Путь Никколо - Дороти Даннет

В конце концов, человек военный лучше всего чувствует себя на поле боя, а не жонглируя словами и поскальзываясь на мраморных полах во дворцах вельмож. Здесь Асторре во всем готов был положиться на своего стряпчего, которого именно за этим и брал с собой. Кроме того, в подарок герцогу он взял африканца Лоппе, который в своем ярко-красном наряде выглядел столь пышно, что ему бы еще подушку (по словам этого насмешника Клааса), и на нем можно было бы спать, как в постели. Также его нарядили в двуцветные чулки, а на шляпу прикрепили герб Сфорца с вышитым золотом орлом и гадюкой, купленный в лавке на Верчелли.

Разумеется, Асторре рассчитывал вернуть потраченные деньги в том или ином виде, как и было заведено. Лоппе, который уже успел поднахвататься итальянского, в присутствии Асторре никак не выражал своего мнения об ожидающей его судьбе. Естественно. Тем не менее, капитан чувствовал себя как на иголках, когда они наконец двинулись во дворец, и даже рявкнул на Томаса, который попытался задержать его известием, что к ним явился некий важный синьор.

Томас, дезертировавший из английской армии во Франции, владел простонародным английским, простонародным французским, ужасающим фламандским и почти не говорил по-итальянски. «Важный синьор» оказался Пигелло Портинари из банка Медичи, который явился забрать свои письма, своих лошадей и своего певчего. Юлиус, уже севший в седло, заявил на это:

— Передай ему, что мы с капитаном уехали во дворец. Мы заедем к нему завтра. Если хочет забрать письма, пусть распишется за них. Клаас знает, где они лежат.

— Я позову мастера Тоби, — предложил Томас.

— Нет, не смей, — возразил Асторре.

Мастер Тоби был сейчас занят в задней комнате с ножом, иглой и своими мазями, пытаясь привести в порядок пострадавшего певчего Козимо де Медичи.

— Клаас возьмет письма. Клаас ему покажет, где расписаться. И Клаас отнесет их в банк для мессера Пигелло, если тот пожелает.

Капитан Асторре не стал добавлять при этом, что Клаас, будучи простым фламандским подмастерье из красильни, по своему низкому статусу и незнанию языка, едва ли сможет наболтать лишнего, — в отличие от самого Томаса.

Асторре наконец сел в седло и присоединился к Юлиусу и небольшому эскорту, который должен был сопровождать их во дворец. Уличная грязь быстро забрызгала его доспехи. Стало еще хуже, когда они пересекли площадь с недостроенным собором. Асторре подумал невольно, что герцогу следовало оставить в покое старую церковь. Все, что от нее осталось, — это фасад; а скоро еще начнут частями сносить Аренго, чтобы собор мог разрастись еще шире. Тогда герцогу придется перебраться в Кастелло. Какая все же глупость: тратить деньги, как воду, вместо того, чтобы пустить их на дело. Случалось, что целые державы разорялись, возводя такие соборы.

А вот и ворота дворца. Он помнил их, и размеры внутреннего двора, галереи, террасы и толпы людей, грубым тоном задающие вопросы. Асторре вновь мыслями вернулся к своим планам. Самое худшее, это если герцог не пожелает нанять их или предложит слишком маленькие деньги.

Нет, еще хуже будет, если герцог возьмет Лионетто, а не Асторре. Но если такое случится, это можно поправить. Бог свидетель, можно. И уж он постарается.

А тем временем в таверне все пошло совсем не так, как он планировал. Пигелло Портинари, которого Томас невзлюбил с первого взгляда, наотрез отказался общаться что с зеленым юнцом, что с англичанином, который говорит, как простолюдин. Послание Медичи — это вам не письма от деревенской родни. Все то, что сообщает управляющий из Женевы или его брат Томмазо из Брюгге, — это очень важные вещи, от которых многое может зависеть. Неужто во всем отряде Шаретти не найдется ни одного приличного человека, говорящего по-итальянски? Клаас, порозовевший и непривычно молчаливый, был тут же послан за Тоби, который неохотно покинул брата Жиля и направился в комнату, отведенную Асторре и его помощникам. Клаас с готовностью последовал за ним.

Тоби, который не слишком хорошо был знаком с приближенными Медичи, увидел перед собой человека, имевшего отдаленное сходство с Томмазо Портинари из Брюгге, только гораздо старше. Но здесь был не какой-то там помощник управляющего, и к тому же этот Портинари, по слухам, пользовался расположением герцогского семейства; одет он был с вызывающей роскошью, а огромный тюрбан на голове привлек даже внимание лекаря. Тоби, который не потрудился прикрыть лысину каким-либо головным убором, вытер окровавленные руки об свой грязный фартук и не слишком любезно бросил:

— Ну?

Посетитель остался невозмутим.

— Я Пигелло Портинари, — заявил он. — Управляющий банком в Милане, от имени Пьеро и Джовани де Медичи. Вы привезли для меня некоторые бумаги. Если вы готовы пойти со мной, мы примем их должным образом и расплатимся с вами.

— Отлично, — Тоби ткнул пальцем. — Этого парня зовут Клаас. Он сейчас пойдет с вами. Если вам нужен кто-либо другой, придется подождать.

Портинари высоко поднял брови.

— Вы там кого-то убиваете?

Томас, мало что разбиравший из этого обмена репликами на итальянском, нахмурился. Клаас порозовел еще сильнее.

Тоби отозвался:

— Стоило бы попробовать, будь у меня хоть унция здравого смысла. Вы разбираетесь в музыке?

Пигелло Портинари задумчиво уставился на него.

— Обычно принято… — начал он.

— Ваш брат в ней ничего не смыслит, — перебил Тоби. — Я пытаюсь сохранить ногу недотепе-монаху, которого ваш Томмасо прислал для капеллы вашего хозяина во Флоренции. Мы привезли его живым через Альпы. Он живым попал в Милан. Но вы его прикончите, если заставите меня бегать и прислуживать вам И тогда будете сами объясняться с мессером Козимо де Медичи, а также и с герцогом.

— С герцогом? — сдержанно переспросил мессер Пигелло.

— С герцогом Миланским, вашим герцогом. Мой дядя его личный лекарь.

— Ваш дядя? Джамматтео Феррари да Градо?

— Мой дядя. Мой отец был герцогским поверенным, который официально закрепил переход герцогского титула от Висконти к Сфорца девять лет назад. Мое имя Тобиас Бевентини да Градо, а этого парня, как я вам уже сказал, зовут Клаас Он говорит по-итальянски. Забирайте его.

— С удовольствием. Какая удача, — воскликнул Пигелло Портинари, — что мы встретились и разрешили это недоразумение. И попросите вашего славного юношу собрать все бумаги в одну шкатулку и отправиться со мной. Возможно, позднее вы смогли бы навестить Медичи?

— Ну, кто-нибудь да придет, — без улыбки подтвердил Тоби. — Еще вам нужно забрать четырех лошадей и отправить их во Флоренцию. И, конечно же, брата Жиля, но он будет готов еще нескоро, прошу меня извинить.