Добротолюбие. Том II - Святитель Макарий Коринфский

50. Когда в сердце слышатся такие славолюбивые помыслы и оно не противоборствует тому, тогда инок (и особенно уединенник) не далеко бывает от повреждения ума; тогда рассудок бывает в опасности расстроиться или от снов бесовских, принимаемых с верою, или от призраков во время бдений, или от явления бесов в каких-либо светлых видах. Ибо сам сатана для обольщения нашего преобразуется иногда в Ангела света; причем обещает, что, если пад поклонишься ему, то даст тебе такое и такое дарование, или восхитит тебя, как нового Илию, на Небо, на огненной колеснице. И бывало, что принимавшие это с верою уклонялись от истины и впадали в умоповреждение. Во избежание сего, помня, чего ради с любовию подъемлются подвижнические труды, всяким хранением блюди свое сердце, чтоб, внимая одним внешним подвигам, не быть тебе коварно уловлену внутри (несмысленным) самовозношением (1, 270).

51. Тем, которые упражняются в делании добрых дел, Господь увещательно говорит: егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери, помолися Отцу твоему, Иже в тайне, (Мф. 6, 6), и еще: егда сотвориши милостыню, не воструби пред тобою (2), повелевая избегать делания чего-либо доброго напоказ, как дела вредного. А пророк, говоря, что собираяймзды собра во влагалище дираво (Аг. 1, 6), показывает, что развращенною целию славолюбия уничтожается всякий труд (подвизания и доброделания) – как сквозь дырявое влагалище, проходя чрез сердце, не огражденное смиренным мудрованием. Сердце смиренномудрое воистину есть сокровищница и отвсюду сильно укрепленное ограждение, идеже ни червь, ни тля тлит, идеже татие не подкапывают, ни крадут (Мф. 6, 20). Под червем разумеется рождающееся внутри самомнение, уничтожающее, что в людях бывает доброго; а под татями – отвне привходящие похвалы, которые, возбуждая неразумную кичливость, поспешно расхищают духовные сокровища, долгим трудом в доброделании собранные. Ибо как червь поедает вещество, из которого получил бытие, и тати, подкапывая стену, уносят тщанием накопленное (добро вещественное): так помысл, подвигнутый добрыми делами к превозношению, уничтожает цену сих самых дел, а похвалы людские, подкапывая легкие умы, (вторгаются внутрь) и ничего доброго не оставляют там, – что туда внесено было совне законным путем (дверьми), а оттуда извергается ими дырою ушей. Но никто да не попустит этой страсти одолеть себя настолько, чтоб, в усыплении от сладкоречия славолюбия, потерпеть совершенную утрату всего, стяженного усиленными трудами, да трезвится же всяк и бодрствует, чтоб истребить наветников, когда они еще только подкапывают, прежде нанесения ими вреда, поразив их в самый момент подкапывания, прежде чем воссияет солнце, – и мысль станет делом (2, 106–107).

1. Гордость есть опухоль (надутость) души, наполненная испорченною кровию; если созреет, прорвется и причинит большую неприятность.

2. Блистание молнии предуказывает громовой удар, а о гордости предвещает появление тщеславия.

3. Гордость на великую высоту возносит гордого и оттуда низвергает его в бездну.

4. Гордостию болезнует отступивший от Бога и своим собственным силам приписывающий добрые дела.

5. Как ставший на паутину проваливается и уносится вниз, так падает и полагающийся на собственные свои силы.

6. Обилие плодов нагибает до земли древесные ветви, и множество добродетелей смиряет мудрование мужа.

7. Сгнивший плод бесполезен земледельцу, и добродетель гордого непотребна Богу.

8. Жердь поддерживает обремененную плодами ветвь, а страх Божий – добродетельную душу.

9. Как тяжесть плода ломит ветвь, так гордость низвергает добродетельную душу.

10. Не предавай гордости душу свою и не увидишь страшных мечтаний; потому что душа гордого бывает оставлена Богом и делается порадованием бесов.

11. Гордый ночью воображает множество нападающих зверей, а днем смущается боязливыми помыслами; если спит, часто вскакивает, и когда бодрствует, боится птичьей тени.

12. Шум листа в ужас приводит гордого, и журчание воды поражает душу его.

13. Так только что Богу себя противопоставлявший и отвергавший Его помощь, пугается теперь ничтожных призраков.

14. Гордость низвергла архангела с Неба и сделала, что он, как молния, спал на землю. А смиренномудрие человека возводит на Небо и уготовляет к ликованию с Ангелами.

15. Что горе возносишься, человек, и подъемлешься выше облаков, будучи пыль и прах?

