Древние - Александр Гедеон

ходить только те, кто имел временный пропуск, вроде его медальона, или особую татуировку, вроде тех, что были у Дарана и Райны.

Второй линией обороны были големы, равнодушно стоящие на постах или патрулирующие замок. Стриж подспудно ожидал увидеть кого-то вроде Шрайка, устрашающе вышагивающего по коридорам, но заметил несколько мелких юрких существ, неприятно похожих на сколопендр.

Присмотревшись к серебрянной твари, бегущей прямо по стене, Лёха содрогнулся от отвращения. Мало того, что к подобным насекомым он особой любви не питал, так ещё и хвост голема венчало вполне себе скорпионье жало.

Можно было поспорить, там был какой-то хитросделанный яд.

На фоне всего этого двери служили скорее способом разграничения пространства, нежели действительно серьёзной защитой.

Теперь Лауру можно было без особых опасений оставлять в замке, ведь для неё крылатая фраза «мой дом — моя крепость» обрела особый смысл.

Признала магическая защитная система выданный Мией медальон, или просто «не видела» пустотника, но дверь в жилую часть Лёха распахнул без всяких видимых последствий.

Зато за ней оказалась последняя линия обороны.

— Йоптваю, — выдохнул Стриж, едва шагнув за дверь.

В сантиметре от его лица застыло острие шпаги. С другой стороны клинка на Стрижа смотрел темноволосый молчун — третий из доверенных людей Дарана.

Узнав телохранителя графини, он опустил оружие и уселся на стул. Не обращая больше никакого внимания на коллегу, молчун взял со столика оселок и провёл им по лезвию шпаги.

Стриж сдержал вздох зависти — самому ему предстояло ещё учиться и учиться, прежде чем носить такой же клинок не только для красоты.

Вообще местные шпаги кардинально отличались от образа, навеянного псевдоисторическими кинофильмами — с широким клинком, больше похожим на меч позднего средневековья, и сложной витой гардой. Ничего общего с теми тоненькими прутиками, которыми размахивали киногерои.

Почувствовав взгляд, молчун поднял голову и показал на дверь справа от входа. Выходит, это и есть его, Лёхи, новое жилище. Миа, говорила, что их комнаты друг напротив друга, значит, слева — её спальня. Ну а за массивными даже на вид створками, украшенными серебром и инкрустированными драгоценными камнями, располагалась опочивальня её сиятельства.

С одной стороны, вроде и толково, а с другой — если из покоев Лауры нет тайного выхода, то всё это великолепие не более чем сложная мышеловка.

Напомнив себе узнать подробнее на тему тайных ходов, Стриж толкнул двери теперь уже своей комнаты.

— О да, — сказал он, умилённо глядя на кровать, застеленную свежим бельём.

Поставив корзину на прикроватную тумбочку, Лёха осмотрел свою «ведомственную жилплощадь». В принципе, достойно. По крайней мере, раза в полтора больше той конуры, что под абсолютно безосновательным названием «однокомнатная квартира» он получил, прибыв в часть. И обстановка куда разнообразнее: кровать, тумбочка, платяной шкаф, стойка для оружия и доспехов, небольшой круглый стол и аж два полукресла.

Была тут и вторая дверь — прямой вход в графские покои. Разумно: не придётся тратить время, выбегая в коридор, а уже оттуда мчаться к Лауре.

Удовлетворенный осмотром, Лёха переставил корзину с вином и фруктами на стол, разделся, аккуратно сложил вещи на тумбочку и с блаженным вздохом рухнул на кровать. Голова ещё не коснулась подушки, а он уже спал.

Когда раздался стук в дверь, первым порывом Стрижа было послать незваного гостя куда подальше. Солнце уже клонилось к западу, так что проспал он практически до вечера, но утомлённое длительным путешествием тело требовало ещё.

— Кого чёрт принёс? — рыкнул Лёха и лишь затем сообразил, что стучали в дверь, что вела в графские покои.

— Открой и узнаешь, — раздался жизнерадостный голос Мии.

— Ты одна? — уточнил Стриж, поднимаясь с кровати.

Пожалуй, будет грубым нарушением местного этикета встречать малолетнюю графиню в одном исподнем.

— Одна, можешь не одеваться, — догадалась о его сомнениях девушка.

Как только Лёха отодвинул засов и открыл дверь, в комнату скользнула счастливо улыбающаяся эльфийка в лазурном мундире.

— Неужели для разнообразия случилось что-то хорошее? — недоверчиво поинтересовался Лёха, вновь запирая дверь.

— Пока ещё не случилось, — продолжая улыбаться, Миа обняла его и прижалась с вполне недвусмысленными намерениями, — но очень надеюсь, что скоро всё сложится весьма удачно.

— Мы сейчас о сексе, или о чём-то ещё? — на всякий случай уточнил Стриж, обнимая подругу.

— Обо всём сразу, — подмигнула та, толкая его в сторону кровати, — но начнём с секса.

Возражений не было.

— Не знаю, какие хорошие новости могут переплюнуть это, — блаженно признался Лёха через какое-то время.

Лежащая рядом Миа перевернулась на живот, устроилась рядом и с улыбкой сказала:

— Не зарекайся, пока не услышишь, что сообщил мне Аланис.

Сейчас даже упоминание имени нового кастеляна, подбивающего клинья к его девушке, не испортило Стрижу настроения. Ему было очень хорошо.

— Я — само внимание, — сказал он, неспешно водя пальцем по золотой татуировке на крестце эльфийки.

— Большая часть той партии пустышек, в которой были мы с тобой, досталась по квоте Змеям, — с хищным азартом прошептала Миа. — Гарм распределил большую часть по своим отличившимся людям, а нас оставил для Феба. Кастелян не уверен, что сможет отследить всех, но по меньшей мере три пустотника из той партии сейчас находятся в одном городе при серебряном руднике Змеев.

Новость и впрямь была отличная.

Мало того, что большая часть пустышек досталась враждебному клану, так ещё и рудник мог стать той целью, для уничтожения которой Кречеты расщедрятся на полноценную поддержку их затеи.

Рисковать разоблачением личных телохранителей ради ловли «языков» и освобождения пустотников Лаура может и не захочет, а вот диверсия на серебряном руднике точно заинтересует Кречетов.

Серебро здесь имело такое же стратегическое значение, как нефть на Земле, с той лишь разницей, что питало не двигатели, а магию. Торгуют ей Змеи, или используют для обеспечения собственных магов — атака на рудник совершенно точно ударит и по казне, и по боеспособности клана. Как говорил видный военачальник пятнадцатого века Джакомо Тривульцио, «для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги».

— Ты тоже подумываешь представить рудник основной целью? — уточнил Лёха.

К его разочарованию Миа села и потянулась за одеждой.

— Идеальное прикрытие, — кивнула она. — Диверсия, допрос Змеев на тему Гарма и его пустышки, а под шумок освободим наших. И сразу, на берегу, договариваемся, что сохраняем разум всем пустышкам.

Звучало разумно, но кое что в этом плане Стрижу не нравилось. Он тоже сел, взял штаны и начал одеваться.

— Нам нужно определиться с целями и ролью в этом мире, — сказал он очень серьёзно. — Или мы играем свою игру и планируем сразу валить от Кречетов, или говорим всё