Светочи Конфедерации (СИ) - Лактысева Лека

— Ну, приятного аппетита, гости дорогие!

Гости окинули стол взглядом, переглянулись, и обратились к хозяину дома с одинаковым выражением лиц и жалостливой интонацией в голосе:

— А кофе е-е-есть???

— Есть, но надо варить, — растерялся Саймон. — Может, сначала поедим, а потом пойдем на кухню? Правда, я как-то не очень дружу с этим делом…

— Зато моя жена с ним отлично справляется! — похвастался Валлиан. — Если уговоришь — и на тебя сварит.

— А как ее уговорить? — тут же заинтересовался Светлейший Пикфорд. — Чем ее можно подкупить?

— О-о, даже не знаю. Мои методы тебе не подойдут, — он хмыкнул и демонстративно чмокнул жену в щечку.

— Нда. Задача. — Притворно опечалился блондинистый Картадель. — О, прекрасная госпожа Лайона, скажите, что мне сделать для Вас, чтобы Вы снизошли до моей униженной мольбы и сварили мне чашечку божественного напитка?

Пришла очередь Лайоны изобразить глубокую задумчивость.

— Так. Это не подойдет, — начала она загибать пальчики, словно подсчитывая что-то в уме. — Это слишком просто. Этого маловато будет…, пожалуй, господин Эльфийский Принц, если в Вашем древнем лесу водятся волшебные единороги, я бы не отказалась от прогулки верхом на одном из них.

— Увы… Эти чудесные животные давно покинули мой лес… остались только рога… и копыта.

Тут всех охватил такой приступ смеха, что несколько минут они просто не могли говорить.

— Уф, — утирая выступившие на ресницах слезы, заявила Лайона. — Вы заслужили свой кофе, Светлейший Принц. Так меня давно никто не смешил!

Позавтракали, перебрались на кухню. Лайона снабдила мужчин ароматным напитком, замерла у плитки наготове, чтобы не упустить момент, когда будет готова ее собственная порция бодрящего напитка.

— О! Мне бы сделать пару звонков по головидеосвязи! — припомнил Валлиан. — Саймон, я могу воспользоваться твоим кабинетом?

— Да, разумеется. Иди. А тут пока твою супругу буду развлекать разговорами, чтобы не заскучала.

— Только волосы не распускай, павлин, — шутливо погрозил кулаком Валлиан.

— Ох… а я-то только размечтался, — всплеснул руками Пикфорд. — Иди уже, Отелло.

Валлиан хотел было ответить, что посмотрит он на своего друга, когда тот сам женой обзаведется, но — промолчал. Не стал сыпать соль на рану. Ушел, нарочито вздыхая.

Проводив друга взглядом, Саймон обернулся к Лайоне — уже абсолютно серьезный. Спросил осторожно:

— Ты что там со своим Светочем сотворила вчера вечером?

— В смысле — что? — не поняла девушка.

— О! Так ты не знаешь?

— Не знаю чего?

— Что Светочи в состоянии экстаза непроизвольно выходят в магическое поле и взрываются там, выпуская из себя свою Огненную Сущность. Это величайший дар, который приносит Картаделю его истинная возлюбленная. Только с ней он способен достичь такого освобождения, когда его Внутренний Огонь преодолевает все преграды и озаряет своим сиянием сумрачный мир магического поля.

Этот Огонь выжигает все накопления тьмы, уничтожает всякую злобную шушеру, обитающую там. В общем, происходит очищение огромной части магического поля. И потом, после таких огненных выплесков с творческими, восприимчивыми людьми происходят всякие чудеса: они создают свои лучшие произведения — картины, музыку, что-то еще…

А дети, зачатые в то время, пока в магическом поле не угасло сияние огненной сущности Светоча, рождаются более талантливыми, чем им было предназначено изначально.

— Ну ничего себе! — восхитилась Лайона. — Это ж какая силища выплескивается? А она потом восстанавливается?

— В этих случаях сколько выплескивается — столько и восстанавливается. Для Картаделя это как… как заменить воду в бассейне на более свежую. Вместо застоявшейся.

— Это о чем ты тут моей жене рассказываешь? — раздался от порога голос Валлиана. — Мне почему-то ни про какую замену воды в бассейне не рассказывали.

— Ох, Валлиан. Ты и так сильно переживал по поводу свалившейся на тебя ответственности. Нам важно было, чтобы ты поверил в себя. В свои собственные силы. Набрался опыта, обрел стабильность. Кто ж думал, что ты свою пару так быстро встретишь? Сам знаешь, из десяти ныне действующих Светочей женаты только трое старших. И вот теперь — ты. Остальные пока… в поиске. — Лайона увидела, как подернулись дымкой грусти мшисто-зеленые глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так объяснишь подробнее, о чем речь? — вернул на землю задумавшегося друга нетерпеливый Валлиан.

