Я могу копировать навыки других 2 - Никита Красавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я специально выделил императора. Пусть знает, чью «собаку» он пинает. Даже если сам слабый, то у меня есть множество способов противодействовать Гавриилу.
Тот же император. Дайте только повод пожаловаться. Сразу же письмо улетит к нему. Пусть Белгородский сам объясняет, что за дичь тот начал творить.
Учителя, с облегчением кивая, одобряли это предложение.
Проблем бы не было, будь я сильнее. К примеру, на уровне Богатыря (7). Тогда бы этот недоделанный градоначальник обходил академию за километр.
Мне много не нужно. Хотя бы перейти на уровень Витязя (8), чтобы чувствовать себя уверенно.
Пока же мне хватало сил лишь на фокусы и иллюзии.
Чтобы иметь вес в этом мире, нужно стать сильнее.
— Есть что-то ещё? — спросил я, довольный, уже собираясь уходить.
— Ага… — Мария и Марфа, будто сговорившись, достали стопки бумаг и полностью обложили мой стол.
— Это всё мне? — скривился я.
— Да, нужны уточнения в наш план… — ответила Марфа.
Я скривился ещё сильнее.
Работать? Серьёзно?
Вдруг будет битва, а я уставший.
…
…
…
Только спустя несколько часов еле-еле удалось вырваться из бюрократического ада.
Кто же знал, что Марфа и Мария с меня три шкуры сдерут?
За пару дней у «нас» уже были первые успехи.
Удалось найти отличных счетоводов и организаторов.
Марфа набирала полноценные отделы, писала им трудовые обязанности. Подготавливала им рабочие места: столы, стулья, шкафы. Всё в соответствии с планом «Сто шагов к успеху».
Впрочем, я даже рад, что те взялись за поставленную задачу с таким рвением.
Если раньше думал, что мне придётся самому всё проталкивать, как революционер через боль и страдания, то сейчас Мария и Марфа работали за десятерых.
Эх… пусть работают.
Мне бы такую мотивацию…
А пока вальяжно шагая по коридорам академии, я искал дорогу в общежитие.
Почему именно домой?
Сегодня ночью я скопировал навык Шныря. А значит, что сегодняшний день ничего хорошего не даст. Смысла с людьми нет общаться, ни говорить с ними, ни трогать.
Даже урок по технике меча перенёс на завтра. Сказав, что слишком устал после вчерашнего.
Довольно безалаберно с моей стороны.
Только я не претендую на лучшего человека на свете. Пойду лучше поем и что-нибудь почитаю.
Кто бы мог подумать, что дорогу мне перегородят два старика.
Один из них, дед моего роста, крепкого телосложения, с седыми волосами и копьём за спиной. Тот выглядел немного даже худощавым — это был Муром.
А он что тут делает?
Рядом с ним возвышался здоровенный детина, которого запросто можно было принять за медведя.
Помимо примечательного размера, у него была длинная седая борода, разделённая на несколько толстых косичек, спускавшихся до пояса.
При виде Мурома стало стыдно, что думал о нём как о предателе. Поэтому, немного растерявшись, я всё же поздоровался:
— Здравствуйте, Муром Ефремович!
С какой-то стороны, хорошо, что его не было на собрании и он не видел мою «слабость».
— Здравствуй, Иван, — кивнул он в ответ.
— А это кто с вами? — спросил я, указывая на великана. Хоть уже и догадывался об ответе.
И дед не подвёл. Он усмехнулся и ответил:
— Это мой друг, Борис Степанович Астахов, мастер боевых искусств с далёкого севера.
— С севера?
— Да, он гостит у меня уже пару месяцев.
Муром даже на собрание не назвал имя своего друга, переживая, что тот не согласится. А раз тот пришел… Значит ли это?
Я невольно улыбнулся.
Вот хоть одна хорошая новость за день!
Изначально было понятно, что в академии главное не стены и не ученики, а опытные учителя.
И вот, наконец-то, появился первый кандидат.
Внимательно осмотрев Бориса с ног до головы, я спросил:
— Можно? — указывая на его руки.
Тот просто кивнул.
А я дотронулся до его стальных мускулов. По ощущениям будто они сделаны из жёсткой стали.
— Так вы хотите преподавать?
Он снова спокойно кивнул. Странно, что ничего не ответил. Просто молчал.
Быть может, он немой?
— Имеется ли у вас опыт обучения?
Борис прочистил свой хриплый голос и ответил:
— Учеников я никогда прежде не обучал.
Голос у него оказался грубый, но нормальный.
— Недавно вышел из уединения, где провёл десять лет…
Он начал рассказывать, как жил в одиночестве на севере в пещере. Пытался переосмыслить боевые искусства, свою жизнь и своё отношение к ней.
— Десять лет⁈ — удивился я, понимая, что на такое не способен. Однако у меня появилось небольшое сомнение, поэтому всё же решил уточнить.
— А по какому божественному пути вы идёте?
У него стальное тело. Также от него не чувствовалось родства с Путём Богатыря.
Кто же он?
— Путь Мастера, — вполне ожидаемо ответил он.
Этот Путь также известен под более простым названием «Путь Бойца».
Я, конечно, читал о них: Путь мастеров боевых искусств.
На Неофите (9) мышцы человека превращаются в сталь, на последовательности Просвещённого (8) — кости и кожа.
Человеческое тело становится подобно оружию. И даже доспех-духа не нужен. Только на седьмой последовательности Мастера появляется Ци, специальная энергия для Пути Мастера.
Разве не круто?
Тоже хочу.
Можно ли скопировать?
— Не дурно… Не дурно… — довольно повторил несколько раз как дурак, — Мастера нам нужны… Только на какой ты сейчас последовательности?
— На восьмой, — ответил Борис.
Я удивился, он выглядел очень сильно.
Его легко можно сравнить с Вольмиром или даже со стариком Светлозаром.
И серьёзно? На восьмой?
От удивления я посмотрел на рядом стоящего Мурома и глазами спросил: Это так?
Тот подтвердил головой.
Очень странно.
Второй вопрос, который меня волновал, это правильно ли приглашать Посвящённого (8) в академию Богатырей?
Это же человек с другого пути⁈
С другой стороны, разве не лучше, если будет учеников обучать махать кулаками тот, у кого это буквально зашито в последовательность?
По моему мнению, Борис без сомнения сможет обучить рукопашному бою куда лучше, чем я или кто-либо другой. Тем более мне нравился его характер: спокойный, немногословный.
— Хорошо, — сказал я. — Ты принят.
Борис так удивился, что невольно приподнял брови:
— Так просто?
А я замер: Чего ты ещё ожидал? Что будет какой-то экзамен?
Он будет.
Вот проработаешь два-три месяца, я посмотрю на твои результаты, и если они будут плохи, то просто уволю.
Однако об испытательном сроке тут никто даже не слышал. И я, чтобы не раздувать новую панику, предусмотрительно молчал.
