Отцы-основатели - Мария Згурская

Ленин неоднократно говорил о необходимости разрушить Версальский мир, называя его не миром, а «условиями, продиктованными разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве». Так что вопрос был предрешен: советская Россия и Германия «естественным образом» стремились в объятия друг к другу.

Первые ростки взаимовыгодного сотрудничества двух стран появились уже в 1920 году. Советская Россия закупала у немцев оружие для войны с Польшей, налаживала дипломатические и военные контакты. А в апреле 1922 года «шарахнули» по Версальскому договору Рапалльским, который устанавливал между РСФСР и Германией и дипломатические отношения, и режимы наибольшего благоприятствования в экономике и торговле.

Напомним, что Версальский договор отбросил германскую авиапромышленность на уровень 1916 года: все построенные немцами самолеты не могли иметь тактико-технических данных (скорость, потолок полета и др.), которые давали возможность использовать их в военных целях. А ведь фирма «Юнкерс» в начале двадцатых была лидером цельнометаллического авиастроения, но строить военные самолеты в Германии не могла. Место для их постройки с удовольствием предоставила Россия. В ноябре 1922 года был заключен договор, по которому на заводе «Руссо-Балт» в Филях должны были производиться сотни «юнкерсов».

Из Германии прибыли более 1300 инженеров и рабочих. Однако дело шло очень медленно, и к моменту смерти Ленина было изготовлено (на принципах «отверточной сборки») всего 20 самолетов Ю-20 и Ю-21. Самолеты получились тяжелее, чем рассчитывали, а летали медленнее. Закупленные в 1925 году тяжелые бомбардировщики ЮГ-1 также не отвечали современным требованиям. А платили Советы за них довольно дорого…

Сотрудничество, начатое и инициированное при Ленине, продолжалось и при Сталине. И даже стало более масштабным.

Закончилось тем, что для начала Рабоче-крестьянская инспекция обследовала завод в Филях и признала его продукцию «металлическим хламом… негодным для боевого использования». А в 1926 году по личному указанию Сталина к делу «Юнкерса» было подключено ОГПУ. Тут и выяснилось, что чиновники авиапрома и высшие чины ВВС Красной армии «продавливали» производство у нас и последующее приобретение этих устаревших самолетов за взятки. Лидером в этом деле оказался начальник концессионного отдела Управления ВВС Красной армии инженер по фамилии Линно. С его легкой руки через «Юнкерс» закупалось бракованное авиаимущество, причем с переплатой в 30–50 %. Иногда продукция закупалась в 10 раз дороже!

А упомянутые выше бомбардировщики ЮГ-1 купили в 2,5 раза дороже, чем они стоили. Только за договор по этим самолетам Линно вместе с юрисконсультом Питерским получил взятку в 0,5 % со всего оборота и отдельное денежное вознаграждение. Элементарные подсчеты показали, что сумма взятки равнялась примерной стоимости тяжелого бомбардировщика. Неплохой бизнес!

Кончилось все тем, что «бизнесменов» осудили и расстреляли. Соглашение с «Юнкерсом» расторгли, но самолеты, произведенные немцами, несколько лет находились на вооружении Красной армии.

Итак, что же в «сухом остатке»? «Юнкерс» получил возможность «остаться на плаву», наращивать инженерную мощь и опыт, который потом пригодился для производства военных бомбардировщиков, бомбивших советские города. А РСФСР получил, кроме ученического опыта, около 120 плохих, но цельнометаллических самолетов (своих таких у него не было).

Когда летом 1925 года в Красной армии было создано военно-химическое управление, выяснилось, что произведенных при царе-батюшке отравляющих веществ и средств химзащиты в Советской России почти не осталось. Часть из них была растрачена во время Гражданской войны, например, маршалом Тухачевским при подавлении Тамбовского крестьянского восстания. А иприт, фосген и снаряды, начиненные ими, были очень нужны любой стране, которая думала о возможности войны. Как и в случае с авиастроением, интересы Германии и СССР почти совпадали. Германии негде было вести свои разработки, а СССР нужны были новые технологии и заводы по производству «боевой химии».

Еще при жизни Ленина был заключен советско-германский договор о реконструкции химзавода «Берсоль» в Самаре. При выходе на проектную мощность он должен был производить в год 960 тонн фосгена и 1200 тонн иприта. План выпуска снарядов, начиненных ими, составлял 500 000 штук в год.

