100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ - Непомнящий Николаевич

Сведения о магии и медицине в Древнем Египте содержались в семи основных папирусах. Все они различаются размерами, содержанием и временем написания.

Самый большой и известный — папирус Эберса. 108 страниц, написанные в начале Нового царства. Содержат всевозможную медицинскую информацию. Берлинский — поменьше, 24 страницы, создан в конце Нового царства. Папирусы Эдвина Смита и Херста (22 и 17 страниц соответственно) относятся к 1550 г. до н. э. Папирусы Кахуна A и B — самые древние, относятся к 1900 г. до н. э.: A относится к ранним образчикам специальной литературы по гинекологии, B — ветеринарный справочник. И, наконец, имеется 18-страничный Лондонский папирус эпохи Тутанхамона, содержащий фармацевтические рецепты и магические заклинания на тему материнства и детства, что в Древнем Египте считалось частью медицины (а может, так оно и есть?).

Магический папирус XI говорит о тайных силах, которые «отдыхают» в Бубастисе. Демотическая книга мёртвых Панопт тоже упоминает некую таинственную силу письмён, хранящихся в том же Бубастисе. Все эти силы признаны охранять только мёртвых, но не живых. Почему? Самое простое объяснение — эти силы охраняют усыпальницы. Но не окажемся ли мы на пороге разгадки тайны царского проклятия?

Другой вопрос: у нас нет документов, рассказывающих о том, как и где инструктировали докторов по их специальности. Это доказывает, что мы имеем дело с секретным и мистическим таинством. Только из позднего периода дошли крупицы сведений о медицинских школах. Больниц в нашем понимании в Древнем Египте не было до сравнительно недавних эпох. Доктора (мага?) приглашали домой к больному. Это сопровождалось особой церемонией, и жрец должен был быть ещё и актёром, причём лечил он не только телесные недуги, но и любовное томление. Например, доктор мог нарисовать на руке больного фигуру бога и заставить того слизнуть изображение. Рисунок мог быть сделан не краской, а жидким лекарством и безвредным красителем, и если помогало, то люди рассматривали такое действо как божественное вмешательство в их судьбу.

Образование в Древнем Египте было уделом узкого круга избранных. «Библиотеки» фараонов хранили книги по самым разным областям знаний. Египтяне уважали тех, кто знал наизусть такие трактаты. Переход от мистики к науке был очень плавным. Египтяне знали особые дни недели и года, т. е. владели тем, что мы сегодня именуем теорией биоритмов, только у них это было заключено в божественную оболочку. Тогда, как и сейчас, биоритмология была такой же полупризнанной научной проблемой, как и сегодня. Из папирусов Нового царства мы узнаём, что такой-то день был угоден богам для данного дела, а такой-то — нет…

Маги были нужны на все случаи жизни. Они вызывали ветер и дождь. Они защищали людей от львов в пустыне и крокодилов в Ниле. Магическое заклинание произносилось каждое утро, чтобы защитить фараона от врагов. У фараона XI династии имена всех недругов были написаны на разных горшках и кувшинах, имелись там и имена высших сановников его же страны — на всякий случай. Все без исключения названы поимённо и приговорены к смерти. Верили, что люди умрут в тот самый момент, когда будет разбит соответствующий сосуд с именем. А может, так оно и было?…

3 ноября 1963 г. доктор Эзеддин Таха, физик и биолог Каирского университета, созвал пресс-конференцию. Ему было о чём рассказать. Он открыл тайну — так, по крайней мере, он сам заявил — проклятия фараонов. Или же нашёл причину, его вызывающую. На протяжении значительного времени он обследовал археологов и служащих музеев и заключил, что многие страдают от грибка, который вызывает сильное воспаление респираторной системы. У археологов наблюдается так называемая «коптская чесотка», принимающая формы кожного раздражения и стеснённого дыхания. Но до сих пор этому не придавалось особого значения, она наблюдалась чаще всего у тех, кто работал с папирусами.

Сотрудничая в каирском институте микробиологии, Таха доказал наличие целой серии опасных болезнетворных агентов, среди которых — Aspergillus niger. По мнению учёного, он мог бы выжить в мумиях усыпальниц и пирамид на протяжении 3–4 тысяч лет. «Это открытие, — заявил Таха, — раз и навсегда прекратит пересуды о неком проклятии фараонов, исходящем из могил. Они просто стали жертвами невидимых агентов, проникших в их организм во время работы. Антибиотики могут вполне справиться с проклятием!»

