Тайна Черного моря - Игорь Чубаха

— В девять, к приезду директора, — на правах гида Вискас повел группу в глубь строения, — здесь будет обычный рынок, а пока...

Экскурсия свернула за угол.

— Весело тут у них, — констатировал Хутчиш, разглядывая по дороге двоих детей Востока, которые кропотливо маскировали самодельное часовое взрывное устройство пучками петрушки, кинзы, салата и прочей травки.

— Куда это ты нас привел? Кто они такие? Алиса озиралась вокруг с видом семиклассницы, впервые очутившейся в секс-шопе.

Анатолий же никаких признаков удивления не выказывал. Хотя и взял на заметку, с какой скоростью бойцы преодолевают проволочные заграждения, какой взрывчаткой начинен «будильник», и многое другое.

— Террористы, — буднично пояснил Василий. — Международные. Базу тренировочную здесь организовали. «Священный самум» называется. Местным мафиози «мандаринных» денег вбухали уйму, разослали приглашения «диким гусям» по всему свету, плюс дали подписку о несовершении терактов в пределах города. Отцы и согласились — зачем нашим бандюганам лишние заморочки со взрывами и убийствами?.. Салям, — поздоровался он, проходя мимо поджарого пышнобородого афганца в белом, закляксанном кровью халате, методично, с десяти шагов швыряющего отточенные мясницкие ножи в подвешенный на крюки ряд коровьих туш.

— Салям, — ответил, не отрываясь от работы, бородач. Тут же, рядом с рабочим местом бородача, Вискас, изобразив физиономией мину «так здесь принято», вынул из наплечной кобуры полицейский «бульдог» и положил на пень для разделки туш. Алиса пожала плечами и нехотя пристроила рядышком никелированный дамский «браунинг» с инкрустированной перламутром рукоятью. Далее оба посмотрели на Хутчиша.

Прапорщик в ответ только лучезарно улыбнулся. Честно признаться, огнестрельное оружие он недолюбливал. Во-первых, запах оружейного масла в ненужное время и в ненужном месте способен подставить агнта не хуже, чем бу-денновка и тянущиеся за спиной стропы парашюта. Во-вторых, толковые специалисты при осмотре задержанных очень пристально изучают любые потертости и мозоли, да и одежду на предмет характерных мест износа чуть ли не до ниточки распускают. А в-третьих — зачем огнестрельное оружие человеку, знающему, например, сорок семь способов умерщвления обычной одноразовой зажигалкой «Крикет»?..

— Вай! Васылый! Какые луди, а?! — повернулся к гостям, жизнерадостно улыбаясь, еще не старый, бритый наголо детина. До этого он руководил пятью молодыми голыми по пояс узбеками, отрабатывающими броски через бедро на джутовых мешках с картошкой. — Ныкак нэ ожидал! Ваш прыход — это такая неожиданность для мэня! Сейчас стол накривать будэм, барашка рэзать будэм! У мэня есть одын живой барашек — толко сем мэсяцев, как родился! Мясо нэжное, как кожа юной пэри, вкусное, как глоток воды в пустыне!..

Алисе представились сочные, плачущие жиром ломтики мяса на шампуре. Вискас уже свирепо раздувал ноздри, предвкушая блаженный аромат. Анатолий довольно подумал, что к баранине наверняка найдется" и приличная корочка свежеиспеченного домашнего хлеба.

Несмотря на шрамы и перебитый нос, лицо здоровяка внушало доверие — пожалуй, благодаря широкой улыбке. Хутчиш никак не мог определить национальность гостеприимного хозяина. Немного казах? Чуть-чуть туркмен? А может, сельджук? Но к этому огромному, полному от природы, а не от лени, гибкому и наверняка умеющему быть смертельно опасным телу испытал невольное уважение.

Заметив интерес Анатолия, хозяин истолковал его по-своему и кивнул на мучающихся с картошкой пареньков:

— Ну пасматры вокруг, что делается, да? Плохо, ай, плохо маладеж воспитываэм. Что за воины растут, а? Камча тверже таких воинов...

Одет говорящий был в широкие спортивные шаровары «Адидас» и застегнутую на все пуговицы черную рубашку. Между шароварами и простенькими войлочными тапочками выглядывала полоска белых носков; задний карман отвисал под тяжестью сотовой трубки.

— Да, все у тебя по-прежнему, — повел ухом из-под шляпы Василий. — Даже старик Джавдет на воротах живехонек.

— Аи, чэго ему сдэлается, он жэ опиумом накачэн, как бурдюк вином! Нэ охраннык, а мучэние для нас, нычэго нэ помнит, своых нэ узнает... А вэд какой воин был, да? Как в гражданскую красных по Срэднэй Азыи ганял, да? Как ма-ладой барс горных казлов ганял. Толко потому и дэржу ста-рыка — седыны его уважаю...

Террорист безнадежно махнул могучей ручищей с пятаками мозолей. На руке блеснул золотой браслет «роллекса».

