Целуй девочек - Джеймс Паттерсон

— Этого ублюдка не проймешь, — заметил Дэйви Сайкс, нарушив тишину нашего наблюдательного пункта. Хорошо, хоть ему и Раскину не наплевать, и на том спасибо. Впрочем, местным детективам тоже не позавидуешь: им, беднягам, приходилось по большей части наблюдать со стороны это безнадежное расследование.

— Что у вас есть на Сакса? Не советую скрывать, — сказал я Нику Раскину, когда мы подошли к кофейному автомату.

— Мы притащили его сюда, потому что наш шеф полиции тупица, — сообщил Раскин. — У нас пока на Сакса нет ничего. — Но я подумал, что ни ему, ни кому другому, связанному с этим делом, доверять не стоит.

Промучившись два часа в соревновании по перетягиванию каната, следователь Хикин не добился ничего, кроме признания в том, что да, Сакс коллекционирует эротические издания и что действительно имел беспорядочные половые связи со студентками и преподавательницами все последние одиннадцать лет работы в университете.

Хотя у меня руки чесались прихватить Сакса, но все же я не мог понять, почему его притащили на допрос. Почему именно теперь?

— Мы узнали, откуда к нему плывут деньги, — ответил мне утром Кайл Крейг, наполовину разрешив мои сомнения. — Оказывается, он возглавляет Бюро знакомств, обслуживающее Роли и Дарем. Бюро называется «Первый поцелуй». Любопытное название. Они рекламируют нижнее белье в «Желтых страницах».[30] В конце концов Сакса можно притянуть со стороны налогоуправления. Вашингтон решил, что медлить нельзя. Боятся, как бы он не смылся.

— Не согласен я с вашими людьми в Вашингтоне, — сказал я Кайлу. Я знал, что некоторые агенты называли тамошнее начальство Диснейлендом Восточного побережья. И понимал почему. Они способны были мгновенно провалить расследование, причем с помощью дистанционного управления.

— А кто с ними согласен? — буркнул Кайл и пожал широкими костлявыми плечами. Таким способом он признавал, что уже не может полностью контролировать ситуацию. Дело неимоверно разрасталось. — Кстати, как состояние Кейт Мактирнан? — спросил он.

Я уже трижды за утро звонил в Медицинский центр Дьюк. В случае каких-либо изменений они могли со мной связаться через даремский телефонный узел.

— Она в списке безнадежных, но пока жива, — сообщил я Крейгу.

Около одиннадцати утра мне удалось самому побеседовать с Виком Саксом. Кайл меня облагодетельствовал.

Я пытался не думать о Кейт до тех пор, пока не оказался в одной комнате с Саксом, но все равно не в силах был сдержать ярость, душившую меня. Я не знал, смогу ли взять себя в руки, и, по правде говоря, не уверен был, что хочу этого.

— Позволь мне это сделать, Алекс. Пусти меня к нему. — Сэмпсон схватил меня за руку, но я вырвался и отправился знакомиться с доктором Виком Саксом.

— Я сотру его в порошок.

Глава 98

— Здравствуйте, доктор Сакс.

Освещение в маленькой безликой комнате для допросов было еще более яркое и резкое, чем это выглядело на экране монитора. Глаза у Сакса покраснели, и взвинчен он был не менее, чем я сам. Кожа на черепе казалась натянутой туго, как перчатка. Но вел он себя со мной так же уверенно и надменно, как с Джеймсом Хикином из ФБР.

«Неужели я смотрю в глаза Казанове? — мелькнула у меня мысль. — Неужели это и есть чудовище в человеческом образе?»

— Меня зовут Алекс Кросс, — сказал я, опускаясь на металлический стул. — Наоми Кросс — моя племянница.

Сакс разговаривал сквозь зубы и слегка растягивал слова. Кейт говорила, что у Казановы не было сколь-нибудь заметного акцента.

— Кто вы, мне прекрасно известно. Газеты читаю, доктор Кросс. А племянницы вашей в глаза не видывал. Но слышал, что ее похитили.

Я кивнул.

— Если вы читаете газеты, то должны быть знакомы с художествами негодяя, называющего себя Казановой.

Сакс ухмыльнулся, или, во всяком случае, мне так показалось. Взгляд голубых глаз преисполнился презрения. Теперь мне стало ясно, почему его так не любят в университете. Светлые волосы зачесаны назад, волосок к волоску. Очки в роговой оправе придают солидность с оттенком снисходительности.

— За мной никогда не значилось ни одного случая насилия. Такие страшные преступления я совершить не мог. Я пальмового жучка в собственном доме не способен уничтожить. Мое неприятие насилия документально подтверждено.