Но инфекция — не единственная причина гибели столь большого числа людей, сказал Таха. Он обещал продолжить работу, но… вскоре после пресс-конференции стал очередной жертвой проклятия, которое так старательно развенчивал…

Это произошло на пустынной дороге между Суэцем и Каиром. Чёрная лента асфальта мирно бежала меж жёлтых песков. Движение было слабым. Таха с двумя коллегами ехал в Суэц. В 70 км от Каира машина его вдруг резко взяла влево, на встречную полосу, и столкнулась с шедшей навстречу машиной. Трое погибли сразу. Те, кто ехали в другой машине, были тяжело ранены. Вскрытие тела Тахи показало, что у него случился сердечный приступ.

Правильно ли делал Таха, регулярно принимая антибиотики во время своих исследований?

Конечно, инфекция представляется одной из самых вероятных версий, и многие учёные разделяют эту идею.

В октябре 1956 г. южноафриканский геолог Джон Уайлз спустился в подземные пещеры в горах Родезии. Он не подозревал, что там его поджидает смертельная опасность. Его целью было изучить экскременты летучих мышей на предмет их использования на манер гуано птичьих базаров. Там его было тысячи тонн. Через несколько дней Уайлз почувствовал недомогание, боль в мышцах. Первый же медосмотр показал пневмонию и плеврит. Но лечение не помогало, и учёного забрали в госпиталь Джоффри в Порт-Элизабет. Осматривая пациента, доктор Дин, главный врач госпиталя, вспомнил недавнее сообщение, что американские врачи столкнулись с подобным случаем в Перуанских Андах — в пещерах инков. Дин отправил анализ крови Уайлза в США. Ответ: та же болезнь — гистоплазмоз, вызванная инфекционным грибком, произрастающим в экскрементах летучих мышей и иной гнилостной среде.

Антибиотики спасли Уайлзу жизнь. Но доктор Дин призадумался: нет ли здесь связи с проклятием фараонов?

Здесь, в царских усыпальницах, более реальны яды, древние, как сама история. Первый фараон, Манес, выращивал ядовитые растения в 3000 г. до н. э. и знал, как они действуют. К сожалению, их ботаническая принадлежность сомнительна. Но из более поздних источников мы знаем, что опиум, болиголов, белена, мышьяк и аконит (борец) применялись повсеместно, причём пять миллиграммов аконита уже составляли смертельную дозу. Известна была также синильная кислота, применявшаяся для мазей в Древней Греции. Сократ умер, выпив болиголова (ядовитый алкалоид кониин). Медея убивала своих соперников колхицином. А Митридат, царь Малой Азии, живший в постоянном страхе, что его отравят, принимал ежедневно малые дозы ядов, чтобы выработать невосприимчивость (её так и назвали в его честь — митридатизм). Клеопатра была настоящим экспертом в области токсикологии. Она постоянно опробовала яды на рабах. Известно, что Марк Антоний боялся этого её искусства и ел только после раба — тестера.

Греческий врач и фармацевт Диоскорид, изучавший египетскую культуру I в. н. э., заключил в своей Книге ядов: «Профилактические меры против ядов весьма затруднительны, ибо те, кто тайно работает с ними, заботятся о том, чтобы погибали даже самые осмотрительные…»

У Калигулы, Клавдия, Нерона, Каракаллы имелись большие коллекции ядов, у последнего был даже особый придворный изготовитель ядов — Сепроний Руф.

А уж о тропических растениях, содержащих яды, и говорить не стоит — это тема отдельной книги.

Египтяне широко использовали яд скорпиона и даже знали противоядие — мёд и экскременты гиппопотама. Яд паука рода Lathrodectus парализует центральную нервную систему. Яды змей на протеиновой основе живут недолго в отличие от яда насекомых, и хотя ультрафиолетовые лучи могут их нейтрализовать, в усыпальницах, куда они не проникают, эти яды держатся долго и не теряют тысячелетиями своих коварных свойств. Вполне возможно, что Картер, проведя столько лет в подземельях, выработал у себя такую сопротивляемость и умер в возрасте 66 лет. Но он чувствовал себя плохо не раз, когда работал в Долине царей, кровь ударяла в голову, его мучили галлюцинации и головные боли. Это те же симптомы, что специалисты приписывают действию ядов животного происхождения.

Хотя в Египте росло не так уж много растений, рисунки на стенах являют нам загадочное применение многих из них.

Египтяне больше всего боялись «ядов смерти», которые появляются при разложении тела. В папирусах есть сведения о том, как их экстрагировали из трупов людей и животных. Вопрос в том, сохранялся ли такой яд на протяжении тысячелетий? Захоронения фараонов оказались идеальными тиглями для размножения бактерий, особенно тех, которым не нужен кислород. Большинство бактерий питаются растительными и животными субстанциями: жирами, углеводами и протеинами. Окисление, видное на большинстве мумий, — результат бактериологических процессов. Разложение жиров, масел и смол, покрывающих мумию, создаёт температуру, при которой мумия становится чёрной.