Сбрось подругу с пьедестала - Владимир Колычев

– Нам нужна Любовь Ильинична Лаврова, – сказал подполковник.

Он смотрел прямо в объектив скрытой камеры. Сразу видно, что милиционер, от него ничего не скроешь.

– Да, это я. Что вам нужно?

– У нас постановление на обыск вашей квартиры…

Люба решила, что ослышалась.

– Что вы сказали?

– У нас санкция на обыск… – повторил подполковник.

– А кто вы, позвольте спросить, такие?

– Подполковник Комарьев, начальник отдела оперативно-розыскной части ГУВД Москвы…

Он поднес к объективу камеры служебное удостоверение. Так и есть, подполковник Комарьев. Затем предъявил постановление на обыск. И здесь фамилия Комарьева… Вроде бы все законно.

– А в чем, собственно, проблема?

– Вы нам откройте, а мы вам все объясним…

– А если не открою?

– Тогда нам придется взломать дверь…

– Хотелось бы посмотреть, как это у вас получится…

Входная дверь – элитная, высокопрочная. Ее даже автогеном не возьмешь… Было бы смешно наблюдать, как будут ее ломать. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Что же она такое натворила, что к ней с обыском заявились?..

– Так вы откроете или нет? – нахмурился Комарьев.

– Да, конечно… Как только подъедет мой адвокат, так я сразу же и открою… Ждите!

Первым делом Люба позвонила Рэму.

– У нас проблемы! – вместо приветствия выдала она. – Милиция с обыском…

– Наркоту ищут? – возмутился Рэм. – Так я же давно в завязке!

– Ты здесь ни при чем. Они меня требуют. У них и постановление на обыск есть… Рэм, я им сказала, чтобы адвоката ждали. Но у меня нет своего адвоката…

– Это мы решим. Будет адвокат. И я сейчас подъеду…

Рэм подъехал вместе с адвокатом. Своим ключом открыл дверь, пропустил в дом непрошеных гостей.

– Прежде чем приступить к обыску, вы должна объяснить, в чем вы подозреваете Любовь Ильиничну, – обратился к Комарьеву адвокат. – Или вы уже готовы предъявить обвинение?

– Нет, обвинение предъявит прокурор. А мы пока что подозреваем гражданку Лаврову в убийстве гражданина Акрамова…

– Что вы сказали? – оторопело протянула Люба.

– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Акрамова.

– Его что, убили?

– Да, сегодня ночью. Примерно от половины первого до двух ночи. Убийство произошло в сквере, возле кафе «Грильяж», это рядом с вашим домом…

– Какой ужас! Но я то здесь при чем?

– Есть свидетели, которые видели вас на месте преступления…

– Быть этого не может!

– И кто эти свидетели? – спросил адвокат.

– Посетители кафе «Грильяж» видели гражданку Лаврову…

– Давайте так, посетители кафе видели человека, похожего на гражданку Лаврову…

– Пусть будет так… Но ее видели. В окровавленной одежде, с ножом в руках. Она бежала с места преступления в сторону своего дома…

– В сторону дома, где проживает Любовь Ильинична… – снова уточнил адвокат.

– Люба, это правда? – не выдержал Рэм.

– Что, правда? То, что я убила Акрамова? Нет, конечно!..

– Любовь Ильинична, прошу вас, не волнуйтесь! – призвал к спокойствию Комарьев. – Начнем с самого начала. Где вы находились в период от одного до двух часов ночи?

– В больнице была. У Рэма…

– Всю ночь?

– Нет, в начале первого я отправилась домой…

– А если точней?

– Так, сейчас, постараюсь вспомнить… На часах было двадцать минут первого, когда я садилась в машину…

– Сколько времени вы добирались домой?

– В два часа я была уже дома…

– Получается, что на весь путь вы затратили приблизительно сорок минут.

– Да.

– Движение на дорогах было затруднено?

– Нет. Машин было много, но пробок не было…

– Вы ехали быстро?

– Ну как, шестьдесят-восемьдесят километров в час…

– Но могли бы ехать и быстрей?

– Так, давайте без этого? – поморщился адвокат. – Вам сказали, что Любовь Ильинична выехала из больницы в час двадцать, а приехала в два часа ночи…

– Если точней, то в два часа десять минут… Охранник на контрольно-пропускном пункте запомнил, когда вернулась Любовь Ильинична, есть запись в журнале…

– У охранника могли спешить часы… Ну да ладно… Значит, свидетели видели, как человек, похожий на Любовь Ильиничну, бежал мимо кафе «Грильяж»…

– Да, видели, – кивнул Комарьев.

– А как они смогли опознать этого человека? Было проведено опознание или как?

– Или как? Любовь Ильинична у нас человек известный, ее трудно не узнать…

– Так, понятно… А почему вы думаете, что у нее на одежде была кровь, а не что-то другое?

