Все, что я хочу на Рождество - Керрелин Спаркс

— Ты не жалеешь? — шепнул ей на ухо Йен.

— Я… я растерялась. — Тони покачала головой. — Боюсь думать, чем это может кончиться. И мне нужно поговорить с тобой, — спохватилась она.

Глава 17

Йен торопливо шел по коридору.

— Мужской или женский?

— Что?!

— Какой туалет предпочитаешь: мужской или женский? Хочу умыться.

— О… тогда женский. Если не возражаешь.

— Надеюсь, там никого нет, — улыбнулся он, толкнув дверь. — Эй, есть тут кто-нибудь?

Тони, прошмыгнув мимо него, обследовала кабинки.

— Вечером в воскресенье тут обычно ни души. Только те, кто приходит к мессе. — Йен пустил воду.

Тони выглянула из-за его спины.

— Ты не отражаешься в зеркале! Себя вижу, а тебя — нет! Жуть какая!

— Спасибо. — Набрав в ладони воды, Йен плеснул себе в лицо. Вода в раковине окрасилась кровью. — Ну вот, теперь я готов выслушать твои секреты. — Вытащив пару бумажных полотенец, Йен прижал их к лицу.

— Осторожно, — предупредила Тони. — Там могли остаться осколки стекла.

— Ну, я все-таки вижу, что делаю. — Йен швырнул окровавленные полотенца в корзину.

— Дай-ка мне! — Вытащив еще одно полотенце, Тони осторожно промокнула ему рассеченную бровь.

— Я жду, — напомнил Йен.

— После того как умерла бабушка — мне тогда только исполнилось тринадцать, — мать отправила меня в школу-интернат в Чарльстоне. Там было ужасно… пока я не познакомилась с Сабриной.

— Твоя нынешняя соседка? — вспомнил Йен.

— Да. Ее родители погибли в авиакатастрофе. Сабрина была единственным ребенком — она была по-настоящему одинока. Сначала я подумала — забавно, что кому-то тут еще хуже, чем мне. А потом я получше узнала ее, и мы стали подругами. Нет, ближе — почти сестрами.

— Угу. — Йен понимающе кивнул.

— Ну вот, мы с Сабриной составили грандиозный план. Ты в курсе, что многие знаменитости в наши дни стараются усыновить детей из других стран?

— Угу.

— Мы решили создать приют для сирот, в котором дети будут расти, как в большой, любящей семье. Будем собирать туда детей по всему миру. Я изучала бизнес и социологии, чтобы стать управляющим приютом, а у Сабрины скоро будет степень магистра по педагогике, так что она возглавит школу. И Карлос даже уже подыскал для нас нескольких сирот.

Это было совсем не то, что ожидал услышать Йен. Господи… ну и планы!

— Но вам понадобится куча денег.

— Родители Сабрины оставили огромное наследство. Восемьдесят пять миллионов.

Брови Йена поползли вверх.

— Но она получит их только после того, как закончит колледж. Ее родители хотели, чтобы она всего в жизни добилась сама.

Йен кивнул. Если у Тони такие грандиозные планы, зачем она пошла работать в охрану? И она сама сказала, что не намерена оставаться. Да и с его стороны было бы верхом эгоизма удерживать ее.

— До прошлого воскресенья все шло по плану, — продолжала Тони. — Но вечером на Сабрину напали в Центральном парке. Она попала в больницу с переломами ребер, сотрясением головного мозга и… следами от укусов.

— Мятежники! — Йен со свистом втянул в себя воздух.

— Да. Когда копы обнаружили ее, Сабрина была в истерике. Кричала, что на нее напали вампиры.

— Идиоты! — прошипел Йен. — Они даже не стерли ей память!

Тони вытаращила глаза.

— А то, что они с ней сделали, по-твоему, это пустяк?!

— Нет. Конечно. Но любой вампир, хороший или плохой, понимает — нет ничего важнее, чем сохранить наше существование в тайне.

Тони поморщилась. Сунув испачканное кровью полотенце в корзину, она вытащила еще парочку.

— Давай займемся твоими коленками.

Она уже хотела было присесть на корточки, но Йен взмыл в воздух и завис, так что колени его оказались на уровне раковины.

— Так удобнее?

— О… — Тони покосилась на него. — Жуть какая…

— Спасибо. Ты очень любезна. Итак…

— Ах да! — Тони осторожно стянула с него окровавленные носки. — Трастовым фондом, который создали родители Сабрины, руководят ее дядя с теткой. По профессии он психиатр. Когда его вызвали, он поставил ей диагноз — психоз, сопровождаемый навязчивым состоянием. И поместил ее в психиатрическую клинику. — В глазах Тони вспыхнула злость. — Дядюшка хочет заполучить ее деньги, поэтому он не выпустит ее оттуда. Мы с Карлосом видели ее вчера. Это было ужасно!

— Ты ездила туда перед мессой? — Неудивительно, что она была так расстроена.

Тони кивнула.

— Я не могу бросить ее, как когда-то бросила бабушку! Я должна вытащить ее оттуда!

— И ты решила, что тебе понадобится моя помощь? — Йен сжал ее руку. — Поэтому ты нанялась в охрану?

— Не совсем так. Мне действительно нужна твоя помощь, но… Когда на Сабрину напали, она умоляла меня отыскать тех, кто напал на нее. Доказать, что вампиры ей не привиделись.

Йен обомлел.

— То есть… ты не случайно оказалась в парке? Ты хотела, чтобы на тебя напали?!

— Я не ждала нападения — ведь я была уверена, что вампиры не существуют, но…

— На тебя напали, — упавшим голосом договорил за нее Йен. — Господи… ведь ты могла погибнуть! Если бы там не оказался Коннор…

— Поверь, я это знаю. Коннор предложил стереть мне память, но я отказалась. Как я могла? Ведь теперь я знала, что Сабрина ничего не выдумывает! Вот я и взялась за эту работу — решила, что так я смогу получить нужные ей доказательства.

У Йена волосы встали дыбом.

— Ты рассчитывала доказать, что вампиры существуют?! — Он выпустил ее руку. — Но ты ведь поклялась, что будешь держать язык за зубами!

— Знаю, — поморщилась Тони.

— Неужели ты не понимаешь, как важно, чтобы о нас никто не знал?! Если правда выплывет наружу, нам конец! Люди выйдут на улицы с осиновыми кольями в руках — нас перебьют одного за другим. Найдутся ученые, которые будут ставить на нас эксперименты, препарировать нас, как морских свинок! А если им удастся доказать, что кровь вампиров обладает свойством заживлять раны, то на нас станут охотиться, чтобы поймать и высосать досуха! Разоблачение грозит нам смертью!

С лица Тони схлынули краски.

— Я не хотела! Я думала представить собранные доказательства какому-нибудь психиатру… или адвокату, который будет держать их в тайне.

— Это страшный риск. Ты не можешь ручаться, что этот человек будет держать язык за зубами, особенно если он будет уверен, что вампиры — это угроза всему человечеству.

— Это мятежники — угроза, а не вы!

— Разоблачишь мятежников — разоблачишь и нас! А мы — единственные, кто способен сдерживать их. — Йен заметался из угла в угол.