Снег на губах (СИ) - Вейла Елена

— Успокойся, я могу и буду сидеть там, где захочу! — невозмутимо парирует Малфой, и отворачивается от него, словно потерял всякий интерес к этому глупому спору, а Томас кидает требовательный взгляд на Гермиону:

— Это вообще нормально, то, что сейчас происходит? — повышает он голос, привлекая внимание учащихся с других столов. — Почему ты молчишь?

Он ищет поддержки у Рона:

 — Ты тоже ничего не скажешь?

Рыжий хмурится и вдруг выдает:

— Нет, я скажу. Что ты пристал к нему? Пусть сидит, где хочет! Тебе места мало?

У всех от неожиданности открываются рты — Рон вступился за Драко. Впервые за всю историю их общения, если это так можно назвать.

— Ну, знаешь ли! Не ожидал я от тебя… — рычит Дин обиженно и вылетает из-за стола, как подстреленный.

Гермиона замечает, что Драко бросает удивлённый взгляд на Уизли, а Паркинсон широко скалится победной улыбкой, оглядывая остальных гриффиндорцев. Те, без сомнений, ожидали большего, может быть, драки или хорошего скандала. Они видят, что Герои войны, самые уважаемые люди факультета, спокойно воспринимают наглого слизеринца и в разочарованном недоумении отворачиваются к своим тарелкам.

— Хм, Уизли, спасибо… — Драко тоже способен удивить. — Твоя щедрость не знает границ.

— Не стоит благодарности… — важно отвечает тот, приобнимая свою довольную девушку за талию.

Гермиона посылает Малфою сдержанную улыбку. Она никогда не просила его садиться за гриффиндорский стол, но он сделал это. А сейчас сидит напротив неё, разглядывая её тем самым взглядом, от которого у неё всегда хороводы мурашек по всему телу. И она решается на маленькую шалость.

Гермиона сбрасывает туфлю, и, закусывая губу, тянется к Драко ногой. Она тихонько и очень нежно проводит пальчиками ступни по его голени. Но почему-то реагирует Невилл. Он резко подпрыгивает:

— Эммм… Гермиона? — его глаза удивленно расширяются, он смотрит вниз, под стол. — Бери левее…

Она одёргивает ногу, понимая что натворила, и в ужасе закрывает лицо ладонями, мгновенно краснея, как свёкла.

Черт, как стыдно! Снова досталось бедному Невиллу!

Она слышит, как рядом захлебывается в смехе Паркинсон, а Полумна шепчет на ухо:

— Гермиона, не страшно… Бывает…

Она поднимает виноватый взгляд на своего блондина, ожидая встретиться с холодом его сердитых глаз, но тот весело поглядывает на неё из-под челки, закусывая губы, и пытается сдержать смех. А Невилл, оказывается, уже сбежал из Большого зала.

— Это не смешно! — возмущённо восклицает она, но Драко не выдерживает, громко фыркает и смеётся.

Гермиона замирает, любуясь его искренними эмоциями. На одной щеке у него появляется ямочка, при виде которой её сердце начинает колотиться быстрее. И она желает почаще видеть Драко таким. Гермиона смущенно улыбается ему, не в силах совладать с магией его беззаботного смеха.

На ужине уже никто не смеет указывать его место, и с этого дня, Драко Малфой ест за гриффиндорским столом, сидя напротив Гермионы Грейнджер.

А по вечерам они каждый день встречаются в библиотеке. Сидят друг напротив друга и увлечённо читают и записывают, и как будто не замечают своего соседства, поддерживая негласное соглашение пока не сообщать миру о своих отношениях. Драко иногда дразнит Гермиону тем случаем с Невиллом — потихоньку щекочет её ногу кончиком ботинка и тихо смеётся. Еле уловимая улыбка мелькает на её лице, пока Грейнджер пытается читать, и иногда стреляет в него шутливо испепеляющим взглядом.

Со стороны они выглядят как бывшие враги, которые в конце концов заключили перемирие. Когда столы в самом дальнем библиотечном отсеке пустеют, он садится рядом, и Гермиона теряет голову от его близости. От его случайных поцелуев в шею или щеку. Или от того, как его длинные пальцы сминают ее юбку и настойчиво пробираются к её трусикам, лаская кожу бёдер горячей ладонью. Она не может и слова произнести, кусает губы, дрожит и закрывает глаза. Но как только он дотрагивается до влажной ткани между её ног, она ахает и вцепляется в его руку:

— Драко, кто-нибудь может услышать… Не надо…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Здесь никого нет… Я хочу тебя…

— Драко… — она умоляюще моргает.

