Россия не Запад, или Что нас ждет - Сергей Кара-Мурза

10

В апреле 1942 г. Геббельс писал: «Если бы в восточном походе мы имели дело с цивилизованным народом, он бы уже давно потерпел крах. Но русские в этом и других отношениях совершенно не поддаются расчету. Они показывают такую способность переносить страдания, какая у других народов была бы совершенно невозможной» [21, с. 98].

11

Это соединение «Европы и Азии» — один из главных мотивов русофобии. Задолго до Маркса Кюстин писал: «Нужно приехать в Россию, чтобы воочию увидеть результат этого ужасающего соединения европейского ума и науки с духом Азии» [17, с. 464].

12

Вот наглядный пример нашей отсталости. В известном анекдоте московский западник упрекает ветерана в том, что тот слишком хорошо воевал, иначе бы в Москве пили баварское пиво. А немцам баварского пива было не надо— если бы русские не так хорошо воевали, то немцы получили бы «французское законодательство».

13

Как вспоминает меньшевичка Лидия Дан, сестра Мартова, в 90-е годы XIX в. для студента стало «почти неприличным» не стать марксистом. Л. Хеймсон подчеркивает особую роль, которую сыграли в формировании мировоззрения меньшевистской молодежи марксистские произведения Г.В. Плеханова: «В этих работах молодежь, пришедшая в социал-демократию, нашла опору для своего бескомпромиссного отождествления с Западом и для своего не менее бескомпромиссного отвержения любых форм российской самобытности» [37].

14

Эти установки порождали ответную ненависть. М.О. Гершензон, идеолог либеральной интеллигенции, которая после революции 1905–1907 гг. все больше и больше сдвигалась к противопоставлению себя народу как иной, враждебной расе, писал: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться мы его должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной» [43, с. 101].

15

В январе 1918 г. он пишет: «Разгон Учредительного собрания — прошел, или, вернее, проходит. Теперь уже несомненно, что революция убита; остаются борьба с анархией и реставрация… Все это такие удары социализму и революции, от которых в России они не оправятся».

16

И.Л. Солоневич пишет: «Бунинские «Окаянные дни», вышедшие уже в эмиграции, полны поистине лютой злобы — злобы против русского народа» [44, с. 193].

17

в 20-е годы западническая линия в советских идеологических службах еще была сильна. Кутузов и Багратион обвинялись в бездарности и трусости, они получали в советской публицистике оценку ниже той, что содержалась во французских школьных учебниках. Главный репертуарный комитет в 1927 г. запретил публичное исполнение увертюры Чайковского «1812 год». Свернуть всю эту кампанию удалось только после того, как была разгромлена, самыми жестокими методами, «оппозиция» в ВКП(б) [48].

18

Это идеологическое суждение А. Безансона интересно для нас именно своей установкой. С точки зрения рациональности оно некогерентно. Развитие Запада потребовало мобилизации почти «всего богатства мира» (как выразился Леви-Стросс, «Запад построил себя из материала колоний»), Россия тем и отличается от Запада, что для своей модернизации, индустриапизации, разгрома Наполеона или Гитлера, выхода в космос и пр. она всегда обходилась своими ресурсами и не грабила полмира. «Преобразовать Россию» в Запад невозможно не потому, что «денег не хватит», а потому, что она сопротивляется.

19

Заметим, что Западная Европа сдвигается к принятию принципов мультикультурализма, которые уже введены в действие в США и Канаде. Они предполагают, что в обществе складываются замкнутые инокультурные (иноэтнические) общины, которые могут не интегрироваться в общий цивилизационный контекст страны. Это вынужденная мера в странах, принявших большие контингенты иммигрантов как дешевой рабочей силы. Их концентрация в составе населения в конце XX века превысила тот пороговый уровень, до которого была возможна культурная ассимиляция (в США — «плавильный этнический тигель»). Но это — совсем иная проблема, нежели объявить Россию частью западной цивилизации. Здесь невозможно ни «сплавление», ни практика мультикультурализма.

20

В конце 70-х годов XIX века в крестьянско-общинное производство на надельных и арендованных у помещиков землях было вовлечено почти 90 % земли России, и лишь 10 % использовалось в рамках капиталистического производства. Сегодня проект народников иногда называют «общинно-государственным социализмом».

21

«Человек не был зверем» в общинах охотников и собирателей. В Европе времен рабства не наблюдался «экономический прогресс» по сравнению с общинными цивилизациями Китая и Индии. В чем вообще измерялся тогда «экономический прогресс» и какими данными располагает Энгельс, чтобы сравнивать по этому показателю древние цивилизации? В России не было восточного деспотизма «в течение тысячелетий». По каким критериям вообще можно оценить Индию или Россию как «самую грубую государственную форму»? Все это — мифы — евроцентристского мышления.

22

Вспомним формулу «Манифеста Коммунистической партии» (1848): «Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин — все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории» [65, с. 436].

23

Руководитель партии эсеров В.М. Чернов в своих воспоминаниях пишет о либералах, социал-демократах и эсерах, собравшихся в коалиционном Временном правительстве: «Над всеми над ними тяготела, часто обеспложивая их работу, одна старая и, на мой взгляд, устаревшая догма. Она гласила, что русская революция обречена быть революцией чисто буржуазной и что всякая попытка выйти за эти естественные и неизбежные рамки будет вредной авантюрой… Соглашались на все, только бы не переобременить плеч трудовой социалистической демократии противоестественной ответственностью за власть, которой догма велит оставаться чужой, буржуазной» [72]. Но это Чернов написал через много лет после революции. А в 1917 г. принятие марксистской догмы привело к краху российской социал-демократии.

24

Привести верхушку США в чувство удалось благодаря труду советских ученых, инженеров, рабочих и управленцев, которые совершили подвиг, быстро создав ядерное оружие, а затем и надежные средства доставки — баллистические ракеты. Но это — другая тема.

25

Надо уточнить, что войну «за умы» Запад выиграл прежде всего у себя в тылу — левая интеллигенция перешла на антисоветские позиции и отказалась от социалистических идеалов. Начался большой откат (неолиберальная волна), стерлись различия между левыми и правыми. На партийную номенклатуру СССР нового поколения установки западной левой элиты оказывали сильное воздействие. Интеллектуальная команда перестройки прямо следовала идеям еврокоммунизма и, с отставанием в 10 лет, тоже стала «пятой колонной» Запада в холодной войне против СССР-России.

26

Буквально Ю.В. Андропов сказал в 1983 г. следующее: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок».

27

Можно привести неприятную, но уместную аналогию. Есть такая аномалия — гермафродитизм. Она поддается хирургическому лечению, но проблема в том, что во многих случаях по внешнему виду трудно определить, кто этот человек— мужчина или женщина, что «лишнее» у него надо удалить. Но вот возникла генетика, и проблема разрешилась — анализ хромосом давал точный ответ. В СССР была создана сеть лабораторий хромосомного анализа, и дело шло на лад. Но входе войны с хромосомами эти лаборатории разогнали. Хирурги стали определять действительный пол пациента на глазок. Покалечили немало людей. Потом, когда Лысенко утратил свое влияние, эту проблему предали гласности. Печальный урок.

28

Пияшева надеялась возродить в православной России протестантскую этику, которой здесь отродясь не могло возникнуть!