Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. - Джон Робинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ричард был очень нужен христианам. Филиппа, обожавшего строить планы, проводить советы и управлять лагерной жизнью, осадная война вполне устраивала. Помимо прочего, он приказал построить метательные орудия в помощь двум огромным катапультам госпитальеров и рыцарей Храма. Такая война по вкусу администратору, но не воину. Ричарда же снедала жажда деятельности.
Суть проблемы коренилась в том, что христианам приходилось противостоять мусульманам сразу с двух сторон: гарнизону Акры и армии Саладина, окружившей крестоносцев с суши. Куда бы они не повернулись, за спиной всегда оказывался враг. Им нужно было отыскать средство одолеть или то, или другое войско, и против города шансы были намного выше. У Саладина за спиной осталась целая империя, снабжавшая его провизией и неиссякаемым потоком подкреплений. Город же, окруженный католиками со всех сторон, напротив, не мог получать по суше никакой помощи, а теперь король Англии привел двадцать пять галер, лишивших осажденных надежды, что припасы доставят морем. Саладин не раз посылал штурмовые отряды прорваться к городу, но атака всякий раз захлебывалась. Но и крестоносцы преуспели ничуть не больше, пытаясь пробить брешь в стенах города.
Ожидание давалось нелегкой ценой. Болезнь без разбора косила и христиан, и мусульман. Умер патриарх Иерусалимский. И Филипп, и Ричард страдали от странной хвори, прозванной местным населением «арнальдия», вызывающей сильный жар и зачастую выпадение ногтей и волос. Саладин, проживший на целое поколение дольше обоих, ниже пояса сплошь покрылся чудовищными гнойниками. А едва живые от голода жители Акры страдали всеми недугами, порождаемыми нехваткой питания. Да и политика убивала ничуть не хуже моровой язвы. Ричард теперь стал вождем партии сторонников короля Ги, поддерживаемых рыцарями-тамплиерами. Филипп столь же твердо стоял за Конрада, а преданность тамплиеров Ричарду и Ги толкнула госпитальеров в стан Филиппа. Пиза взяла сторону Ричарда, так что, вполне естественно, генуэзцы решили выступить заодно с Филиппом. Борьба за корону уже грозила поставить крест на борьбе за дело Христово.
Преданность тамплиеров Ричарду стала еще крепче после предложения, сделанного Ричардом командирам ордена. Великий Магистр де Ридфор сложил голову уже более года назад, а предстоятели все никак не могли избрать его наместника. И Ричард порекомендовал своего друга Роберта де Сабля – человека весьма родовитого, приходившегося дальней родней самому Ричарду. Жена его умерла, сын умер, дочери вышли замуж и покинули отцовский дом. Несмотря на свое богатство, особого смысла возвращаться домой он не видел, да к тому же умел хорошо распоряжаться имуществом и был опытным бойцом. Но что было еще важнее для тамплиеров, став Великим Магистром, Робер де Сабль обеспечил бы им крепкую поддержку Ричарда. И не менее важно, что де Сабль сослужит им в Святой Земле куда лучшую службу, нежели любой из здешних рыцарей, ведь его никто не может обвинить в действиях, повлекших катастрофу на Рогах Хаттин и падение Иерусалима. Он оказался настолько безупречным кандидатом, что тамплиеры, минуя обычный ритуал посвящения, сделали Роберта де Сабля одиннадцатым Великим Магистром Храма.
Четвертого июля крестоносцы внезапно вспомнили о своей первоначальной задаче, когда парламентеры Акры явились в лагерь Ричарда с запутанными предложениями по сдаче города, но тот счел, что план на руку только им, и отверг его как неприемлемый. Осада продолжалась.
Гарнизон Акры отчаялся дождаться помощи Саладина, потому что было невозможно отправить вестника сквозь ряды крестоносцев, чтобы сообщить о своих бедствиях султану. Наконец некий неведомый мусульманский герой, великолепный пловец, взялся доставить Саладину весточку морем. Проскользнув 6 июля ночью в гавань, он проплыл около пяти километров вдоль берега мимо позиций крестоносцев и выбрался на сушу, чтобы доложить султану: люди умирают в Акре что ни день, провизия закончилась, и без незамедлительной помощи Саладина осажденному гарнизону не остается ничего другого, как сдаться на любых условиях.
Теперь, когда в дело вступили и французская, и английская армии, Саладин уже не мог прорвать ряды христиан, чтобы доставить припасы в Акру и тем предотвратить сдачу, так что 12 июля город согласился покориться на условиях, показавшихся Ричарду приемлемыми. Крестоносцы получают весь скарб Акры, даже корабли в гавани вместе с грузом, да сверх того двести тысяч золотых. Находящийся у Саладина обломок Животворящего Креста будет возвращен. Вдобавок эмиры согласились освободить полторы тысячи пленных католиков, причем христиане смогут сами назвать поименно сотню человек благородного происхождения. Крестоносцы, пленившие около двух тысяч семисот мусульман вместе с семьями, согласились дать им свободу, когда все условия сдачи будут выполнены, а до того не разлучать их с женами и детьми.
