Небоскреб - Лина Соле

Я непонимающе «пробежалась» по всем камерам – пустота. «Вэл, давай», – я скользнула в его систему WE, риск был максимальным, поскольку он подключил ее к местной службе безопасности: им было доступно все, какими бы договорами о конфиденциальности не прикрывались клиенты. Видеофиксация системы Wise Eye была подобна онлайн трансляции: я видела и слышала все в реальном времени. И перед глазами Вэла сидел мужчина, которого я искала, искала дольше, чем помнила себя.

– Валентин Олегович, – представился он.

Все мое существо сконцентрировалось на моем Вале. Его голос был таким же, каким сохранился в моей человеческой памяти, постаревшее лицо и поседевшие волосы ничуть не смущали меня. Я плакала так отчаянно, так бесконтрольно. Даже если бы в кабинет ворвались сотрудники отдела безопасности, выводя Вэла и Софи за использование незарегистрированной программы, я бы и тогда не смогла уйти и отвести глаз от родного лица. В памяти неподвластно мне начали разлетаться искры воспоминаний.

«Здравствуй, ты должно быть, Лиана. Я Валентин или просто Валя. Добро пожаловать в нашу команду», – сказал он мне при первой встрече.

«Ли, я люблю тебя», – шептал он, нежно целуя мою шею. Я запустила руку в его темные кудри и стала быстро расстегивать синий китель. Наши встречи были такими краткими, такими страстными и слишком рискованными. Но мы не могли иначе даже под угрозой увольнения. Он дожидался меня после своей смены, и мы, подавшись порыву, скрывались ото всех в темной комнате и занимались любовью. После чего я шла на утренний брифинг, а он уезжал к себе домой. Через два дня все повторится – я дождусь его, и мы проделаем тот же путь в обратном направлении: я – домой, Валя – на службу.

«Десять, девять, восемь…» – громко отсчитывали наши друзья, я тоже бодро выкрикивала секунды до наступления нового 2069 года. «Ты станешь моей женой?» – вдруг прошептал Валя мне на ухо. Я прекратила отсчет, голоса друзей слегка померкли. Я чувствовала, как он коснулся моей руки, взял ее в свои, положил в нее маленькое колечко и зажал мои пальцы. «Три, два, один», – досчитали ребята. Под их воодушевленное раскатистое «Ура!» я сказала Вале: «Да». Мой ответ потонул в шуме ликования, но Валя услышал, подхватил меня и начал кружить и целовать.

«Я хочу уволиться», – мы засыпали вместе в долгожданные выходные, и я решила, что время пришло. «Врач что-то обнаружил на плановом осмотре сегодня? Почему ты мне сразу не сказала?» – напугался Валя. Я солгала ему, что была у терапевта в летном городке, а не у гинеколога в частной клинике. «Нет, все в порядке, – поспешила я его успокоить. – Кажется, я хочу простой семейной жизни. Устроюсь на коммерческие авиалинии, а может, даже отдохну немного, накоплений уже достаточно». «Ты устала, – он погладил меня по волосам. В его взгляде было столько сочувствия. – Ли, я и сам хотел предложить тебе, только боялся, вдруг ты обидишься». Я улыбнулась, он всегда был слишком чутким к моим эмоциям. «Тогда я подойду к Сергею, – я чмокнула Валю в губы, он умиротворенно кивнул. – Давай пока поговорим о свадьбе? Может, перенесем ее на конец весны, а то потом жара, отпуска у всех, ну… в общем, будет немного не до этого». Я боялась, что со своим животом не влезу ни в одно платье к августу, когда мы запланировали свадьбу. «Хорошо, тем более, теперь у тебя будет куча свободного времени», – Валя крепко обнял меня и прошептал, что любит.

И вот, спустя пятьдесят лет смотря на Валю чужими глазами, я любила его любовью той девочки, которой когда-то была. В моих венах заструились те же гормоны, сердце забилось в трепетном ритме, я не могла не чувствовать, не смотреть, забыть. Путь, по которому мне пришлось дойти до него, оказался слишком тернистым, безумно долгим, и, увы, напрасным. Его жизнь была полноценной, не расщепленной, подобно моей. Он был здоровым пожилым мужчиной, я же – немощной прикованной в постели дряхлой старухой. Что я могла ему дать, кроме чувства жалости к себе и, возможно, угрызений совести за то, что он жил все эти годы. И понимание пришло вместе с чувствами, так неистово накрывшими меня: я могла дать ему правду. Правду, которую он тоже искал со дня нашего последнего разговора и полувекового расставания.

«Как же хочется спать», – я легла на кровать и натянула одеяло повыше. Валя уже не заправлял постель, зная, что я все равно буду убирать покрывало через несколько часов. С утра все было так буднично, так обыденно:

– Привет, милая, – он крепко обнял меня в прихожей. – Как себя чувствуешь? Выглядишь усталой.

– Угу, – я бросила взгляд в зеркало справа на стене: черные круги под глазами, бледная кожа, волосы какие-то неживые. Ко всему прочему я сильно похудела, поскольку из-за постоянной тошноты не могла нормально есть. Китель висел на мне, как на пустой вешалке.

– Предпоследняя смена! – задорно потрепал меня Валя за плечи. – Даже не верится, что скоро я буду возвращаться со службы, а ты будешь ждать дома и никуда не убежишь.

Я погладила его по свежевыбритой щеке. «Наш ребенок будет очень красивым, если пойдет в Валю, – эта мысль часто приходила мне на ум, и я снова так подумала в тот момент. О чем еще можно было мечтать: голубые глаза, курчавые каштановые волосы, мужественное лицо, крепкий торс, сильные надежные руки. – Определенно, если я ношу под сердцем мальчика, пусть он будет копией Вали!» Я улыбнулась своей мысли, она накрыла мою душу невообразимым трепетом и нежностью, что можно было расплакаться. Валя, конечно, подумал, что я так отреагировала на его слова.

– Я там немного еды оставил тебе на завтрак, но в магазин не успел сходить, – он виновато скривил губы.

– Ничего, я схожу, не переживай, – я легонько чмокнула Валю.

– Хорошо, тогда побежал, – он нежно прикоснулся губами к моим. Мне почему-то захотелось отстраниться: я вспомнила, что сегодня коллеги будут смеяться над моим фейлом45 – уснуть на брифинге, это же уму не постижимо – и Валя в шутку посмеется вместе с ними. – Люблю тебя, Ли.

– Пока, Валь. Люблю тебя, – я поправила воротник его белоснежной рубашки, закрыла за ним дверь и прошла прямиком в спальню. Ни о какой еде я даже думать не могла.

Такими были наши последние слова друг другу. А дальше случилась трагедия, разделившая нас, как я думала, навсегда.

День хард резета стал шрамом на истории человечества и на судьбах отдельных людей. Мир не перевернулся с ног на голову, не попятился назад в своем привычном