Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА - Карл Пальм

Правда, что касается его художественных достоинств, это было не самое выдающееся из достижений группы за всю ее историю, даже не смотря на очарование энтузиазма, которого он исполнен. Название песни «Me And Bobby And Bobby's Brother» звучит правдоподобно благодаря проникновенному голосу Фриды, сумевшей превратить довольно поверхностную песенку в захватывающее повествование. Такие вещи, как «Love Isn't Easy (But It Sure Is Hard Enough)» (совершенно грамматически несовместимые слова) и «Nina, Pretty Ballerina», излучают жизнерадостность, которая выводит их за пределы легковесного европопа, лежавшего в их основе.

Было совершенно ясно, что «Ring Ring» представляет собой разнородную коллекцию, составленную наобум, без какой бы то ни было идеи. Различные треки, собранные вместе из нескольких различных источников, были записаны в разных студиях, и не всегда с Майклом Третовом за микшерным пультом. Откровенно далекая от рока «Rock- N-Roll Band»[эта же песня с лид-вокалом Фриды, концертная запись] являлась не чем иным, как обновленным треком со второй стороны японского сингла Бьерна и Бенни «Love Has Its Ways». «I Am Just A Girl» была в свое время написана для шведского фильма 1972 года и изначально исполнялась мужчиной-актером. Группа просто записала англоязычный вокал на имевшийся трек аккомпанемента.

Похожая на погребальную, песня «I Saw It In The Mirror» с ведущим вокалом Бьерна и Бенни пользуется сомнительной славой наименее любимого фэнами Abba образца их творчества за всю историю существования группы. Это был неиспользованный трек, первоначально записанный для второй стороны сингла «There's A Little Man» Билли Г-сона в 1970 году. Несмотря на добавление нового проигрыша, эта версия была слабее одухотворенной, энергичной интерпретации Г-сона и лишь высвечивала ограниченность возможностей вокала Бьерна и Бенни. «I Saw It In The Mirror» записывалась в большой спешке вместе с двумя другими треками менее чем за две недели до выхода альбома.

В тот же период была записана единственная на альбоме композиция Агнеты «Disillusion» с текстом Бьерна. Агнета чувствовала, что уступает Бьерну и Бенни как автор песен. «Я очень гордилась тем, что они решили включить ее в альбом, вспоминает она,-но в то же время сомневалась в ее достоинствах». Агнете нечего было стыдиться: несколько песен альбома были намного слабее ее баллады мелодически. Впоследствии она запишет гораздо более совершенную шведскую версию этой песни для своего сольного альбома.

Причина разнородности треков альбома «Ring Ring» очевидна. В марте 1972 года, когда записывалась «People Need Love», старейшая песня альбома, группа фактически еще не существовала. С учетом этого, альбом «Ring Ring», в определенном смысле, можно было бы рассматривать как проект Бьерна и Бенни, в котором девушки приняли участие в качестве приглашенных исполнителей. На трех его треках ведущий вокал поют только ребята, а еще на четырех его исполняют все четверо. Вокал Бьерна и Бенни также занимает важное место в нескольких песнях с лидирующим вокалом Агнеты и Фриды. В альбомах, выпущенных за пределами Швеции, шведская версия песни «Ring Ring» была заменена на «She's My Kind Of Girl», что увеличило квоту вокального участия Бьерна и Бенни еще на один трек.

Короче говоря, альбом «Ring Ring» продемонстрировал поиски членами группы оптимальной вокальной концепции. Идея сочетания в равной мере мужского и женского вокала была отвергнута. Альбом содержал много сильных мелодий — иначе вряд ли в одной только Швеции было бы продано 100 тысяч его копий. Однако единственным указанием того, в каком направлении намерена двигаться группа, была «стена звука» в заглавном треке.

Примерно за месяц до выхода альбома Агнета наконец произвела на свет их с Бьерном первого ребенка. Между первоначально запланированным сроком и родами прошли три недели тягостного ожидания. Для Агнеты они тянулись дольше, чем девять предыдущих месяцев. «Меня все больше и больше тревожила мысль о родах, - вспоминает она. — А тут мне еще постоянно звонили разные люди и интересовались, не родила ли я еще».

Роды были трудными и длились долго. Доктор предупредил Агнету, что дальнейшее пребывание младенца в матке может сказаться на его здоровье. 23 февраля он собирался искусственно вызвать роды. «Но накануне ночью начались схватки. Думаю, это произошло исключительно из-за страха,- вспоминает она. — Посреди ночи мы поехали в роддом и там схватки прекратились. Доктору все-таки пришлось вызывать роды в тот самый день, когда он и планировал».

