Симулакрон - Филип Дик

- Отнюдь нет. Уверяю вас, - испугался Джадд, бросив злобный взгляд в сторону Пэмброука. - Мы пытаемся помочь вам. В этом заключается наша работа.

- Вот поэтому-то вы меня похитили? - спросил Конгросян.

- Я лично вас не похищал, - осторожно возразил Джадд. - А теперь, что касается…

- Вы все действуете заодно, - заявил Конгросян.

И у него было подходящее объяснение: его готовили к тому моменту, когда наступит нужное время. Призвав на помощь все свои психокинетические способности, он поднял обе руки и направил всю мощь своего внимания на психохимика Меррилла Джадда.

Психохимик поднялся над полом, завис, болтая ногами, в воздухе, все еще крепко сжимая в руках свой фирменный портфель "АГ Хемие". Разинув рот от изумления, выпучив глаза, он обалдело глядел на Конгросяна и Пэмброука.

Он попытался что-то сказать, и тогда Конгросян швырнул его об закрытую дверь комнаты. От удара дверь распахнулась, Джадд пролетел сквозь нее и исчез из вида. В комнате вместе с Конгросяном теперь оставались только Пэмброук и его люди из НП.

Прокашлявшись, Пэмброук сухо сказал:

- Нам, пожалуй следовало бы проверить, не получил ли он каких-либо тяжких телесных повреждений.

Уже шагая к двери, он добавил через плечо:

- Я посчитал, что "АГ Хемие" будет несколько этим огорчена. Мягко выражаясь.

- К черту "АГ Хемие"! - крикнул Конгросян ему вслед. - Мне нужен мой личный врач. Я не доверяю никому из тех, что вы сюда приводите. Откуда мне знать, в сомом ли деле он из "АГ Хемие"? Он, по всей вероятности, самозванец.

- В любом случае, - заметил Пэмброук, вам вряд ли теперь нужно о нем беспокоиться.

Он осторожно открыл дверь.

- Так он действительно из "АГ Хемие"? - спросил Конгросян, выходя вслед за ним в коридор.

- Вы сами говорили с ним по телефону, именно вы впутали его в эту историю.

Пэмброук казался сердитым и даже взволнованным, теперь, когда искал взглядом признаки Джадда в коридоре.

- Где он? - требовательным тоном спросил он. - Ради всего святого, скажите, что вы с ним сделали, Конгросян?

- Я задвинул его вниз по лестнице в подвал, в прачечную, - с явной неохотой ответил Конгросян. - И ничего с ним худого не случилось.

- Вам известно, что такое принцип фон Лессинджера? - глядя на него в упор, спросил Пэмброук.

- Разумеется.

- Как один из высших руководителей НП, - сказал Пэмброук, - я располагаю допуском к аппаратуре фон Лессинджера. Вам бы хотелось узнать, кто станет следующей жертвой вашего злоупотребления своими психокинетическими способностями?

- Нет, - ответил Конгросян.

- Знание этого даст вам определенное преимущество. Потому что вам, быть может, захочется сдержаться, чтобы потом не раскаиваться.

- Кто же это будет? - спросил тогда Конгросян.

- Николь, - произнес Пэмброук. - А теперь, если вы не возражаете, то скажите мне вот что. В связи с какими моральными или какими-либо другими соображениями вы воздерживаетесь от использования своих пси-способностей в политических целях?

- В политических целях? - эхом отозвался Конгросян.

Он никак не мог уразуметь, как это можно ими пользоваться в политических целях.

- Политика, - отметил Пэмброук, - позвольте вам напомнить, есть искусство заставлять других людей делать то, что вам хочется, и если необходимо, даже с применением силы. Ваше применение психокинеза только что было весьма необычным в своей направленности… но, тем, не менее, это было политической акцией.

- Я всегда чувствовал, что было бы неправильно прибегать к психокинезу по отношению к людям, - сказал Конгросян.

- Но теперь…

- Теперь, - сказал Конгросян, - положение изменилось. Я пленник, все объединились против меня. Вы тоже, например, против меня. Не исключено, что мне придется прибегнуть к своим способностям против вас.

- Пожалуйста, воздержитесь, - кисло улыбнувшись, предупредил Пэмброук. - Я всего-навсего платный служащий правительственного учреждения, выполняющий свои служебные обязанности.

- Вы куда больше, чем это, - возразил Конгросян. - Мне все-таки интересно узнать, каким образом я применю свои способности против Николь.

Он никак не мог себе представить, что способен так поступить - такой священный ужас она в него вселяла. Такой трепет он испытывал перед нею.

- Почему бы нам не подождать и не увидеть воочию? - спросил Пэмброук.

- Меня поражает, - сказал Конгросян, - что вам приходится пускаться во все тяготы, связанные с применением аппаратуры фон Лессинджера только для того, чтобы выяснить кое-что, касающееся моей скромной персоны. Ну какую я представляю из себя ценность - жалкий отщепенец, неспособный жить среди других людей! Каприз природы, которому лучше бы даже не родиться на свет.

- Это за вас говорит сейчас ваша болезнь, сказал Пэмброук. - И где-то в глубине своего сознания вы это прекрасно понимаете…

- Не вы должны признать, - не унимался Конгросян, - что это весьма странно пользоваться разработанной фон Лессинджером машинерией так, как, совершенно того не таясь, это делаете вы. Какова ваша цель?

Ваша настоящая, истинная цель, отметил он про себя.

- Моя задача - защитить Николь. И это не может быть иначе, как в самом скором будущем вы предпримете откровенные враждебные действия по отношению к ней.

- Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы лжете, - перебил его Конгросян. - Я никогда бы не сделал ничего подобного в отношении Николь.

Уайлдер Пэмброук поднял бровь. А затем отвернулся и нажал кнопку вызова лифта, чтобы начать спуск в подвал в поисках психохимика из "АГ Хемие".

- Что вы собираетесь делать? - спросил Конгросян.

Он всегда с очень большим недоверием относился к представителям НП, и эта его подозрительность еще больше усилилась после того, как полиция ворвалась на стоянку "Марсолетов Луни Люка" и схватила его. А этот человек вызывал у него особенную подозрительность и вселял враждебное к себе отношение.

- Я всего лишь выполняю возложенные на меня обязанности, - повторил Пэмброук.

Однако у Конгросяна доверия к нему не прибавилось.

- Как вы теперь рассчитываете выпутаться из сложившегося положения? спросил у него Пэмброук, когда открылась дверь кабины лифта. - После того, как уничтожили сотрудника "АГ Хемие"…

Он прошел в кабину и жестом пригласил Конгросяна присоединиться к нему.

- Я рассчитываю на своего собственного врача. Эгона Саперба. Он в состоянии меня вылечить.

- Вы хотели бы с ним встретиться? Это можно устроить.

- Да! - живо вскричал Конгросян. - И как можно скорее. Это единственный человек во всей вселенной, который не против меня.

- Я мог бы доставить вас к нему сам, - сказал Пэмброук, при этом выражение его плоского, сурового лица стало задумчивым… Но я не очень-то уверен, что это стоит делать.