Запад-81 - Александр Викторович Горохов

образованного Жижмой и Гавьей. Их там немного, всего два неполных батальона, но немцам очень неудобно переправляться на болотистый левый берег Жижмы под их огнём. Севернее, в районе Дороши, Кузьмы, Заболоть, Большая Показь берег ещё хуже. Но фашисты пытаются прорваться небольшими группами. Их отгоняют пулемётным и миномётным огнём, но они лезут вновь и вновь.

Вчера во второй половине дня, по данным разведки, они навели переправу через Жижму в четырнадцати километрах западнее Липнишек, в Дворищах, и до батальона успело переправиться и уйти на Трокели. Переправу разбили огнём самоходных гаубиц, корректируемым по радио разведчиками, но за ночь снова восстановили, и перебросили в Трокели уже около двух полков пехоты. В момент её выдвижения по населённому пункту нанесли удар «Грады»: полдня там что-то пылало и взрывалось. От соседей с северо-востока, 37-й стрелковой дивизии, обороняющей Субботники, тоже пришло известие, что от покинутого нами населённого пункта Геранёны их атакуют подразделения 19-й танковой дивизии. Нашим артиллеристам пришлось поддержать их огнём «Гвоздик».

Чуть позже со стороны Геранён подошли подразделения 35-й пехотной дивизии, потрёпанной нами под Радунью, и пара десятков танков 12-й танковой дивизии немцев. Тоже «старые знакомые». Судя по количеству переброшенной бронетехники, бензин для неё сливали со всей уцелевшей в боях с нами.

Помощь соседям артиллерией не прошла безнаказанно. По позициям, с которых били «Гвоздики», ударила артиллерия одной из дивизий 20-го армейского корпуса. Какой именно, установить пока не удалось. Звукометристы артдивизиона определили, что её огневые находятся в районе Бердовки, и контрбатарейной борьбой немецкие гаубицы заставили заткнуться. На время.

Тут же радиолокационная станция «Овод» сообщила, что замечено приближение с запада большой группы самолётов. Благо, одну из «Шилок» пострадавшую вчера от огня «мессеров», за ночь удалось подлатать. Правда, её локатор заменить не удалось, но особенность этих машин в том, что они могут работать и по целеуказанию от других.

Немецких самолётов, идущих волнами, было столько, что зенитчикам пришлось трудиться в полную силу. Не только «Шилками», но и комплексами «Стрела-1М». Причём, атаковали и «лаптёжники», и «мессеры». После второй волны над нами на высоте около четырёх километров повисли сразу два разведчика, корректируя огонь артиллерии. Сбить их было невозможно, и командир полка запросил поддержку авиации. Тем более, «Овод» засёк на западе новую группу самолётов.

Четвёрка Миг-23 появились над Липнишками вовремя. Девятка бомбардировщиков Ю-88 уже разворачивалась на боевой курс, чтобы отбомбиться по скрытым в лесу позициям артиллеристов и зенитчиков: экипажи немецких самолётов-разведчиков не зря жрут бутерброды, закусывая их шоколадом из авиационного пайка.

Миг-23

Бомбёров «реактивщики» в течение секунд пятнадцати расстреляли авиационными ракетами, а истребителей прикрытия, не успевших разбежаться, скинули на землю огнём авиапушек. И уж совсем необычно они поступили с пустившимися наутёк самолётами-разведчиками. Пролёта над ними на сверхзвуке в непосредственной близости оказалось достаточно, чтобы «костыли» просто развалились в воздухе.

Получив целеуказание от «Овода», Миги ушли ещё западнее, откуда приближалась уже четвёртая волна бомбардировщиков. И вернулись оттуда минут через пять, покачав над нашими позициями крыльями.

Что-то они всё-таки высмотрели, поскольку минут через десять после этого все шесть «Градов» выпустили по полному пакету ракет в сторону Дворище. После этого немецкие гаубицы нас почти не беспокоили, а те, что «подавали голос», вычислялись звукометристами и быстро подавлялись «Гвоздиками».

Но это совсем не значит, что прекратила «работать» полковая артиллерия. На севере, где атаковали 35-я пехотная и 12-я танковая, их огонь был слабее, А вот из районов населённых пунктов Войгуты и Мигуны, откуда регулярно накатывались волны немецкой пехоты, палили вовсю.

Благо, придя в Липнишки, мы смогли пополнить боеприпасы. Так что «Гвоздики» со временем подавили и эти батареи.

Около 17 часов возле Стигане завязались рукопашные бои переправившейся через Жижму немецкой пехоты с красноармейцами сборных батальонов. Туда бросили на бронетранспортёрах нашу роту, временно ослабив позиции полка возле Большой Покази. Немцев мы помогли отбить, но потери среди красноармейцев были большими. Без поддержки следующая атака может оказаться для этого рубежа последней. И тогда немецкая пехота, пусть даже с одними пулемётами и миномётами, но выйдет нам в тыл.

— Отходить надо, — проворчал капитан Злобин, давая приказ оставить один взвод у Стигане. — И даже разрешение на отход имеется, но невозможно это сделать, пока полк скован боем.

Ещё через час пришли неприятные известия сразу из двух мест. Немцы смяли 37-ю стрелковую дивизию в Субботниках, и она была вынуждена отойти на левый берег Гавьи. Но подразделения 19-й танковой дивизии не стали сразу же организовывать переправу или отжимать наши войска от разрушенного моста, а оставив в селе заслон, двинулись на юг. По дороге, что выведет их к Липнишкам с востока.

Второе касалось выхода передовых немецких частей на южную окраину Ивье. В городе тоже остался лишь небольшой заслон, и надеяться на то, что ему удастся надолго задержать противника, не приходилось.

И впервые за время моего пребывания на фронте я почувствовал в животе ледяной комок страха. А в голове начало биться жутко неприятное слово «окружение».

Да, пока ещё не полное, поскольку ещё есть единственный путь отхода через станцию Гавья, где под парами стоит последний эшелон, к которому продолжают вывозить наших раненых. Но сколько ещё потребуется времени, чтобы немцы смяли заслон в Ивье и вышли к этой станции? Час? Два? Три? И тогда окружение станет полным.

То, что понял я, понял и наш командир, полковник Ковалёв. Навстречу подразделению 19-й танковой дивизии он направил танковую роту и роту третьего батальона на БМП-1. А в сторону станции — по роте танкистов и БМП-2 второго батальона. Следом потянулся артдивизион и автобат. Так что последнюю атаку сразу с трёх сторон — на Стигане, Большую Почерню и Лопаты — нам пришлось отражать сокращённым составом и без артиллерийской поддержки.

И только когда она закончилась, стало известно, что юго-западнее Нацковичей рота танков и рота третьего батальона разгромили выдвинувшиеся для охвата нашего полка части 19-й танковой дивизии. А со стороны Ивье стали слышны отдалённые раскаты выстрелов танковых пушек группы, направленной к городу.

Около 21 часа по радио пришло известие, что в Ивье оставленному заслону при поддержке сил нашего полка удалось зацепиться за северную окраину города и предотвратить прорыв немцев к станции Гавья. С которой уже ушёл последний эшелон с ранеными.

А в сумерках начали отходить и мы. Двумя колоннами. Наш батальон, рассадив уцелевших красноармейцев сборных батальонов на броню и в грузовики, связисты, разведчики, часть автобата — на станцию Гавья. Остатки второго и третьего батальонов, последняя танковая рота и прочие вспомогательные подразделения — к Кменчанам, где сапёры успели навести деревянный мост через Гавью.

Мы уже были за железнодорожным переездом, когда за