Утвердить условия и гарантировать их исполнение надлежало Саладину, но повелители Акры попросту не могли связаться с ним для этого. И когда ему стало известно об условиях, Саладин был ошеломлен. На такое просто нельзя соглашаться! Но окинув город взором с вершины холма, он увидел, что над башнями Акры уже развеваются христианские знамена. Теперь уже ничего не поправишь: христиане в городе. Будучи человеком чести, султан решил не пожалеть сил, чтобы исполнить обязательства, принятые его эмирами, хотя претворить в жизнь подобное соглашение нелегко, да и времени на такое уйдет немало. Начались переговоры о том, как будут выполняться условия, и вести их выпало по большей части на долю Ричарда, потому что Филипп Французский надумал вернуться на родину.
Проболев почти всю кампанию, Филипп все-таки сделал все возможное, чтобы поддержать притязания кузена Конрада. На совете, возглавлявшемся папским легатом епископом Аделяром Веронским, пришли к соглашению, что Ги останется на иерусалимском троне до смерти, после чего тот перейдет к Конраду. А в качестве уступки Конрад пока станет государем Бейрута, Сидона и Тира, а также получит долю в королевских доходах.
Но, пожалуй, еще большую роль сыграло недовольство Филиппа оборотом дел после завоевания Акры. Как только город пал, Ричард въехал в бывший королевский дворец, так что Филиппу оставалось подыскать для постоя палаты рангом пониже, и он перебрался со двором в Дом тамплиеров в приморском районе города. Великий Магистр де Сабль тут же привел к своему другу Ричарду делегацию храмовников, хлопоча о помощи в выдворении французского короля. Разве они не жертвовали своими средствами и не проливали кровь при покорении города – и ради чего? Чтобы у них отобрали законное достояние? Ричард согласился с ними во всем, равно как и король Ги, так что Филипп, чересчур изнуренный болезнью, чтобы противостоять совместным нападкам, перебрался из Храма в жилище потеснее, чувствуя, что его крайне унизили. С другой стороны, его знамя развевалось над городом рядом со стягом Ричарда, а когда там же, отмечая заслуги остатков германского крестоносного воинства Фридриха Барбароссы, надумал поднять свое знамя Леопольд Австрийский, люди Ричарда сорвали его и швырнули в канаву. Впоследствии Леопольд сумел отплатить по достоинству, но до той норы многонациональному крестовому воинству, полностью оказавшемуся во власти короля Англии, чья непредсказуемость ничуть не уступала его воинскому искусству, нечего было и думать отвоевать Иерусалим. Кроме того, Филипп связывал свое будущее отнюдь не со Святой Землей. Исполнив свой обет крестоносца, он хотел побыстрее вернуться к управлению собственным государством.
У Ричарда дома королевство тоже осталось без присмотра, и потому он предпочел бы держать Филиппа под боком, чтобы приглядывать за ним, но Филипп присягнул, что не станет нападать на земли Ричарда в его отсутствие, да еще уверил его, что изрядная часть французской армии останется в Святой Земле под командованием герцога Бургундского. Окончательно решившись, 31 июля Филипп тронулся в Тир, чтобы оттуда отплыть во Францию. Конрад, не желавший пребывать близ Ричарда в отсутствие своего царственного родственника, вернулся в Тир вместе с Филиппом, сославшись на срочные дела, требующие его надзора. Теперь Ричард стал полным самодержцем.
Два дня спустя, 2 августа, Ричард послал Саладину уведомление, что предложенное султаном расписание платежей по договору в Акре его устраивает. Выплаты и возвращение христианских пленников должны были состояться тремя равными долями с промежутками по месяцу между ними. А Ричард, получив от Саладина первый платеж и первую партию освобожденных христиан, отпустит из плена две тысячи семьсот мусульман.
Саладин, не знавший, можно ли доверять Ричарду на слово, заслал к тамплиерам своего агента. Несмотря на ненависть к храмовникам, султан все-таки верил им и спрашивал, готовы ли они поручиться за верность Ричарда взятым обязательствам. Однако командиры тамплиеров, прекрасно зная нрав Ричарда, отказались принимать на себя рискованное ручательство. Должно быть, их твердый отказ пробудил у Саладина дурные предчувствия, но, не видя иной разумной альтернативы, он решил исполнить свою часть сделки.
