Саламандра - Полевка

Хорошо, что ты здесь, отнесешь в корзины очень опасную штуку, и пожалуйста, будь аккуратен. Не урони!

Лекс вышел в коридор и, развязав свою ленточку на ручках двери, подхватил светильник и зашел внутрь. Достал из сундука один из двух горшков и осторожно передал домоправителю с наказом аккуратно поместить его в корзину самочки и сразу вернуться. Пока Тиро уносил опасную поклажу, Лекс подобрал небольшой кувшинчик, в котором когда-то было вино, и бережно, по стеночке, налил вязкую жидкость напалма. Немного, где-то со стакан, и сразу заткнул горлышко тряпкой. Подперев кувшин в углу, он вышел из комнаты и завязал ручки ленточкой.

— Такое впечатление, что там яйца остались, — хмыкнул Тиро, — не думал, что в этом доме хоть когда-нибудь эта комната будет закрыта…

— Тиро, там остались очень опасные вещи, поверь на слово, — Лекс передал домоправителю амфору и еще раз проверил, как закрыта комната, — в доме дети, а там достаточно неловкого движения, и если не отравятся, то сгорят заживо.

— Я тогда завяжу веревкой посерьезнее, — нахмурился Тиро.

Лекс кивнул и опять напомнил, чтобы Тиро был осторожен с амфорой. Тиро теперь и сам держал ее на вытянутой руке, как ядовитую змею. Рыжик довольно хмыкнул и вернулся в спальню. На улице темнело и следовало переодеться. Он сменил пояс, прицепив тот, что с ножнами и кинжалом, а сверху натянул белую рясу. Кинжал сразу стал топорщиться, и Лекс долго пытался найти такое положение, чтобы оружие не бросалось в глаза, а потом плюнул и снял пояс. Все равно, случись нападение, пока он будет выпутывать кинжал из одежды, его десять раз успеют убить. Надо придумать для себя крепеж на тело маленьких метательных ножей, чтобы не быть совсем уж безоружным.

Теперь оставалось только дожидаться Бэла. В голове, как туча злобных ос, роились мысли, лишая остатков покоя. Лекс переобулся и, накинув капюшон, стал наматывать по комнате круги, в движении всегда лучше думалось. От метания по комнате отвлек речитатив молитвы. Кто-то славил Мать-ящерицу…

— Наконец-то! — Лекс откинул тонкую штору и замахал руками, — сюда запрыгивай! Ламиля с Лейшаном видели?

— Лейшан сидит на качелях и держит Ламиля на руках, — Бэл легко запрыгнул в комнату, следом за ним появился еще один парень, — он останется здесь, сколько будет надо…

— Раздевайся и ложись, — Лекс откинул покрывало, — я всех предупредил, что буду спать. Если заглянут в окно, увидят, что я уже сплю, а если Лейшан сунется, молча кидай в него, что найдешь: обувь, лампу, подушку. Разрешаю с ним не церемониться, и кидать прицельно в лоб! А бить в случае чего — по яйцам! Без всякой жалости и пощады. Я не думаю, что он полезет, но на всякий случай…

Монах скинул балахончик, под ним оказался молодой парень комплекции примерно, как у Лекса, только черты лица были грубее и волосы черные до лопаток. Но в темноте кто там увидит? Зато на его бедрах и голенях был самый настоящий арсенал — кинжал, несколько метательных ножей, тонкая веревка с петлями на концах, короткая дубинка, которой так умело пользовались монахи при потасовках с местным и не очень местным населением, а еще, на удивление, длинное шило. Лекс даже растерялся от неожиданности и сразу вспомнил рассказ отца, что шило — самое подлое оружие в драке. Человек в пылу драки и не заметит такой удар, а случись приехать милиции, все живы и здоровы, и даже крови нет, только вот пострадавший умрет позже, от внутреннего кровотечения, и сам не поймет, почему так резко поплохело…

А парень-то не так прост, как кажется. Лексу даже не по себе стало. Он посмотрел на Бэла.

— У тебя тоже такое есть? — Бэл молча кивнул головой, — покажи…

Бэл без возражений поднял подол балахона. Под балахоном он был голый, если не считать оружия. На икрах были закреплены метательные ножи, которые так любят Крин и Мэл, на бедрах два ножа, явно парные, маленький моток тонкой веревки, удавка и верная дубинка, и еще пара метательных ножей на левом плече.

— Я тоже хочу нож на ноге, — протянул Лекс и почувствовал себя Ламилем, который выпрашивает вкусности, — я не смог закрепить нож, но не идти же безоружным?

— Тебе не надо, — Бэл покачал головой и спрятал свой арсенал, — тебя будут защищать, а сам ты без навыка только поранишься. Хочешь носить нож, давай, я тебя научу, как с ним обходиться.

— Ну, и ладно, — Лекс недовольно дернулся и засопел, — тогда поторопимся. Тиро подготовил самочку с корзинами, ее надо вести осторожно и на длинной веревке, чтобы в случае чего никто не пострадал.

Бэл молча кивнул и выпрыгнул из окна. Лекс выскочил следом и по привычке хотел пойти первым, но Бэл придержал его за руку и молча кивнул себе за спину. После этого спрятал руки в рукавах и опустил плечи и голову, становясь сразу ниже и тоньше. Лекс повторил за ним и постарался не делать широких шагов, вместо этого семеня. Они зашли за угол и тихо проскользнули мимо детей во дворе, наблюдавших за новой забавой. Мальчишки, когда замечали белые рясы, старательно уступали дорогу и отводили взгляд, стараясь не смотреть на то, что их пугало так долго.

Тиро стоял возле ящеров монахов и держал под уздцы самочку с поклажей. Лекс не удержался и засунул нос в корзины. Горшок и амфора были дополнительно завернуты в ткань и на всякий случай все было переложено сухой травой. Тиро отнесся к опасности со всей ответственностью. Домоправитель дал команду охранникам на воротах, к тому времени, как их открыли, Бэл и Лекс сидели в седлах и пятками понуждали своих коротколапых ящеров к движению.

За воротами молча дожидались еще двое всадников и десяток пеших монахов, которые, окружив всадников, резво бежали по сторонам. Все люди уступали дорогу, без волнения и возражения пропуская четверку монахов и груженую самочку, которых сопровождали монахи. У городских ворот пешие монахи остановились, а всадники ударили пятками по бокам ящеров, заставляя их перейти на рысь. За их спинами стражники закрыли ворота, оставляя их за городом. Лекс оказался вторым в маленькой колонне, которую замыкала самочка с двумя корзинами.

Дорога уходила ровной стрелой. Она была уже по-вечернему пустынной. Все путники или были уже в городе или готовились к ночлегу. На первой же развилке монах повернул в сторону и направил маленький отряд вдоль фруктового сада. Неширокая дорога, похоже, была на стыке двух имений и после очередного поворота превратилась в неглубокий овраг. Отряд без раздумий отправился в низину оврага, который