Вискас попытался отвлечь гостеприимного азиата от печальной темы:

— Кстати, Рахид, познакомься. Это мои друзья — Алиса и Анатолий.

Алиса, засмотревшаяся на двух облепленных блестками рыбьей чешуи борцов, которые пытались зарыть друг друга в гору еще вздрагивающих плавниками лещей, повернулась и сотворила виноватую улыбку. Дескать, у вас здесь все столь феерично, я прям теряюсь.

— Вах, твои друзья — всэго «Самума» друзья! — обрадовался смене разговора главарь. — Их враги — всэго «Самума» враги! И ужэ мертвые враги, да?

Рахид обнял Хутчиша и трижды чмокнул пахнущими восточной кухней губами в щеки. Потом повернулся к Алисе. Посмотрел. Прикрыл глаза. Сглотнул. Вымолвил:

— Вах... Красавица... — Тряхнул лысиной, замахал руками. — Ай, ладно, за столом пагаварым, а то скажэтэ патом, что я вас голодом морыл, а?

И, дружелюбно подхватив под локти Алису и прапорщика, увлек компанию вверх по ступеням, мимо стенгазеты с передовицей «Фильтрующийся вирус ящера особенно бурно развивается...», в помещение с корявой, от руки намалеванной надписью «Посторонным вход нелзя».

Кабинет, куда они вошли, оказался неожиданно просторным. Более из-за отсутствия лишней мебели, чем из-за собственно размеров. Между рамами окна сохли отлетавшие свое мухи.

— Садытесь, гости дарагие, — кивнул Рахид на стулья, окружающие пустой стол без скатерти. — Вася, ты рассказал сваым друзьям, как мы пазнакомылыс? И пэрэстань, радной, я тэбя очень прашу, эти спычки жевать. Сейчас шашлык кушать будем!

Мебель явно осталась от социалистического прошлого и при малейшем движении ходила ходуном. В одном из углов «офиса» сиротливо алел на гвоздике вымпел с соответствующим профилем, отороченный поблекшей золотистой бахромой, как кочевничий бунчук.

— Да ладно, чего уж там, познакомились и познакомились... — буркнул Вискас, оглаживая край сола.

— Нет уж, рассказывай, — весело подначила Алиса, незаметно для себя тронутая вниманием доброго, веселого террориста. — Нам ведь интересно, как ты ввязался в международное террористическое движение...

— А, зачэм так гавариш? — всплеснул руками главарь; в его глазах кувыркнулись озорные бесята. — Мы маладеж ва-эват учим, мужчынами быт учим, а ты — тз-ра-ри-сти-час-кое движение!

Анатолий ухмыльнулся. Его позабавил прикнопленный к стене газетный портрет президента США, изрешеченный дырочками от стрелок-дартс.

— В общем, я для Рахида одну операцию состряпал, — нехотя вынул спичку изо рта Василий. — В деле Якубовского перевел стрелки с Ирака на Израиль. Плевое дело.

— Нэ то гаварыш, — хлопнул огромной ладонью по столу Рахид. Задребезжали оконные стекла. — Главное, нэ что пэ-рэвел. Главное, как красиво пэрэвел. На красотэ мыр стоит, да? Правилно я гаварю, дэвушка?

Алиса засмеялась. Но тут же стала серьезной: они торчат здесь уже битый час, а до сих пор к сути не перешли.

— Дело в том, — начала она и кивнула на Хутчиша, — что нашему другу, любителю восточного фольклора, — простим девушке маленькую месть, — негде остановиться на некоторое время...

Рахид громко захохотал. — Бойкая! Я лублу бойких!

— Уважаемый Рахид, — решил поторопить события и Полосун, — понимаешь, тут такая закавыка. Наш приятель крепко досадил одной очень важной шишке, и ближайшие несколько дней шишка эта будет ставить город на уши...

— Как можно гаварить о дэлах на пустой желудок! — укоризненно покачал головой террорист, легко сорвался с места и, подступив к двери, выглянул: — Зухар. Джамиль, пэрэ-кройте виходы. Отсуда никаго нэ випускать. Фатам, пазвани Гюзель, пусть удэржит дирэктора этого Аллахом проклятого мэста в кровати до третьего намаза. Саслан, распорядыс насчет пэрэкусит дарагим гостям. И, эй, дарагой, кто тэбя учил, так работать?

Из-за необъятной спины Рахида Хутчиш все же разглядел того, к кому последние слова относились, — чумазого чернобрового парнишку в десантном комбинезоне, присевшего на ступеньки и пытающегося спрятать «Макаров» в арбузном чреве и замаскировать дырку так, чтобы не видно было со стороны

— Тэбя поймают на этом арбузэ, тэбя посадят из-за этого арбуза, а патом мнэ скажут, что я плохо тэбя учил! — Тренер недовольно захлопнул дверь и повернулся к гостям. — Да, — сказал он. — Так о чем ты гаварил, дарагой Васылый?

— Почтенный Рахид... — начал было Вискас.