«Не сомневаюсь, — подумал я. — Все твои фасады и авансцены надежно защищены. Все на своих местах. Верная жена, сиделка в больнице. Двое детей. В том числе и „документально подтвержденное неприятие насилия“».

Я обеими руками потер лицо, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не ударить его. Он же оставался невозмутимым и неприступным.

Я наклонился вперед через стол и зашептал:

— Я просмотрел вашу эротическую коллекцию. Заглянул к вам в подвал, доктор Сакс. Коллекция эта пестрит извращенным сексуальным насилием. Физическим надругательством над мужчинами, женщинами и детьми. Подобный вид насилия, вероятно, не учитывается и документально не подтверждается, но зато наводит на мысль об истинности вашей натуры.

Сакс лишь небрежно отмахнулся от моих слов.

— Я, как известно, философ и социолог. Да, изучаю природу эротики и склонность к извращениям, как вы изучаете преступный образ мыслей. Но сам я не подвержен libertine dementia,[31] доктор Кросс. Моя эротическая коллекция лишь является ключом к пониманию определенного аспекта западной культуры, нарастающей войны между мужчиной и женщиной. — Тембр голоса его слегка повысился. — И кроме того, это мое личное дело. Я не нарушал законов. И сюда явился добровольно. А вы вторглись в мой дом, не имея ордера на обыск.

Я попытался вывести Сакса из равновесия, переведя разговор на другую тему.

— Отчего, как вам кажется, вы имеете такой успех у молодых женщин? Нам уже известны ваши победы над студентками университета. Восемнадцати-, девятнадцати-, двадцатилетними красивыми молодыми женщинами, иногда вашими собственными студентками. Эти факты как раз подтверждены документально.

На мгновение гнев его прорвался наружу. Но он тут же взял себя в руки и сделал нечто странное и, может быть, даже разоблачающее его. Сакс продемонстрировал свое властолюбие, стремление быть хозяином положения и править балом. И сделал это передо мной, таким ничтожеством по сравнению с ним.

— Почему я имею успех у женщин, доктор Кросс? — Сакс рассмеялся, поигрывая языком во рту. Это был намек, тонкий, но совершенно недвусмысленный. Сакс давал мне понять, что ему ведомо, каким образом следует сексуально подчинять себе женщин.

Он не переставал улыбаться. Грязная ухмылка грязного мерзавца.

— Многим женщинам не терпится раскрепостить свою подавленную сексуальность, в особенности молодым, современным женщинам, проводящим большую часть времени на территории университета. И я помогаю им раскрепоститься. Помогаю стольким женщинам, скольким в состоянии помочь.

Этого я уже вытерпеть не мог. В мгновение ока перескочил через стол. Стул, на котором сидел Сакс, опрокинулся. Я всей тяжестью навалился ему на грудь, и он застонал от боли.

Я еще сильнее прижал его к полу. Руки и ноги у меня дрожали. Я едва удержался, чтобы не врезать ему, и понял, что он беспомощен, он не в силах сопротивляться. Просто не знает, как дать сдачу. Оказывается, Сакс далеко не силач и не спортсмен.

В ту же секунду в комнату влетели Ник Раскин и Дэйви Сайкс, а за ними Кайл и Сэмпсон. Они бросились ко мне и стали оттаскивать от Сакса.

Но я и сам уже оставил его в покое. Я не причинил ему никакого вреда, да и не собирался. Только шепнул Сэмпсону:

— Он слабак. А Казанова очень сильный. Он не чудовище. Он не Казанова.

Глава 99

Тем вечером мы с Сэмпсоном поужинали вместе в одном славном даремском местечке, которое, как нарочно, называлось «У Нана».

Ни он, ни я голода не испытывали. Гигантский бифштекс с луком и целой горой картофеля в чесночном соусе не нашли в нас ценителей. Из игры с Казановой мы выходили побежденными и понимали, что придется начинать все сначала.

Разговор шел о Кейт. В больнице мне сказали, что состояние ее остается тяжелым. Если она и выживет, то на полное выздоровление рассчитывать трудно, считали врачи. А о том, чтобы вернуться к медицинской практике, речи нет.

— Вы с ней были, так сказать, не только друзьями, правда? — спросил меня наконец Сэмпсон. Он мог, когда хотел, выражаться очень деликатно.

Я покачал головой.

— Нет, Джон, мы были только друзьями. Я мог говорить с ней о чем угодно, как давно уже ни с кем не говорил. Я никогда, ни с одной женщиной, кроме, пожалуй, Марии, так свободно себя не чувствовал.

Сэмпсон только кивал и слушал, давая мне выговориться. Уж он-то меня вдоль и поперек знал.

Пока мы разгребали огромные кучи еды в наших тарелках, запищал мой переговорник. Я позвонил Кайлу Крейгу из ресторана и поймал его в машине. Он ехал в Хоуп-Вэлли.