И он сразу же поднимается со стула, левитирует книги на полки и шумно скидывает пергаменты в сумку:

— Грейнджер, собирайся, или я сделаю это с тобой прямо здесь! Я уже не могу ни о чём думать, ты сегодня слишком вкусно выглядишь…

— Ты это говоришь каждый день… — смеётся она, а он притягивает её к себе, обнимая за талию:

— Потому что ты такая каждый день… — Он медленно и сладко целует её в губы, а от света его сверкающих обожанием глаз Гермиона снова покрывается сумасшедшими мурашками.

Как же я люблю тебя, Драко Малфой!

Они торопятся на выход, поглядывая друг на друга, как голодные. Иногда они идут в её комнаты Старосты, а иногда он уговаривает спуститься к нему.

И каждый такой несовершенный день прекрасен. Их отношения полутаинственные, о которых знают только друзья и подозревают окружающие, устраивают Гермиону. И ей ничего больше не нужно. Она чувствует внутри то, чего ей так давно не хватало.

Спокойствие и счастье.

В субботу Драко встаёт пораньше, чтобы приготовить свой невероятный кофе. А Гермиона нежится в его кровати, разглядывая потрескавшуюся штукатурку на потолке.

Прошло две недели, как они вместе, и ей этого мало. Ей всегда мало Драко Малфоя и всего этого времени вместе с ним. Она блаженно потягивается, обнимает его подушку, вдыхает его запах, слушая, как он гремит чашками за стеной. Лёгкая улыбка играет на губах. Ей хорошо.

Резкий стук в дверь заставляет Гермиону напрячься. Это могут быть либо Блейз, либо Паркинсон. Эти двое обожают нагрянуть неожиданно. Но тут раздаётся голос, которого она не ожидала услышать субботним утром.

— Доброе утро, мистер Малфой, — слышится тихое приветствие директора Макгонагалл. — Нам надо с вами поговорить…

— Э… Да, конечно… Доброе утро! — бормочет Драко неуверенно.

Гермиона срывается с кровати. Натягивает ту самую серую пижамную рубашку, закрывающую её ноги до середины бедра, и осторожно выглядывает в гостиную.

— Доброе, мистер Малфой! — за встревоженной Минервой Макгонагалл в комнату входит высокий черноволосый крепкий мужчина в форме аврора.

— Аврор Дживс! — Малфой встречает их в своём белом халате, он подтягивает пояс, а на его лице еле заметное беспокойство. — Простите, что я в таком виде, не ждал с утра гостей. Что-то случилось? С отцом?

Аврор хмурит густые чёрные брови, изучая его подозрительным взглядом:

— Мистер Малфой, дело в том…

Гермиона видит, как слизеринец напрягается, сглатывает и грубо торопит:

— Дживс, не тяни! Что случилось?!

Тот моргает от такой неожиданной наглости, но продолжает:

 — Твой отец сегодня ночью скончался.

В комнате повисает тяжёлая пауза. Драко смотрит на аврора непонимающим взглядом:

— Нет, — его голова самопроизвольно дёргается из стороны в сторону. — Нет. Он же…

Директор подходит к нему ближе, протягивает руку к плечу в попытке успокоить, но её взгляд падает на Гермиону, замершую в дверях спальни.

— Мисс Грейнджер? — она удивленно вскидывает бровь и оглядывает её с ног до головы.

В другой ситуации Гермиона смутилась бы прямого изучающего взгляда директора и постеснялась бы показаться перед ней в одной пижамной рубашке со всклокоченными волосами, но сейчас все её мысли только о Драко и о том, что происходит.

— Как умер? Почему? — Она спешит к нему, а тот оборачивается и нервно смеётся:

— Нет, Грейнджер, он не умер! Это бред какой-то! Ему было всего сорок четыре года… Он же… Я видел его недавно. И мы должны были встретиться на этой неделе… — сдавленно произносит он, вспоминая последний разговор с отцом, его лихорадочно мечущийся взгляд упирается в пол. — Он не мог…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Драко нервно дёргает себя за чёлку и снова повторяет:

— Он не мог…

Комментарий к 17 глава Всем доброго дня! Жду ваших впечатлений от главы...