Одержим тобой - Мила Реброва

будет главной. Снова привстав, она немного отползла назад и так же мучительно медленно начала стягивать мои боксеры, а возможно, мне только так казалось. Откинув их на пол, Синди провела ручкой по моему затвердевшему члену – я вздрогнул от прикосновения. Я понимал, чего она хочет, но также видел замешательство на ее лице. Решив помочь, я поманил ее к себе и обвил одной рукой ее бедра, а другой направил свой член в нее и стал потихоньку опускать на себя. Простонав, Синди вцепилась в мои плечи, откинув голову назад – я незамедлительно воспользовался открывшейся возможностью, вобрав в рот так соблазнительно маячивший перед моим лицом сосок. Стоило мне немного его прикусить, как Синди резко опустилась на всю мою длину – от остроты ощущений я тут же выпустил ее грудь и, крепко подхватив под попку, начал направлять ее движения. Я потянул ее за волосы, собранные в хвост, приближая лицо и находя ее губы, нуждающиеся в поцелуе. Синди в ответ на мой поцелуй задвигалась еще резче, доводя нас обоих до безумия. Даже понимая, как она будет чувствовать себя утром, я не мог найти в себе силы остановиться, будучи почти уверенным в том, что, возможно, она даже и не вспомнит своих действий. Я все же наслаждался ее несдержанностью. Она чертовски возбуждала меня, настолько уверенно доминируя, что я буквально слетел с катушек. Я даже и не подозревал об этой ее стороне, приоткрывшейся под влиянием алкоголя.

– Черт!

Отвлекшись на так некстати возникшие мысли, я пропустил тот момент, когда Синди оторвалась от моих губ и довольно-таки ощутимо укусила меня в изгибе между шеей и плечом – я прошипел, сильнее сжимая ее затылок.

– Больно? Прости, просто ты тако-о-ой сладкий, – пьяно прошептала она, тут же заглаживая свою вину, нежно целуя и проходя языком по месту, где только что впивалась зубами в мою кожу.

Это стало последней каплей – я просто не мог больше сдерживаться. Резко перевернувшись, я подмял жену под себя, заставив ее плотно обхватить ногами мою талию, и начал быстро и жестко входить в ее теплое лоно. Синди, прогнувшись в спине, прижалась ко мне своей грудью, всхлипывая и умоляя с каждым последующим толчком:

– Не останавливайся… прошу тебя, Брайан!

– Даже не собирался, детка.

Обычно молчаливая, в этот раз Синди не скрывала своих эмоций. Ее стоны и всхлипы лишь разжигали меня, заставляя все быстрее двигаться в ней, наконец находя так желанное нами освобождение.

Проснувшись, я сразу же отправился в душ, не желая будить Синди, догадываясь наперед о ее ужасном самочувствии после вчерашней выпивки. Одевшись, я позвонил в офис и предупредил секретаршу, что сегодня не появлюсь, попросив перенести все встречи на завтра. Мне совершенно не хотелось оставлять Синди одну с ее похмельем и наверняка возникшими у нее мыслями о вчерашней ночи. Не скрою, мне страшно понравилось ее проявление инициативы в наших отношениях, но это вовсе не значит, будто мне не нравится ее смущение и неопытность.

Приготовив кофе и прихватив обезболивающее, я вернулся в спальню, где обнаружил все еще спящую Синди. Положив поднос на прикроватную тумбочку, я аккуратно, стараясь не разбудить ее, залез к ней в постель и притянул к себе ее обнаженное тело. Мне так нравилось обнимать ее по утрам, когда она еще не проснулась, была такой теплой и пахла просто потрясающе. Зарывшись рукой в ее волосы, я уткнулся ей в шею, вдыхая только ей присущий аромат, сводящий меня с ума от желания или, как, например, сейчас дарящий полное спокойствие.

– О-о-о-ох…

Послышался стон моей просыпающейся жены. Все-таки я ее разбудил.

– Боже! Я умираю?

– Нет, котенок, всего лишь похмелье, – ответил я, приподнимаясь и неохотно выпуская ее из своих объятий. Прислонившись к изголовью кровати, принялся наблюдать, как Синди с опаской открыла сначала один глаз, а затем и второй.

– Выключи свет…

– Милая, свет выключен, на улице сейчас день… – На что ответом мне послужил еще один стон.

– Без разницы, выключи солнце… – пробормотала она.

Посмеиваясь, я выбрался из постели и затянул шторы, а затем быстро вернулся обратно и протянул ей пиво.

– Выпей, должно легче стать.

– Ты издеваешься, я не буду эту гадость.

– Давай-давай, лекарство вкусным не бывает, а про гадость лучше бы ты в баре помнила.

– А может, просто воды? – жалобно протянула она.

– Нет, после просто воды тебе хуже станет…

Даже через три часа после моего пробуждения я чувствовала себя почти так же ужасно, как когда проснулась и обнаружила у себя это ужасное похмелье. Как люди могут пить, испытав однажды все утренние «прелести»? Хотя сомневаюсь, что даже подозревай я об этом ужасном состоянии, я бы вряд ли остановилась. Мне было так больно и обидно, хотелось любым способом заглушить эти неправильные чувства, зародившиеся во мне при виде Брайана, обнимающего другую женщину. Какая-то часть меня считала – он имеет право обнимать только меня, и это так чертовски пугало. Моя жизнь напоминала американские горки, я просто не успевала уследить за своими чувствами. Как Брайан смог за столь небольшое количество времени превратить мою ненависть во что-то, что можно охарактеризовать почти как любовь? Я не любила его, но чувствовала – любовь вот-вот настигнет меня и для этого не понадобится много времени.

– О чем задумалась?

Подняв голову с груди мужа, на которой я уютно устроилась, пока Брайан нежно массировал ее, я встретилась с теплым взглядом его изумрудных глаз.

– О том, почему люди пьют, зная, что их ожидает наутро, – пробормотала я, снова устраивая свою многострадальную голову на его груди.

– Не знаю насчет других, но скажу по секрету, что не испытываю похмелье, сколько бы ни выпил. Так что ко мне это не относится, – самодовольно заявил Брайан, начиная круговыми движениями массировать виски.

– Хорошая причина.

– Может, все же расскажешь, с чего это вдруг ты так напилась вчера?

Я напряглась, не зная, что сказать. Может, правду?

– Тебе и впрямь это интересно?

– Должен же я знать, кого мне благодарить за столь бурную ночь.

Ущипнув его за бок, я попыталась встать, но Брайан лишь рассмеялся, притянув меня обратно. Заметив в вырезе майки шею мужа, украшенную следами моих зубов, я как могла пыталась не покраснеть. Я смутно припоминала случившееся ночью, но некоторые обрывки все же совершенно четко просачивались сквозь мое сознание. И как бы я ни смущалась, я нисколечко не раскаивалась в собственном поведении.

– Все, больше никаких шуток, прости. Мне правда интересно, я бы не спрашивал, не будь это так.

Я