Дыши (ЛП) - Эшли Кристен

Но в участке знали, что Чейз все еще ведет поиски, поэтому Чейз передал все, что у него было, Фрэнку, и кэп велел ему прикрывать Фрэнка.

Фрэнк, Чейз и кэп еще раз обсудили предупреждение Клинтона Бонара и то, что означала смерть Ньюкомба. Она означала визит к Бонару. А также к другим влиятельным людям, имеющим схожий мотив. Все строго по протоколу. Все согласно стандартным следственным процедурам.

Наконец, это означало, что обстановка в Карнэле накалялась, и Фрэнк, кэп, Чейз и новый, неопытный персонал полицейского управления должны были сделать все возможное, чтобы никто больше не обжегся.

Однако Чейзу с Фрэнком пришлось навестить сестру Ньюкомба и сообщить ей, что ее брат мертв. Это она позвонила в участок в субботу утром с заявлением, что прошлой ночью брат не пришел домой, а она присматривала за его детьми, поэтому ожидала его в девять. Она ждала до последнего, пока не ударилась в панику. Сестра знала о его темных делишках, чего нельзя было не заметить, потому что его уволили из полицейского управления за участие в коррупционных схемах Арни, но он не попал в тюрьму из-за своей готовности дать показания. Полицейское управление Карнэла знало о его уязвимом положении. Так начались поиски.

Чейз был тем, кто сообщил родителям Тони Пейн, что их дочь мертва, и, по их настоянию, что ее смерть была ужаснее остальных. Он также сообщил родным Мисти о ее смерти. На протяжении всей своей карьеры, не регулярно, но чертовски часто, он сообщал плохие новости об автомобильных авариях и арестах.

Ничего из этого не было приятным, но, в особенности, весть о смерти Ньюкомба. Дело в том, что жена Ньюкомба уехала в неизвестном направлении, а значит их дети, одна из которых была тяжело больна, потеряли своего последнего родителя.

Ньюкомб был бьющим жену мудаком, расистом и свиньей. Он играл с огнем по понятным причинам, но должен был быть достаточно умен, чтобы понимать, что, когда он обожжется, со шрамами останутся жить его дети.

Он оказался не таким умным.

И теперь его дети обречены на страдания.

— Как идет дело? — задал вопрос Чейз, на который знал ответ.

Полиция достала ДНК этого парня из его спермы. Но образцы злонамеренно испортили, объяснив это «ошибкой». На самом деле, их испортили настолько, что они были совершенно бесполезны.

Отчетов, вероятно, еще не было, но сомнительно, что на Ньюкомбе или в нем будет обнаружена сперма. Возможно, но сомнительно.

У них ни хрена не было. Мисти убили из пистолета, украденного у полицейского Карнэла, чтобы его подставить. Судя по картине с места преступления, Ньюкомба убили с близкого расстояния из мощной штурмовой винтовки. Перебор. Но это означало, что пули прошли насквозь. Это также, вероятно, стало причиной, по которой Ньюкомб не сопротивлялся и не пытался бежать. Мужчина с винтовкой, несомненно, производил внушительное впечатление. Даже попытайся ты бежать, с винтовкой с прицелом тебе все равно настал бы пи*дец. И на этот раз убийца собрал пули и гильзы, оставив полицейских почти ни с чем.

Вот что у них было. Почти ничего. Ни один из местных жителей не сообщил, что видел поблизости какое-либо транспортное средство. Никаких пуль, гильз или ДНК, которое можно было бы обнаружить в ходе лабораторных исследований. Ничего, кроме следов в результате предварительного осмотра обеих картин места убийства и обочины, — это все, что они получили и на этот раз.

— Мы знаем, что он носит строительные ботинки, — ответил Фрэнк. — Но поскольку каждый третий парень в этом округе носит ковбойские сапоги, мотоциклетные или строительные ботинки, это сужает круг подозреваемых примерно до двух тысяч.

Чейз слышал разочарование в голосе Фрэнка и понимал его. Он хотел заполучить этого парня по четырем причинам. На счету парня, по крайней мере, два убийства, и его нужно было остановить. У полицейского управления Карнэла было одно открытое и одно нераскрытое дело, повисшее на них в то время, когда творился произвол. Фрэнк хотел иметь на счету громкий арест, потому что это выглядело бы хорошо. И он хотел снять груз с плеч Чейза, так как был одним из немногих мужчин, которые знали, что его тяготит. Не потому, что Чейз поделился этим. А потому, что он работал бок о бок с Фрэнком, а Фрэнк был наблюдателен.