16. Посмотри на естество свое, что ты – земля и пепел, и вскоре разрешишься в прах; теперь величав, а спустя немного будешь червь. Что подъемлешь выю, которая вскоре сгниет?

17. Великое нечто человек, когда помогает ему Бог; а коль скоро оставлен он Богом, познает немощь естества своего.

18. Нет у тебя ничего доброго, чего не приял бы ты от Бога. Для чего же величаешься чужим, как своим? Для чего хвалишься данным благодатию Божиею, как собственным своим стяжанием?

19. Признай Даровавшего и не превозносись много; ты – тварь Божия, не отлагайся от Сотворшего.

20. Бог помогает тебе, не отрицайся Благодетеля; взошел ты на высоту жития, но путеводил тебя Бог; преуспел в добродетели, но действовал в тебе Бог; исповедуй Возвысившего, чтобы неколеблемо пребыть тебе на высоте.

21. Признай своего соестественника, что он одной и той же с тобою сущности, и не отрицайся от родства с ним по надменности.

22. Он уничижен, а ты превознесен; но один Зиждитель сотворил обоих.

23. Не пренебрегай смиренного; он стоит тверже тебя, по земле ходит и не скоро падет; а высокий, если падет, сокрушится.

24. Гордый монах – древо бескоренное, которое не может выдержать напора ветра; а некичливое мудрование – огражденный город, обитающий в коем безопасен.

25. Былинка подъемлется высоко дуновением ветра, а гордого возносит приражение безумия.

26. Лопнувший пузырь обращается в ничто, – и память гордого погибнет.

27. Слово смиренного мягчительная мазь душе, а слово гордого исполнено кичения.

28. Молитва смиренного преклоняет Бога, а прошение гордого оскорбляет Его.

29. Смиренномудрие – венец дому, и вошедшего блюдет в безопасности.

30. Когда взойдешь на высоту добродетелей, – тогда великая тебе потребность в ограждении: ибо, если упадет стоящий на полу, то скоро встанет, а упавший с высоты подвергается опасности умереть.

31. Драгоценному камню прилична золотая оправа, и смирение мужа блистает многими добродетелями.

32. Не забывай своего падения, хотя и покаешься; но поминай о грехе твоем плачем, к смирению твоему, чтоб, смирившись, по необходимости отсечь тебе гордость (1, 240).

33. Не взирай на падших с кичливым помыслом, надмевающим тебя, будто судию, но себе самому внимай помыслом трезвенным, – испытателем и оценщиком твоих деяний (1, 245).

34. Падая воздыхай, и преуспевая не надмевайся. Не величайся тем, что ты безукоризнен, чтобы вместо благолепия не облечься тебе в срамоту.

35. Некто из благоискуснейших, ведя речь о смирении, пересказал и следующее: «весьма благоискусный отец ударен был по ланите бесноватым, который был в сильном припадке безумия; и отец, немедленно обернувшись, подставил ему другую ланиту, с готовностию принять удар. Тогда бес, как молниею пораженный смирением, вскричал и тотчас вышел из создания Божия» (1, 259–260).

36. Как опускающиеся в основания земли вырывают там золото, так нисходящие до златоподобного смирения износят из него добродетели (1, 266).

37. Св. Павел заповедует, задняя забывая, в предняя простираться (Флп. 3, 13). Кто так расположен, тот не столько превозносится тем, в чем преуспел, сколько смиряется тем, чем недостает против предположенного, прилагая попечение довершить недоконченное и не обращаясь к тому, что уже кончено; поелику сделанное нередко надмевает легкомысленных до безрассудства, а требующее делания смиряет мысль неизвестностию, будет ли оно приведено к концу, и прежде, нежели совершено, причиняет печаль. Посему и Господь, предохраняя от поползновения к самомнению восшедших на высоту добродетели, говорит: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы, яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10). Хотя не препятствует радоваться; что долг исполнен, однако же не дозволяет думать о себе высоко. Ибо говорит, что отдан долг, а не произвольный принесен дар (2, 112–113).

38. Гордость надмевает мысли до напыщенности, научает пренебрегать всякого человека и с презрением смотреть на соестественного себе как на нечто ничтожное, до безумия доводит высокопарный помысл, внушает мечтать о равности Богу, не признает Промысла и попечительности Всеблагого Бога, полагает, что как должное за дела получает все милости, какими пользуется, не хочет видеть Божия содействия в том, что делает, и в чем успевает, почитает себя достаточною на всякое доброе дело, по самомнению думает, что на все имеет силы, будучи вовсе бессильною. Она – водяной пузырь, надутый суетным о себе мнением, который, если только дунуть, обращается в ничто (2, 184).