Во власти мажора - Мила Реброва

для принцессы это будет впервые, я медлил как мог, оттягивая и пытаясь подарить ей наслаждение, в котором она нуждалась. Возбудить ее так, чтобы желание получить разрядку смогло пересилить боль от разрыва девственности.

Хотя видит бог, как это было сложно!

Как сдержаться, когда голенькая и мокрая принцесса елозит под тобой, издавая все эти кошачьи звуки? Когда дрожит и стонет в рот, готовая подчиняться?

Хотелось просто распять ее на кровати и трахать-трахать-трахать! Пока мы оба не упадем без сил и не забудем собственные имена. Будь это обычная девка, я бы так и поступил. Я не привык иметь дела с девственницами, предпочитая выбирать для перепихона на всё готовых девок, которых не надо было уламывать. Они сами шли за мной, стоило поманить пальцем.

С ними всё случалось быстро, по обоюдному согласию и без единой мысли в голове, никаких упреков, никаких новых встреч. Одноразовые, ничего не значащие связи.

Но с появлением в моей жизни дерзкой, капризной девчонки, которая одним своим видом переворачивала у меня всё внутри, поменялись и мои ориентиры. Она стала особенной. Той, ради кого я готов был меняться в лучшую сторону. Ждать ее, добиваться и идти на уступки.

Она стала единственной для меня, только моей.

Эта ночь должна запомниться ей навсегда. Свое удовольствие я даже готов был отодвинуть в сторону, повременив, лишь бы она получила то, чего достойна. Хотя даже смотреть на нее доставляло мне такой кайф, который я не испытывал ни от чего другого.

Медленно распалял свою девочку, сдерживая жадные и голодные поцелуи, ласкал ее нежно, с трепетом, усиливая напор и находя ее эрогенные зоны. Любовался тем, как она прогибается в спине, подставляя мне свои сладкие местечки, и избавляется от стеснительности по мере того, как возбуждение всё сильнее захватывает ее.

– Тебе нравится? – спросил у нее, зависнув сверху и оторвав губы от ее нежной кожи, которая так манила к себе.

– Да-а-а-а… – Мадина простонала не своим голосом, сдавленным, сиплым, жилка на шее мерно билась в такт шумному дыханию. В красивых глазах разлилась чернота, которая поглощала радужку.

Кажется, моя жена, опьяненная возбуждением, мало что соображала. Ее грудь бурно вздымалась от волнения, маленькие розовые соски так и просили ласкать их.

Я наклонился и поочередно облизал каждый, а потом заглянул в затянутые поволокой глаза моей жены. Смотрел и не верил, что она моя, лежит подо мной, хочет меня, что было очевидно. Даже если бы хотела, она не смогла бы скрыть этого. Зацелованные губы приоткрылись, влажные, полные, такие красивые, как и вся она. Я рассматривал ее и не мог насмотреться.

Был порабощен красотой собственной жены, она оказалась даже лучше, чем в моих мечтах. Высокая полная грудь, изящная талия, круто переходящая в стройные бедра. Я обвел руками ее силуэт, пальцами проходясь по бокам, и спустился чуть ниже, разглядывая свое сокровище.

Матовая кожа, совершенная, без единого изъяна. На животе – пара аккуратных родинок, которые я поцеловал, вызвав тихий всхлип Мадины. Ее запах кружил голову и не давал сосредоточиться. Сладкий, пьянящий аромат, убивающий всю мою выдержку.

Но я должен сделать всё правильно.

– Раздвинь ножки, – прохрипел я, снова нависая над ней и ставя одну руку напротив ее головы с упором на постель, а второй начал медленно гладить свою малышку, чьи влажные, гладкие складочки не давали мне покоя. Только от одной мысли, что я вызвал столько влаги, пошатнулось самообладание, и так дошедшее до критической отметки.

– Ратмир, – прошептала Мадина, закусив губу и прикрыв глаза от смущения. – Не надо, я не могу…

– Ты смущаешься? – рассмеялся я сипло, не переставая гладить ее внизу, ожидая, пока она выполнит мою просьбу. И она сделала это, раскрылась для меня, и я двумя пальцами скользнул ниже и вглубь, раздвинул мокрые половые губы, не зная, сколько еще выдержу. Сомнений в том, что она готова, не осталось, и мой член уже натягивал брюки, просясь на свободу. Пульсация причиняла боль, похоть туманила разум, стало трудно сделать даже самый простой вдох.

– Ратмир… – очередной стон, подтолкнувший меня к действиям. С сожалением оторвавшись от нее, я быстро расправился с ремнем и молнией на брюках, шипя, когда ткань натирала ставший слишком чувствительным член. Я даже опасался, что позорно кончу, лишь войдя в столь долгожданную киску, ведь у меня уже больше месяца не было секса, что было почти рекордом, учитывая, что я привык трахаться ежедневно, начиная с пятнадцати. Исключением стал лагерь, где были лишь пацаны…

– Что случилось? – словно почувствовав мое напряжение, выдохнула принцесса, но я лишь качнул головой, отгоняя ненужные воспоминания. Не хватало мне только портить нашу долгожданную ночь мыслями о том кошмаре!

– Ты такая красивая, что даже не верится, что настоящая, – шепнул я ей на ухо и, после того как под смущенным взглядом принцессы надел презерватив, удобнее устроился между ее ног и сплел наши пальцы. – И пахнешь так, что просто голову от тебя сносит…

Говорить о том, что мне месяцами снился ее запах, я не стал. Ведь даже себе в этом не признавался, принимая это за слабость. Но с того момента, как понял, что она окончательно моя, я словно переступил какой-то рубеж сдержанности и полностью признал, что пропал окончательно и бесповоротно.

Думал, что пленил ее, но на самом деле сам оказался в плену капризной принцессы.

А то, что она никогда не была ни с кем кроме меня, полностью перевернуло мой мир. Каждый раз, целуя и лаская ее, я думал лишь о том, что первый и единственный, кто видел ее такой. Что все эти дикость и страсть были только для меня.

– Ах! – крепче сжала она мои пальцы, выгибаясь и пряча лицо у меня на шее, когда почувствовала давление моего члена на свои стенки. Я был аккуратен как мог, медля и пытаясь не идти тараном. Двигался медленно, давая ей привыкнуть, хотя это и было мучительно.

– Расслабься, малышка, – шепнул я ей на ухо, зарываясь в ее разметавшиеся по подушке волосы, на поцелуи не было сил, вся концентрация уходила на то, чтобы следовать заданному ритму.

Наконец я достиг преграды, чувствуя плотность, не пускавшую меня дальше.