— Он не местный, Фрэнк, — тихо сказал Чейз. — Профессионал. Он может быть откуда угодно.

— Ага, — тихо ответил Фрэнк обычным голосом. — Старик Харкер разозлился бы, узнай он, какое дерьмо творится в его лесу.

Фрэнк был прав. Старик Харкер умер семь лет назад, к счастью, до того, как в полицейском участке начала скапливаться грязь, и до местного серийного убийцы. До этого он передал свой лес городу, так как гордился им и любил Карнэл. Зная, что в месте, где Харкер и многие другие в городе думали, что произошло чудо, пролилась кровь и было совершено насилие, он потерял бы рассудок.

К счастью, старик не дожил до этого.

— Я звоню не поэтому, — продолжил Фрэнк.

— Нет? — спросил Чейз.

— Как ты и просил вчера по телефону, стажерам передали данные Малахии. Они ничего не нашли. Никто не ищет этого ребенка. Или, по крайней мере, если и ищет, никаких заявлений об исчезновении не поступало.

— Может быть, имя вымышленное, — пробормотал Чейз.

На что Фрэнк недоверчиво спросил:

— Малахия?

— Паренек читает по четыре-пять книг в неделю, Фрэнк. Так что, да, Малахия.

При этом он почувствовал, как рука Фэй прижалась к его груди, и опустил голову, чтобы посмотреть на нее, убедившись, что он полностью завладел ее вниманием.

Поэтому он пробормотал в трубку:

— Если у тебя больше ничего нет, Фрэнк, спасибо за звонок, но мне пора.

На это Фрэнк пытливо спросил:

— Фэй еще у тебя?

Джон открыл свой гребаный болтливый рот.

Не удивительно, но чертовски неприятно.

— Мне пора, — повторил Чейз.

— Ясно, — пробормотал Фрэнк с улыбкой в голосе, Чейз не мог его видеть, но был готов поспорить, что он улыбался.

Иисусе.

— Спасибо за звонок, — сказал ему Чейз.

— Без проблем. Наслаждайся оставшимся воскресеньем с Фэй, — ответил Фрэнк.

Безусловно.

И, да, улыбка, звучащая в голосе Фрэнка, была понимающей.

— До скорого, — попрощался Чейз.

— Пока, приятель. — И Чейз отключился.

— Малахия? Профессионал?

Она даже не стала ждать, пока он бросит телефон на стол, что он и сделал, прежде чем ответить.

Как только он устроился с ней поудобнее, вернув их в прежнее положение, то пояснил:

— Попросил стажеров пробить имя Малахии, проверить, не заявлял ли кто о его исчезновении. Они пробили. Ничего не нашли.

— Что это означает?

— Это может означать многое, дорогая. Больше всего то, что мы должны поговорить с пареньком. Он не числится в школе. Его нет среди пропавших без вести. Он как призрак, а дети не призраки, если только не происходит серьезное дерьмо. Завтра мы должны добиться прорыва и заставить его говорить. Ты готова к этому?

Она сразу же кивнула, и Чейз провел рукой по ее спине, притягивая ближе и наклоняя к ней голову.

— Ты должна действовать осторожно, но добиться хорошего результата. Если у тебя ничего не выйдет, я улажу проблему другим способом. Нам нужно обеспечить ему безопасность. Нам нужно его накормить. И как бы хреново это не звучало, детка, но его нужно внести в систему.

Она скривила нижнюю губу в сторону и прикусила ее. Она часто прикусывала губу. Часто облизывала губы. Он научился читать, почему она делала то или другое. Он не часто видел, как она кривит и прикусывает губу, но обычно это означало, что она либо очень нервничала, либо чувствовала большую, чем обычно, застенчивость, либо легкий испуг.

— С ним все будет в порядке, — мягко заверил Чейз.

Фэй отпустила губу и тихо спросила:

— Что значит: уладишь проблему другим способом?

Это означало, что за ребенком будет отправлен Дек. И он найдет его. Дека никто бы не обогнал, потому что он бы не сдался. И Дек, скорее всего, напугал бы паренька до усрачки.