В погоне за тайной века - Василий Пасецкий

8 июня 1828 года экспедиция Рейнеке на трех кораблях начинает свое второе плавание по Белому морю. Руководитель экспедиции исключительно точен и честен, этого требует и от подчиненных. Он заставляет несколько раз проверить астрономические пункты, определение которых вызывает у него сомнения. Он не замыкается в кругу гидрографических задач. Его интересует природа Белого моря со всеми ее особенностями. Все ценное и важное для науки и мореплавания он заносит в журнал действий экспедиции. Эти наблюдения послужат затем основой для составления его замечательного атласа и гидрографического описания Белого моря.

Он отдает себе отчет, что перед ним поставлены непосильные задачи. Экспедиция должна провести промер фарватера Белого моря от устья Северной Двины до Ледовитого океана. Но этого мало: морякам надлежит поставить башню на Святом Носе и провести дополнительные исследования в районе Северных Кошек, пользующихся дурной славой у мореплавателей. Однако сложность и трудность задач не смущает Рейнеке. 6 июня ветер наполняет паруса кораблей. Некоторое время, словно белый лебедь с двумя лебедятами, плывет бриг «Лапоминка» в сопровождении двух шхун, потом суда расстаются. Шхуна № 1 отправляется исследовать остров Моржовец и море вокруг и к юго-востоку от него, а шхуна № 2 берет курс на мыс Инцы, который ей предстоит определить. По выполнении этих работ оба судна займутся промером южной части Мезенского залива. А сам Рейнеке между тем приступает к исследованию берега у Зимних гор, который, судя по прошлогодним наблюдениям, был неверно положен на карту. Он посылает на берег лучшего своего помощника, кондуктора Петра Пахтусова, и мичмана Милюкова для астрономических наблюдений. Определения выполнены блестяще, и вечером экспедиция отправляется дальше. На другой день, 11 июня, моряки определяют мыс Керец, а спустя сутки заканчивают опись Зимних гор, и «Лапоминка» устремляется дальше к северу.

Десять дней Рейнеке со своими спутниками тратит на сооружение деревянной башни на возвышенности Святого Носа. На экспедицию обрушивается первое испытание. Едва успевают выгрузить бревна на воду и построить плоты, как поднимается ураганный ветер. Шквалы достигают такой силы, что срывают с гор жалкую почву и несут ее по воздуху… Рейнеке об этом упоминает мимоходом, ни слова не говоря о том, каких усилий стоило экипажу спасти плоты и как в продолжение целой недели тревожился он за судьбу леса для башни.

В начале июля отряд Рейнеке встретился со шхунами, снабдил их продовольствием и помог исправить повреждения. Затем суда снова оделись парусами и направились к острову Моржовец, от которого решено было начать промер Северных Кошек.[266] Еще десять дней три судна экспедиции бороздят в различных направлениях опаснейший район моря. Благодаря частым тщательным промерам, которые неутомимо ведутся экспедицией, отчетливо вырисовывается на карте Трехостровская, Малая Средняя, Большая Средняя, Конушинская и Кийская банки, лежащие на пути судов из Архангельска в Северный Ледовитый океан. Затем Рейнеке приступает к поискам показанной на прежних картах Городецкой банки. Но там, где ей надлежит находиться, моряки встречают тридцатиметровые глубины. Еще одна загадка Белого моря, но для выяснения ее Рейнеке не располагает временем, так как ему еще предстоит заниматься промером фарватера на юг до Архангельска. Едва он берется за эту трудную задачу, как встречные южные ветры вынуждают его прекратить работы. Тогда Рейнеке направляет бриг к Городецкому мысу, посылает на шлюпке на берег штурмана Пахтусова, и тот по высотам солнца блестяще определяет географическое положение этого пункта. Потом Михаил Францевич с попутным ветром спешит к мысу Канин. Из-за сильного прибоя посланная шлюпка не может пристать к берегу, и Рейнеке приходится довольствоваться определением этого места непосредственно с борта брига. Выводы согласуются с прежними его исследованиями и разнятся с определениями полярного исследователя Ильи Автономовича Бережных, который, как впоследствии выяснится, при описи допустил ошибку…

Теперь можно приступать к обследованию фарватера, но невозможно предугадать капризов Белого моря. Ненастье и свежие ветры около двух недель держат экспедицию в почти полной бездеятельности. Офицеры и матросы изнурены долгим плаванием, измотаны непрестанными штормами и густыми туманами,[267] которые пропитывают одежду влагой не хуже дождей. Моряки давно не видели свежей пищи. Сухари и солонина надоели всем до остервенения… Но Рейнеке упорно ждет благоприятной погоды.

1 августа экспедиция возобновляет работы. Бриг «Лапоминка» и обе шхуны в течение недели исследуют пространство моря между мысом Орловым и Кийской банкой. Потом Рейнеке посылает шхуны на промер глубин «к востоку до Конушинского берега», а сам приступает к тщательному изучению корабельного фарватера. Все корабли ведут наблюдения, пока не кончается провизия… Лишь в тот день, когда матросам были розданы последние сухари и сварены остатки солонины, экспедиция прекращает работы и возвращается в Архангельск.

Первым долгом Рейнеке докладывает начальству, что шхунам из-за дурных погод не удалось детально осмотреть южную часть Мезенского залива, а затем уже перечисляет достижения экспедиции.

В 1828 году моряками были сделаны подробные промеры Северных Кошек, определены мысы Городецкий, Инцы, Керецкий, промерены глубины по фарватеру от устья Двины до Святого Носа и начато обследование Мезенского залива. Учеными кругами морского министерства успех Беломорской экспедиции был расценен как выдающийся. Генерал-гидрограф Сарычев обратился к морскому министру с ходатайством «о награде лейтенанта Рейнеке, который неутомимым усердием преодолел все препятствия, обыкновенно встречаемые в Белом море от беспрестанных туманов, свежих ветров, переменных течений, и… благоразумными распоряжениями своими достиг того, что выполнил большую часть предписанного ему в инструкции».[268]

Результаты двухлетней деятельности отряда русских моряков под начальством М. Ф. Рейнеке говорили о том, что Белое море было недостаточно исследовано. На картах берегов и глубин обнаружились большие погрешности и белые пятна. Г. А. Сарычев решил провести детальное обследование всего Белого моря. М. Ф. Рейнеке предписывалось летом 1829 года описать Онежский и Соловецкий рейды и тщательно исследовать тот район Белого моря, где на прежней карте была указана Городецкая банка, которую в 1828 году не удалось разыскать и которая, возможно, «разделяется на многие малые банки». Кроме того, предстояло выполнить подробнейшие промеры Конушенской и Осушной банок на параллели Орлова мыса.