Шесть собак, которые меня воспитали - Энн Прегозин

Дэзи много раз была свидетелем подобной стирки и знает, что через полчаса получит своего медведя назад. Иногда она садится напротив машины и ждет. Чаще же отправляется со мной: работать в кабинет или заниматься домашним хозяйством на кухню. Но через полчаса – не минутой позже – я бросаю все дела и отправляюсь в прачечную комнату, где, к нескрываемому облегчению собаки, извлекаю ее игрушку, столь же потрепанную, но изменившую свой коричневый цвет на бежевый. Не мешало бы слегка просушить Тэдди, чтобы он стал чуточку толще. Но Дэзи так не терпится (однажды она прыгнула за ним в сушилку), что обычно я возвращаю ей влажного. Дэзи хватает медведя, укладывается тут же на пол, чтобы немного пожевать его и избавиться от стресса, связанного со стиркой и расставанием. Однажды я потеряла Тэдди (он каким-то образом оказался за шкафом), и Дэзи так расстроилась, что я побежала покупать другого медведя. Нашла похожего, с таким же бежевым искусственным мехом и надеялась, что собака не заметит подмены. Как бы не так! Ее взгляд красноречиво говорил «Что это?» Вскоре, к нашему счастью, нашелся настоящий Тэдди. А новый медведь и сегодня такой же бежевый и толстый, каким был в день своего появления, Дэзи на него и не смотрит. В чем же тайна Тэдди? Возможно, несмотря на частые стирки, он хранит знакомый запах, как ни одна другая игрушка? Или дело в его шубке, мягкой и волнистой?

У меня нет ответов на эти вопросы. Думаю, что Дэзи знает, в чем секрет. Каждый любит в этой жизни тех, кого любит. А Дэзи любит Тэдди.

Независимо от того, держит ли собака медведя во рту или нет, она во сне всегда высовывает кончик языка, и к моменту ее пробуждения он становится похожим на картофельный чипс – такой же сухой и розовый.

Умна ли Дэзи, несмотря на свой высунутый во сне язык? С этим все в порядке. Следует вспомнить, что в классификации Стенли Корена кокер-спаниель занимает весьма престижное, двадцатое, место, и поэтому должен хорошо поддаваться всем видам дрессировки. Но наша собака знать не хочет о широком спектре скрытых в ней способностей. Лекси очень точно охарактеризовала этого маленького кокера, обозвав ее «умной эгоисткой». Дэзи, не мучаясь при этом угрызениями совести, обучается только тому, что для нее интересно и кажется ей важным.

Она, например, научилась греметь пустой металлической миской, пользуясь при этом лапой, требуя, чтобы ей налили воды. Этому фокусу научил ее Бу. Чему он не смог ее научить (потому что она не видела в этом необходимости), так это терпеть от прогулки до прогулки: как в двенадцать недель, так и в девятилетнем возрасте Дэзи совершенно все равно, где «присесть», она так и не научилась проситься на улицу. Зачем ждать, пока кто-нибудь утром вытащит тебя за дверь на холод, если можно среди ночи выпрыгнуть из уютной постельки, сделать три шага, пописать на пушистый ковер в гостиной, а потом забраться обратно и досмотреть прерванный сон?

Где же я совершила ошибку? Когда Дэзи исполнился год, я выбросила клетку: собака заставила меня поверить, что больше в ней не нуждается. Перед этим целых четыре недели я намеренно и днем и ночью держала клетку открытой – Дэзи все свои туалетные проблемы решала исключительно на прогулке. Подумав, что клетка больше не понадобится, я радостно вынесла ее на обочину: вдруг она кому-нибудь еще пригодится. Но как только клетки не стало, Дэзи принялась за старое. Не испытывая ни малейшего желания покупать новую клетку, я установила для собаки строгое расписание, поскольку сидела дома и могла за этим проследить: выводила ее утром в восемь, потом в полдень, затем в три, в шесть и, наконец, в девять или в десять вечера. Но стоило немного задержаться, всего на минуту, чтобы ответить на телефонный звонок или проверить, выключена ли кофеварка на кухне (если мы собирались в парк), как, вернувшись, я обнаруживала лужу, а иногда и кучку рядом с ней. И Дэзи ничуть не переживала! Имей собака часы, она указала бы мне на секундную стрелку, выговаривая при этом: «Я не виновата. Это ты опоздала!»

Дэзи вела себя так же, как когда-то Моппет, только в отличие от Моппет не выказывала ни малейшего раскаяния. Если в пятидесятые годы я мечтала о скидках в компании, производящей швабры, то теперь я вполне заслужила скидки на покупку бумажных полотенец и моющих средств.

Итог неутешителен: Дэзи не соблюдает чистоту в доме, потому что не умеет контролировать свои естественные отправления. Это я ее контролирую (по крайней мере, стараюсь). И поступаю, как сержант в армии: убираю миску с водой в пять вечера, утром (раньше в восемь, а теперь в семь часов) вытаскиваю ее на улицу; питается она исключительно собачьим кормом, хотя любит и кусочки со стола, и кошачий корм, но изменения в рационе обычно приводят к расстройству желудка.

На прошлой неделе Дэвид свернул и выбросил лежавший в гостиной старинный красный восточный ковер, на котором, бывало, сидел Бу, по которому ходили все мы и еще несколько поколений до нас. Дэзи его доконала. Теперь мы ходим по голому полу и размышляем: стоит ли покупать новый ковер, который все равно превратится для Дэзи в большую полянку для писания, или мы обречены на жизнь без ковра? Вопрос остается открытым.

Итак, за нечистоплотное поведение в доме Дэзи получает большое «фэ». Зато она научилась – решив, что это полезно – ходить «рядом». Она знает команду «Сидеть!», поскольку польза от этого очевидна: угощение на тебя так и сыплется. Еще (этому ее научила Лекси) Дэзи умеет «лежать» целых пять минут, так как и это считает полезным: выяснилось, что моя дочь хлопала в ладоши у нее перед носом всякий раз, когда та валялась на полу, и собаке это очень нравилось. Я уже и забыла, что Дэзи знает эту команду, но однажды Лекси, играя с ней, сказала: «Лежать!». И собака, как подкошенная, рухнула на пол. А вот обучить Дэзи команде «Место!» так и не удалось: она не любит оставаться одна.

Есть ли у Дэзи что-нибудь не соответствующее ее породе? Считается, что кокер-спаниели общительны и ласковы со всеми людьми. Только не Дэзи! Она одаривает своей любовью (но как щедро!) лишь избранных. Таких людей немного. К ним относится моя сестра Паула, которая восхищается нашей малышкой и ее кудряшками, но не мой брат (Дэзи чувствует, что он не любит собак). Она любит мою мать, а заодно и ее кухню, где ей перепадают вкусные кусочки. И еще Дэзи обожает мою приятельницу Шон. Как-то Шон после длительного отсутствия пришла к нам в гости, так собака скатилась по лестнице и буквально прыгнула ей на руки вне себя от восторга.

Весь остальной мир, включая и «людей вообще», Дэзи не любит. Она питает к ним отвращение и избегает, словно зачумленных. Несмотря на все их попытки подружиться, Дэзи не жалует и наших соседей. Детей (за исключением маленького сына моего брата) она считает совершенно ужасными существами. Они подбегают к ней на улице в полной уверенности, что этот с виду такой ласковый, кудрявый и большеглазый спаниель будет счастлив с ними познакомиться. Дэзи, конечно, никогда не зарычит и не попытается укусить. Она просто с нетерпением ждет момента, когда сможет отделаться от них.