Дживс и Вустер (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Вот, наверное, вы удивились, когда про все узнали? – сказала она.

– Еще бы.

– Хотя ничего окончательно не решено.

– Вы так считаете? Я полагал…

– Ой нет. Роди пока думает.

– Понимаю.

– Она, конечное дело, понимает, что это большая честь. Но порой сомневается: не староват ли он для нее.

– Моя тетушка Агата того же мнения.

– Но как ни крути, титул есть титул.

– Да, верно. А что вы сами об этом думаете?

– Ой, кому интересно, что я думаю? С нынешними девушками сладу нет.

– Да уж.

– Вот и я говорю: ничего путного у них не выйдет. Вот так-то.

– Вы совершенно правы.

Мне показалось, что нет особого смысла вести эту бесконечную беседу. У тетушки был такой вид, будто она готова болтать весь день. Но тут как раз вошла горничная и доложила, что приехал доктор.

Я поднялся:

– Ну что ж, мне пора.

– Уже уходите?

– Да, пойду, пожалуй.

– Ну пока.

– Счастливо оставаться, – сказал я и вышел на свежий воздух.

Зная, что меня ожидает дома, я бы, конечно, предпочел пойти в клуб и провести там остаток дня. Однако чему быть, того не миновать.

– Ну? – сказала тетя Агата, когда я с опаской просочился в гостиную.

– В общем, и да, и нет, – отвечал я.

– Что это значит? Она отказалась от денег?

– Не совсем.

– Взяла?

– Ну не то чтобы взяла…

Мне пришлось объяснить ей, что произошло. Я не ждал аплодисментов – и правильно делал, потому что их не было. По мере того как я рассказывал, теткины замечания становились все более смачными, а когда я закончил, она презрительно фыркнула с такой силой, что стекла задребезжали. Мне послышалось что-то вроде «Чтоб!». Наверное, она собиралась сказать: «Чтоб тебе лопнуть!» – но вовремя затормозила, вспомнив о своем аристократическом происхождении.

– Очень досадно, – пробормотал я. – Что сказать в свое оправдание? Мужество мне изменило. Я дрогнул, потому что не мог пренебречь нравственными правилами, внушенными мне с детства. От этого никто не застрахован.

– В жизни не встречала такого беспозвоночного ничтожества.

Я вздрогнул, как воин, которому напомнила о себе старая рана.

– Тетя Агата, я был бы вам чрезвычайно благодарен, если бы вы не упоминали слово «позвоночник». Оно пробуждает во мне воспоминания.

Дверь отворилась, и вошел Дживс:

– Сэр?

– Да, Дживс?

– Мне показалось, вы звонили, сэр.

– Нет, я не звонил.

– Прошу прощения, сэр.

Бывают минуты, когда даже под оком тети Агаты я могу проявить твердость. Увидев светящиеся умом глаза Дживса, я вдруг понял, что свалял дурака. Из-за глупых предрассудков тети Агаты, не желающей обсуждать семейные дела с прислугой, я не приник к этому благородному источнику, изливающему на меня целительный бальзам и покой. Пусть тетушка снова швыряет мне в лицо свое «Чтоб!», но я решил сделать то, что мы обязаны были сделать с самого начала, – поручить дело Дживсу.

– Дживс, – сказал я, – речь идет о дядюшке Джордже.

– Да, сэр.

– Вам известны обстоятельства этого дела?

– Да, сэр.

– Вы знаете, чего мы хотим?

– Да, сэр.

– В таком случае дайте нам совет. Причем быстро. С ходу.

Я слышал, что тетя Агата глухо урчит, как вулкан перед извержением, но остался тверд. В глазах Дживса уже вспыхнул свет, означающий, что решение вот-вот будет найдено.

– Насколько я понял, вы уже навестили юную особу у нее дома, сэр?

– Да, я только что оттуда.

– В таком случае вы, несомненно, видели ее тетушку?

– Кроме нее, я никого не видел.

– Тогда, вероятно, план, который я собираюсь предложить, вам понравится, сэр. Я бы посоветовал вам устроить встречу его светлости с этой тетушкой. Она всегда выражала желание остаться жить с племянницей, когда та выйдет замуж. Ветретившись с тетушкой и узнав о ее планах, его светлость призадумается. Вы, вероятно, заметили, сэр, что тетушка весьма добродушная особа, но крайне вульгарная.

– Дживс, вы совершенно правы! Кроме всего прочего, эти оранжевые волосы!

– Совершенно верно, сэр.

– Не говоря уж о пурпурном платье.

– Безусловно, сэр.

– Я приглашу ее на обед завтра и познакомлю с дядей Джорджем. Видите, – сказал я, обращаясь к тете Агате, которая все еще продолжала бурлить где-то на заднем плане, – мы сразу получили готовое решение. Я ведь вам говорил…

– Вы свободны, Дживс.

– Благодарю вас, мадам.

Несколько минут после его ухода тетя Агата, явно пренебрегая существом вопроса, разглагольствовала по поводу того, что Вустер роняет престиж семьи, позволяя лакеям задирать нос. Потом она все-таки изволила вернуться к главной теме.

– Берти, – сказала она, – завтра же ты снова пойдешь к этой девице и на этот раз сделаешь то, что я тебе велела.

– Да пропади все пропадом! У нас есть блестящий альтернативный план, основанный на тонком понимании психологии индивидуума…

– Довольно! Ты слышал, что я сказала? Мне пора. До свидания.

Она умчалась, не подозревая, что Бертрамом Вустером нельзя помыкать. Едва дверь за ней закрылась, я призвал Дживса.

– Дживс, – сказал я, – эта моя тетка и слышать не хочет о вашем прекрасном альтернативном плане, но я собираюсь неукоснительно ему следовать. По-моему, это гениальный план. Вы можете завтра привести эту женщину сюда обедать?

– Да, сэр.

– Отлично. А я тем временем телефонирую дяде Джорджу. Мы сделаем для тети Агаты доброе дело вопреки ее