Книга дракона - Ричард Кнаак

То ли стараниями Сумрака, то ли благодаря вспышке собственной волшебной силы Уэллен теперь мог видеть в темноте. То, что медленно ковыляло ему навстречу, напоминало пчелиный улей, снабженный множеством щупалец. Подробнее разглядеть не удалось. Казалось, с улья капала на пол какая-то слизь, но впечатление это было целиком основано на звуках, производимых неторопливой тварью.

Уэллен не сомневался, что чудище явилось по его душу, но оно внезапно повернуло и без колебаний двинулось сквозь стену. Иллюзия? С великой осторожностью снедаемый любопытством ученый приблизился к тому месту, где исчезло странное существо. У самой стены нога его ступила во что-то скользкое, и это, безусловно, свидетельствовало о том, что увиденное было не просто плодом воспаленного воображения. Уэллен-ученый не мог не уделить хотя бы минуту изучению данного феномена.

И тут щупальца, вырвавшиеся из стены, оплели его плечи и горло.

Вскрикнув, Бедлам рванулся назад, однако тварь оказалась сильнее, и он обнаружил, что медленно, но неуклонно сдвигается к стене. На мгновение ему даже стало интересно, что произойдет, когда его подтащат к камням вплотную. Но это был вопрос, которому лучше оставаться без ответа. В отчаянии предполагаемый ведун попытался вызвать к жизни хоть какие-нибудь чары.

Ничего не вышло. Он проклял свое предчувствие опасности: во владениях некромантов все предупреждения слились в постоянную, монотонную головную боль без всяких различий между «близкой опасностью» и «не такой уж близкой опасностью». Вот в чем беда привыкания к волшебству: можно забыть, что оно тоже не всемогуще…

В отчаянии Уэллен оставил колдовство и испробовал единственное, что пришло в голову: собрался с силами и пнул ногой стену в том месте, где из нее торчали щупальца.

В результате тварь только потянула сильнее.

Тут он услышал спокойный и властный голос:

— Давай помогу.

Появившаяся невесть откуда тонкая женская рука коснулась одного из щупалец.

Мгновенно развернувшись, щупальце скрылось в стене — с такой поспешностью, что прихватило с собой и клок одежды. Изящная кисть — на этот раз Уэллен разглядел белый кружевной рукав — коснулась другого щупальца.

Тварь, видимо, решила, что с нее хватит. Щупальца мгновенно втянулись в стену, и Уэллен рухнул на спину, кашляя от ворвавшегося в легкие воздуха. На горле и запястьях, несомненно, остались шрамы… Все еще задыхаясь и следя за стеной из опасения, как бы этот стеноход не напал снова, он выдавил:

— Б… л… лагодарютебя.

— Я помогла бы любому из своих детей.

Подняв голову, Уэллен оглянулся, чтобы взглянуть на свою избавительницу.

Она оказалась выше его — почти одного роста с Сумраком. Ее прекрасную фигуру облегало белое платье, придававшее ей вид снежной богини, а в длинных густых серебристо-голубых волосах сверкала широкая серебряная прядь.

Больше Уэллен не успел разглядеть ничего. Внезапно он понял, что видит коридор сквозь ее тело.

Она улыбнулась с едва уловимой горечью, и улыбка ее как бы подтвердила тот факт, что спасительница Уэллена мертва. Однако она совсем не походила на мертвого Яльзо и не принадлежала к числу игрушек Повелителей Мертвых. Она не могла — не намеревалась — причинять ученому вред.

— Передай ему: я всегда тревожилась о его судьбе, — шепнула она. И добавила чуть громче: — Несколько хрустальных граней сохранились и в твоих глазах…

— Подожди! — Уэллен почувствовал, что она собирается уйти. — Что…

Белоснежный призрак указал на коридор, лежавший позади.

— Она — там. Тебе больше ничто не помешает. Перед уходом я позабочусь об этом.

Женщина начала таять, словно облачко дыма на ветру. Поколебавшись, ученый все же спросил:

— Это… это я тебя вызвал?

— Я никогда не принадлежала к детям дракона, — ответил угасающий голос.

Уэллен вздрогнул от странного, двойственного ощущения: казалось, он что-то обрел — и вместе с тем потерял. Он поднялся и только тут понял, что призрак показался ему знакомым. Он был похож… похож на призрачную женщину, явившуюся Сумраку! Леди Шариссу!

Она назвала меня одним из своих детей?

В это было трудно поверить. Со временем любая кровь разбавляется так, что… Многие семейства, включая и его собственное, считали, что ведут свой род от дочери лорда Дразери — Дру Зери? — либо от детей, рожденных его эльфийской женой. Ему нравилось считать, что в этом есть доля истины, и даже подсознательно объяснять давним родством свое увлечение, но в самом деле оказаться…

Все еще во власти изумления, Уэллен вспомнил, для чего пришел сюда, и поднялся на ноги. Если он и впрямь потомок легендарного лорда, надо действовать так, чтобы доказать это хотя бы самому себе.

Он направился туда, куда указывали и призрак, и интуиция, и с облегчением обнаружил, что женщина сдержала обещание. На пути ему встретился только мертвенно-бледный паук в ладонь величиной, да и тот поспешил убраться с дороги. Все это время в замке царила тишина. Что случилось с Сумраком и Повелителями Мертвых, оставалось загадкой. Уэллен ожидал, что их схватка заставит замок содрогнуться; он готовился к громам, молниям и воплям чудовищ, брошенных в битву обеими сторонами. А это безмолвие было слишком похоже на давешнее вторжение во владения Зеленого Дракона. Ученому не доводилось лицезреть колдовских поединков, однако он считал, что без некоторого шума они не обходятся.

Свернув за угол, он увидел деревянную дверь и тут же понял, что не ошибся. Именно здесь держали Забену — или же какую-то ее часть. Он не имел представления, что должно оказаться за дверью. Быть может, призрак, наподобие встреченного в коридоре? Впрочем, строить предположения не имело смысла, проще было увидеть.

Едва Уэллен потянулся к дверной ручке, замок содрогнулся.

Вокруг, чуть не оглушив его, загремели тысячи громов. Зажав ладонями уши, Уэллен упал на колени — пол под ногами заходил ходуном. Дрожь — волна за волной — сотрясала потолок; сверху сыпалось каменное крошево. Казалось, все приготовленные для битвы эффекты нарочно приберегали именно для этого момента. А возможно, Сумрак специально затягивал бой, чтобы он, Уэллен, смог беспрепятственно добраться до Забены. Если так, не означает ли это все, что чародей потерпел поражение?

Каменный пол накренился, отчего злополучный спаситель едва не врезался в противоположную стену. Он снова потянулся к ручке, но не достал. Пока ученый стоял на одном месте, его сапоги начали вязнуть в каменном полу. Отнюдь не желая тонуть в том, что было под полом, или, чего доброго, совсем застрять в камне, ученый отшатнулся к стене и лихорадочно зашарил по ней в поисках хоть какой-то опоры для пальцев. Пол тоже сохранял еще кое-какую твердость, и Уэллен обнаружил, что, опираясь о стену, может снова добраться до двери.