больше у тебя не будет другого такого же беззаботного дня.

Но Марк, которому уже было не до веселья, покачал головой и спросил:

— Разве ты откажешь мне в совете, отец?

— На то у тебя есть советники. Да ты уже и не мальчик, Марк, чтобы всякий раз спрашивать совета у старших.

Марк покраснел, но не отвел глаз.

— Но что мне делать с магами?

— Есть нужда говорить об этом сейчас? — беззаботно поинтересовался Барден.

— Есть, — настаивал Марк. — Ты не вводил меня в дела гильдии ранее, и теперь я просто не знаю…

— Оставь магиков на Илескара, — прервал его Барден нетерпеливо. — Он лучше тебя управится с ними.

— Но Илескар стар…

— Стар, но крепок, десяток лет он еще протянет. К тому же он назначит преемника.

— Нет, отец, — возразил Марк. — Я не могу позволить гильдии вершить дела по собственному усмотрению и оставить их без должного присмотра.

— Но ты не магик, тебя не допустят к делам гильдии. Да и что ты поймешь в них?

— Вот об этом я и хотел поговорить… Отец, я хотел просить тебя возглавить гильдию, — выговорил Марк на одном дыхании.

Барден рассмеялся.

— Видно, этот вопрос беспокоит тебя так сильно, что ты не можешь забыть о нем даже в день своего триумфа! — воскликнул он. — Нет, Марк, не проси, я не стану гильдмастером.

— Почему?

— С того дня, как сорок лет назад Гесинда предъявила свои права на меня и мою жизнь, я не принадлежал себе, — медленно ответил Барден, странно улыбаясь. — Каждый день, каждый час мысли мои были заняты Богиней или империей. Первая забрала мое сердце, вторая — душу. Теперь я, наконец, вернул себе если не сердце, то душу, и обрел свободу — впервые за сорок лет. А ты хочешь снова навесить на меня цепи ответственности? Нет, Марк, не получится.

Марк смотрел на него во все глаза. Не ожидал он от отца подобных слов!

— Тебе есть на кого опереться помимо меня, — продолжал Барден. — Но, спрашивая совета, Марк, всегда помни: ты — император, и последнее слово должно оставаться за тобой, о чем бы ни шла речь, — о делах светских, военных или храмовых. Никто не должен оказывать на тебя давления. Никто не должен указывать тебе, как поступить. В том числе и я.

— Верно ли я понял, отец: ты полностью устраняешься от управления империей?

— Да, это так, — спокойно подтвердил Барден.

— Мне трудно в это поверить… — прошептал Марк. Ему подумалось: как ни тяжело бывало порой под гнетом отцовской и императорской власти, все же освободиться от этого гнета отнюдь не радостно.

— Но придется. Я не для того отказался от одного ошейника, чтобы сунуть голову в другой. Скажу тебе больше того, Марк: я не намерен даже оставаться в Эдесе, чтобы не искушать тебя… да и себя тоже.

— Дозволено ли будет узнать, какое место ты избрал для себя домом?

— Дозволено, — насмешливо оскалился Барден. — Эве придется теперь переехать в столицу, ну а я займу загородный дворец. Если, конечно, ваше величество не возражает…

Уязвленный, Марк вспыхнул.

— Не говори со мной так, — попросил он сдавленно. — Ты же знаешь, что можешь поселиться, где пожелаешь.