– А нож в руке?

– Может, это расческа была. Может, свидетелям померещилось, что это был нож. Вы освидетельствовали их на предмет употребление спиртных напитков и наркотиков?

– Нет, но мы обязательно воспользуемся вашим советом…

– Поздно, батенька, поздно… И что вы хотите найти доме у Любови Ильиничны? Нож, окровавленную одежду!

– Да, джинсы, кроссовки. На них могли остаться следы крови…

– Простите, вы хотите сказать, что Любовь Ильинична бежала в одних джинсах и кроссовках? – усмехнулся адвокат.

– Нет, на ней был еще топик. Но его мы уже нашли… И нож, кстати, тоже, – торжествующе улыбнулся Комарьев. – На одежде обнаружены следы крови. Нож протерт тряпкой – отпечатки пальцев уничтожены, но следы крови все же присутствуют…

– И где вы их нашли? – озаботился адвокат.

– В мусорном баке возле дома. В пакете с мусором… Также в этом пакете мы обнаружили и порванный почтовый конверт на имя Насыпкина Рэма Артемьевича. Думаю, что более тщательное исследование с полной вероятностью подтвердит происхождение мусора. И прежде всего вещественных доказательств. Уже проводится экспертиза, и думаю, что сегодня вечером уже буду результаты. Думаю, у нас будут все основания для того, чтобы предъявить обвинение гражданке Лавровой… Но я думаю, нам не стоит ждать результатов экспертизы. Я думаю, Любовь Ильинична покается и чистосердечно во всем признается. Даже можно оформить явку с повинной. И душу облегчите, и наказание смягчите. – Комарьев пристально смотрел на Любу, словно в душу к ней заглянуть пытался.

– Так, прошу вас не оказывать давления на Любовь Ильиничну! – набросился на него адвокат. – Какие у вас еще есть доказательства ее вины?

– Насколько я понимаю, у гражданки Лавровой нет алиби. Или кто-то может подтвердить, что домой из больницы она ехала без остановок? Есть, кому подтвердить? – снова обратился к Любе подполковник.

– Нет, я ехала одна… Но я не убивала Акрамова!..

Это был какой-то ужас. Она в самом деле никого не убивала. Но факты были против нее… И этот проклятый мусор. Да, она сама лично порвала конверт, в котором Рэму каждый месяц присылался анонс со спутникового телевидения. Но пакет она выбрасывала утром, когда отправлялась по делам…

– Так погодите, но пакет с мусором я выбрасывала днем. А у нас с уборкой мусора очень строго, три раза в день – утром, в обед и вечером, – вспомнила она.

– Понятно, элитный дом, элитные правила… Но пакет с вашим мусором нашли ночью…

– Может, кто-то вытащил его днем, а ночью бросил туда нож?

– И кто он, этот кто-то?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю… Зато я точно знаю, что вас видели на месте преступления. Нож, одежда в крови… Или вы скажете, что видели не вас, а кого-то другого?

– В том то и дело, что есть девушка, очень похожая на меня. Мой двойник… Однажды ее уже использовали в грязных играх против меня…

– Да, есть двойник, – поддержал Любу Рэм. – Зовут ее Алика, фамилия… Фамилии не помню. Но если поднять материалы уголовного дела, то можно найти ее фамилию…

– Какое уголовное дело?

– Да есть одна такая мисс, Олеся Негласова. Ее обвиняли по многим статьям. Но еще она проходила по делу об организации притона, где содержались двойники наших и зарубежных «звезд». И Алика там содержалась. И в грязных играх против Любы использовалась. Олеся Негласова ее использовала… Она постоянно Любу подставляет. И сейчас могла подставить…

Да, так оно и могло быть. Но ведь Леся сейчас в заключении.

– Олеся сейчас в тюрьме, – напомнила Люба.

– Да нет, информация уже устарела, – покачал головой Рэм. – Она уже давно на свободе… Я не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать…

– Неужели снова за старое взялась? – возмутилась Люба.

– И, похоже, здорово подставила…

– А чей тогда лифчик нашли в кармане потерпевшего? – усмехнулся Комарьев.

Уж он-то был уверен, что Акрамова убила Люба, а не кто-то иной. Про Леську он и знать ничего не хотел. Все правильно, зачем ему лишняя головная боль… Лифчик. Он что-то сказал, про лифчик…

– Боюсь, что мой, – задумчиво протянула Люба.

– Твой?! – встрепенулся Рэм.

Да, лихо все закручено. Акрамова убили ночью в сквере, в кармане у него лифчик, принадлежность которого в общем-то нетрудно установить, если есть образец для сверки. У экспертов много всяких там хитромудростей… Не так уж трудно догадаться, чем Акрамов занимался с Любой в темном сквере, если у него в кармане остался ее лифчик…