Во время родов Бьерн постоянно находился рядом, вытирая ей лоб и держа ее за руку. «Никогда в жизни я не испытывал подобного чувства», — говорил он впоследствии с широкой улыбкой на лице. Агнета очень сильно страдала, и ей пришлось давать болеутоляющее средство, что принесло облегчение лишь на полчаса. Но она держалась мужественно. «Я ожидала, что боль будет непереносимой — как оно и случилось, -говорила Агнета. — Но несмотря ни на что, это был счастливейший момент в моей жизни».

В пятницу 23 февраля в 20.35 родилась наконец девочка, которую родители назвали Линда Элин. Вес новорожденной составлял почти семь фунтов. Элин -так звали бабушек по материнской линии и Бьер- на, и Агнеты, а Линда — «просто красивое имя», как сказал Бьерн. Когда он вернулся домой после долгих суток, проведенных в роддоме, первыми, кто его поздравил, были Бенни и Фрида, пришедшие с бутылкой шампанского.

Через три дня после рождения Линды в роддом были допущены журналисты, которые сделали первые снимки. Хотя различные еженедельники боролись за эксклюзивные права, Агнета и Бьерн не захотели предоставлять их никому. Вместо этого во второй половине дня в понедельник в палату Агнеты начали запускать группами фотографов и репортеров, одетых в желтые больничные халаты и с марлевыми масками на лицах. Во избежание хаоса и сутолоки медсестры устанавливали очередь, присваивая журналистам порядковые номера. «Мы решили, что будет лучше принять всех одновременно, — объяснил потом Бьерн- Иначе, когда мы вернулись бы домой, телефон звонил бы не умолкая».

Бьерн и Агнета очень скоро пожалели о своем решении. Это напоминало вторжение: столпотворение, шум, вспышки камер, шквал назойливых вопросов. Тем не менее Линда вела себя идеально: «Ни одного звука, несмотря на вспышки», -сообщала одна из газет. Лица обоих родителей на фотографиях светились радостью и гордостью.

«Иногда я думала: «Заслужила ли ты такое счастье?» — вспоминает Агнета. — Именно тогда я испугалась, что могу потерять все это. Мне больше нечего было желать, кроме того, чтобы ничто не менялось. У меня было все: Линда, Бьерн, наши родные, моя работа, хорошие доходы и любимый дом».

Вскоре после рождения Линды Агнета приступила к работе над песней, посвященной дочери, но в течение нескольких месяцев она у нее никак не получалась. Только летом 1974 года она наконец записала «Visa i attonde manaden» («Песня на восьмом месяце»). В ней нашли отражение ее чувства, надежды, сомнения и страхи по поводу рождения ребенка в мире, терзаемом войной и голодом.

В глубине души Агнета испытала облегчение, когда группа проиграла отборочный конкурс для Eurovision. Это дало ей возможность находиться с дочерью первые месяцы ее жизни, что было очень важно. После родов она еще долго чувствовала невероятную слабость, а ей пришлось ехать в студию звукозаписи всего через несколько дней после возвращения домой с Линдой 1 марта. «Я не ожидала, что роды отнимут столько сил, - говорит она. — Иногда у меня просто подкашивались ноги».

К счастью, ее мать Биргит заботилась о Линде первые две недели, пока Агнета и Бьерн были заняты работой. На помощь Биргит приехала мать Бьерна Айна, а ту, в свою очередь, сменила сестра Агнеты Мона. Невзирая ни на что, Агнета трудилась в полную силу, и именно в этот завершающий период работы над альбомом «Ring Ring» была записана ее песня «Disillusion».

Материнство внесло и другие изменения в ее жизнь: появление нового члена семьи породило дополнительные проблемы. Агнета едва осмеливалась взять на руки дочь, казавшуюся такой маленькой и хрупкой. Она не расставалась с «Книгой по уходу за ребенком» Бенджамена Спока. Агнета говорила, что ощущает связь с Линдой, какую никогда раньше не ощущала с кем бы то ни было. «Поначалу я каждые пять минут проверяла, дышит ли она. Было такое впечатление, будто нас все еще связывает пуповина. Я просыпалась от малейшего звука».

Она часто размышляла о том, какое чудо с ней произошло. «Я долго не могла поверить, что это свершилось — то, о чем я мечтала больше всего на свете, — у меня родился ребенок. Она была нашей общей с Бьерном частицей».

Линде было всего несколько недель, когда Агнета и Бьерн взяли ее с собой в поездку в Иончепинг и Вестервик, чтобы показать родственникам. Забота Агнеты о благополучии дочери граничила с самоотверженностью. «Когда мы собирались в Вестервик, я целый день паковала вещи Линды, стараясь не забыть ни о чем, что могло бы ей понадобиться в путешествии, и уложила в чемодан кое-что для Бьерна. И только когда мы уже были готовы выйти из дома, до меня дошло, что и мне не мешало бы взять с собой что-нибудь из одежды!»