Но этот гигантский проект рухнул из-за несовпадения целей «высоких договаривающихся сторон». Рейхсверу нужна была небольшая тайная современная лаборатория с опытным производством, а СССР — огромный завод, который ежедневно производил бы по 4 тонны отравляющих веществ. Но оставленные немцами технологии помогли создать новый химзавод в Чапаевске.

Сотрудничество двух армий в области испытаний новых приборов и методов применения отравляющих веществ в артиллерии и авиации было более предметным и длительным. В 1926 году было учреждено предприятие по совместным химическим опытам «ТОМКО» (в советской Россиии его называли «Томка»). Там испытывались приборы для выливания отравляющих веществ с воздуха, цистерны для заражения местности, химические бомбы, химические фугасы, а также различные средства защиты и дегазации. Все эти испытания с успехом проходили до прихода Гитлера к власти. Начальник 4-го разведуправления Генштаба РККА Берзин писал 31 августа 1933 года наркому Ворошилову: «Ликвидация предприятий «друзей» проходит ускоренным порядком и будет закончена к 20–30 сентября… 15 августа закончена ликвидация ст. Томка, технический персонал «друзей» выехал из Томки и 15.8 станция перешла в ведение ВОХИМУ (Военно-химическое управление РККА. — Авт.)».

Все так, но факт есть факт: СССР, вопреки всем мировым соглашениям, почти семь лет давал рейхсверу возможность проводить запрещенные для Германии испытания химического оружия, но взамен получил в собственность всю построенную инфраструктуру и значительную часть оборудования.

В 1926 году в бывших каргопольских казармах в Казани началось строительство советско-немецкой танковой школы под кодовым названием «Кама». Танки Германии иметь тоже было запрещено, но выход, как всегда, нашелся. За три года немцы вложили в проект пару миллионов марок, отстроили школьные помещения, мастерскую, полигон. А статья 7 Основного договора между германской и советской сторонами предусматривала, что руководить школой и учебным процессом будут немцы. Они под видом сельскохозяйственных машин привезли в Казань «запрещенные» танки: экспериментальные машины от фирм «Крупп», «Рейнметалл», «Даймлер-Бенц» (около десятка), и каждый год готовили по несколько десятков танкистов. Советских танкистов тоже готовили немцы. Сначала по 5, потом по 7–10 человек. Если подсчитать примерное количество подготовленных немецких танкистов, то за 7 лет существования школы их было около 350 человек. Советских — втрое меньше…

А прекратилась работа немецко-советской танковой школы, как и в случае с «Томкой», осенью 1933 года. Итог: немцы выучили в СССР несколько сотен своих танкистов, опробовали на полигоне свои «свежие» танки, которые они потом вывезли, но оставили всю инфраструктуру, вплоть до казино и прачечной. Ну и продали стране Советов по остаточной стоимости с десяток автомобилей и мотоциклов, склады, запчасти, радиостанции и др.

Ну конечно же строительством объектов Липецкой немецкой авиашколы ведал не знаменитый партайгеноссе Мартин Борман, а его однофамилец — бывший воздушный ас Эрнст Борман. Он быстро «освоил» два миллиона «золотых рублей», которые немецкая армия вложила в обустройство школы. Были построены казармы, производственные помещения, телефонная станция и даже казино. Как же иначе «друзьям» (так их именовали в советских секретных документах) скрашивать свой досуг?

Летом 1925 года в Ленинград прибыл пароход с 50 разобранными истребителями «Фоккер» Д-13, одними из самых современных на тот момент самолетов. Их якобы купила у Голландии Аргентина. Но оказались эти машины почему-то в Липецке…

Немецкие гости приезжали в СССР как туристы или представители различных фирм, а потом прибывали в школу и становились курсантами.

В Липецкой школе, как и в Казани, руководили обучением немцы. Для «своих» была предусмотрена 4-недельная программа интенсивных полетов, стрельб, бомбометаний и др. Советских летчиков готовили из расчета 8,5 летного часа. Немцы подготовили около 120 летчиков-истребителей и более 100 летчиков-наблюдателей. Для Красной армии были подготовлены примерно полторы сотни летчиков и полсотни механиков.

Немцы не только готовили летный состав, но и испытывали в Липецке новые самолеты (всего более 20 типов), так что выгода для них была очевидной. Кстати, причиной закрытия школы в 1933 году был не только приход Гитлера к власти, но и то, что Германия получила возможность готовить военных летчиков у себя (в 1933 году их подготовили около 500 человек).