— Ну, слушай… — Саймону пришлось повторить заново весь рассказ. — И вот такие две вспышки сверхновых звезд вы с Лайоной устроили тут у меня на Дайнерии, — хитро подмигнул он, заканчивая повествование.

Лайона слегка смутилась, вспомнив, какую «вспышку» устроила вчера перед сном любимому мужу. А тот задумчиво протянул:

— Да. На это было бы интересно взглянуть со стороны… Я-то думал, это все в моем воображении происходит…

— А как это выглядит изнутри? Поделишься?

— Так, словно я — огненный болид, комета, взлетевшая с земной поверхности в космос, и взрывающаяся там, сначала на сотни более мелких комет, потом еще и еще, до состояния огненной пыли, до самых мелких частичек света. Непередаваемые ощущения единения с Вселенной.

— Что ж… понятно. — Снова загрустил Саймон. — Может, переберемся в другое полушарие? На южный край Восточного материка. Там тоже наша резиденция есть, на полуострове. Туда и Мастерам будет проще добраться, которые в Посвящении будут участвовать. И вы мне там еще парочку взрывов устроите… Дайнерии это только на пользу будет. — Просительно заглянул в глаза задумчивой парочке эльфийский принц-подлиза.

— Лайона, ты как — не против взглянуть на Дайнерию с высоты? — поинтересовался Валлиан.

— А как скажешь, муж. С тобой — хоть на край света, — в очередной раз уверила мужа девушка.

— Тогда летим. — Валлиан предпочитал принимать такие решения быстро, не предаваясь лишней рефлексии.

— Чудесно, я пошел организовывать транспорт! — тут же встрепенулся Саймон и умчался в свой кабинет.

Улетали через три часа. Загрузились в самолет, расположились в салоне по-королевски, на широких креслах, в которых при желании можно было прекрасно выспаться.

— Перелет будет долгим, почти десять часов, — предупредил Саймон. — Так что устраивайтесь с комфортом.

— А тут по-другому и не получится, — заметила Лайона. — Шикарный салон.

— Так. Сегодня перелет. Завтра подготовка. Послезавтра — Посвящение.

— Да, потом день на отдых — и нам пора двигаться дальше. Лайоне нужно как можно скорее попасть на Монастырь и приступить к учебе. Ситуация на Левконии может измениться в любой момент, и мне хотелось бы, чтобы Лайона оказалась там, уже кое-что умея и понимая.

— Да-да, ты прав. Хотя не представляешь, как мне не хочется вас отпускать… — на красивом эльфийском лице проступила тоска.

Лайона не выдержала, потянулась, положила ладонь на непроизвольно сжавшийся кулак Саймона:

— Эй! Мы ведь еще не улетаем. Да и потом можно будет прилететь в гости. Или ты к нам прилетишь. Ты ведь не прикован к Дайнерии?

Светоч чуть заметно вздрогнул. Взглянул на нежную женскую ладошку, накрывшую его сжатые пальцы.

— Нет, не прикован. Смогу оставить на несколько месяцев, если понадобится. — Признал тихо. — Просто некуда было летать… Поводов не было и не приглашали особо.

— Странно, — удивилась Лайона. — Вы же вроде как братья — все Светочи. Как одна семья.

— Понимаешь, девочка. Мы и так видим друг друга едва ли не каждый день, пусть даже и по головизору. Прилетишь вот так в гости — а говорить вроде особо и не о чем. Все и так переговорено. Сидеть, предаваться воспоминаниям? Смотреть друг на друга и вздыхать тоскливо? Проще не трогать. Не бередить. Ты ведь уже понимаешь, о чем я?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, мне Валлиан вчера рассказал, что… Что Светочу трудно найти пару.

— Вот именно. Трудно. Понимаешь, малышка… Мы, Картадели, уже рождены с великой любовью в душе. С любовью к каждому человеку, к человечеству вообще. Мы готовы отдать, да и отдаем свою жизнь за то, чтобы людям жилось хорошо. Мирно. Спокойно. Люди вроде бы понимают и ценят это — в общем. Благодарят. Вон, праздник придумали — День Благодарения. Но это — один день в году. А без тепла, без искренней любви и поддержки жить трудно. И нам, Светочам — тоже трудно. Тускнеет что-то внутри. Огня много в нас, но он словно ядро планеты — покрывается корочкой, потом эта оболочка все твердеет, твердеет.