Академический дефектив (СИ) - Юраш Кристина

— Эльжбетта, — строго начал он, а я смотрела на убогенькое убранство кабинета. — Мне донесли, что вас не было в комнате всю ночь. Когда вам принесли ужин, вас в комнате не было. Окно было открыто. Я так понимаю, что вы не послушались меня, и отправились гулять. Вы сами понимаете, какому риску вы себя подвергаете? Вы сами меня спрашивали о погибших ученицах, я вам все объяснил, и тут что? Вы решили нарушить правила безопасности? А если бы вас застал рассвет? Вам не стыдно?

— Простите, я больше не буду, — опустила я голову, думая о том, если что-то случится, придет ли демон. — Обещаю!

— На первый раз ограничимся устным предупреждением! Вы готовы? Конкурс начнется через два часа, — слышался голос куратора, пока я смотрела на свои руки и поглаживая подушечки пальцев. Сколько же боли. Я бы не вынесла. Я бы не выдержала. А принц живет с этой болью. Носит ее в себе. Там столько боли, что для меня просто не осталось места.

— Вы читали книгу, которую я вам дал? — спросил Андрес, а я подняла голову, усердно закивав. У меня такие клыки, что я готова разгрызть любой гранит науки! — Внимательно читали?

— Да! — произнесла я, хотя даже не открывала ее. — От корки до корки!

— Тогда можете идти, — дали мне вольную, а я отправилась одеваться. Без зеркала было сложновато, но я поправила лифчик, натягивая поверх него вечернее платье, россыпью звезд сверкающее под лунным светом. Мягкие туфли, чуть-чуть жали, но не смертельно. Дрожащей рукой я коснулась медальона, гладя холодный и молчаливый камень.

Я шла в сторону зала, а студенты с восхищением и аплодисментами провожали меня. Пока зрители рассаживались по местам, я и пять других красавиц в роскошных платьях стояли вдоль стены.

— Мы рады приветствовать вас на конкурсе «Мисс Бессмертие», — послышалось со стороны занавеса, за который зацепилась летучая мышь. — Слово предоставляется нашему бессменному ректору!

На бреющем полете, неловко маша крыльями и один раз чуть не врезавшись в колонну, над голова студентов пролетел ректора. А лучше бы учебный год. Мне казалось, что конкурсы проводятся только потому, что старенькому… и… эм… уже одноглазому ректору не с кем поговорить. Одноглазый нетопырь, распинался скрипучим голосом, но его мало кто слушал, поглядывая на нас. Рядом со мной стояла светловолосая красавица с буклями в зеленом платье, а я мысленно радовалась, что не забыла свой парик в Министерстве.

Олимпиада для средних полушарий началась с того, что нас вызвали под унылый клавесин, который пытала вампирша в черном, закусив от усердия губу. Если сейчас будет петь хор оборотней, то я отпрошусь покрасить губки, а потом меня еще два столетия будут искать по замку.

— Агнесса, Эльжбетта, Виктория, Лючия, Стефана и Мира — представили нас, пока я улыбалась, беря пример с других участниц олимпиады. — Думаю, что наше жюри уже рассыпалось прахом при виде такой красоты!

В выражении «такой красоты» ко мне относится только слово «такой». Зал взорвался аплодисментами и свистом! Оборотни мужского пола подскакивали, а их кураторы бросились к ним, пытаясь усадить на место.

— Я запечатлися! — слышался крик, а я резко стала невменяемой женщиной, умоляющей, чтобы не в меня!

— Тише, дамы и господа, — продолжил ведущий, а занавес за нашими спинами зашуршал. — Первое испытание. Наши красавицы должны рассказать, что для них значит родиться вампиром.

Я терпеливо стояла, нервно поглаживая камень на шее и чувствуя его молчаливый холод, пока на сцене открылся филиал анонимных зельеголиков. Платья шуршали, а я внимательно следила за молчаливым жюри, новогодней гирляндой нетопырей развешенных по боковой занавеске.

— Эльжбетта! — оторвали меня от моих тревожных мыслей, которые не давали мне покоя. — Ваша очередь.

Я пошуршала в сторону края сцены, одарив всех приторной клыкастой улыбкой.

— Быть вампиром для меня это прежде всего сохранение традиций нашего древнего народа!

— начала я, вспоминая все публичные выступления в Академии. Через минуту я уже орала, что нам должно быть стыдно стыдиться своей сущности.

— Мне стыдно за то, что вы не помните наших хищных традиций! — кричала я, обводя взглядом всех присутствующих. — Я хочу увлечь вас в аналы. Иногда даже истории. С тех самых времен, когда по земле бегали ночью наши саблезубые предки, впиваясь в горло мамонта, а следом и охотников, мы утратили все.

Мне показалось, что после этих слов кто-то из жюри случайно отвалился от занавески. Краем глаза я видела, как летучий мышь снова карабкается наверх.

— И вот они, саблезубые, смотрят на нас оттуда и сожалеют, что однажды предались инстинкту размножения! Повелись, так сказать, на зов дикой природы! И теперь им стыдно за нас!

Я городила такую чепуху, но мне было все равно. Где-то бьется сердце, несущее в себе столько боли. На одной чаще весов эта боль, а на другой моя жизнь. И мне почему-то кажется, что выбор очевиден. «Ага, я с этой болью уже давно знаком, а тебя в первый раз вижу!», — сокрушался внутренний голос, а у меня защипало в глазах.

— Простите, — выдавила из себя я, вытирая скатившуюся слезу и потеряв нить столь пламенного монолога. — Я просто хочу сказать… Если не можете смириться с прошлым, если не знаете, как жить в будущем. Живите настоящим.

Мне хлопали, собственно так же как и всем, а жюри сползлось в кучку совещаться. Поскольку я стояла неподалеку от занавески, мне было немного слышно.

Пока ведущий расхваливал нас на все лады, а усердная клавесинщица играла что — то мрачное и очень тяжелое, до меня долетел шелест. Жюри почему-то молчало, а по стене ползла черная тень, накрывая их.

— Мира, — послышался странный и страшный шепот, а клавесин умолк под вялые хлопки.

— Мы посовещались. О, поверьте, мы очень долго совещались. И даже спорили. Все участницы хороши, — произнес голос со стороны жюри. — Но Мира нас покидает. Мы вручаем ей ленту «Мисс Грация». Она заслужила! И, конечно же, ценный приз! Сосуд для крови!

Мира поджала губы, обнажив клыки, пока на нее надевали траурную ленту, а в руку вкладывали золотую чашу. С нескрываемым разочарованием темноволосая красавица покидала сцену, нервно дергая роскошное платье.

— А мы переходим к следующему испытанию! — бодренько заметил ведущий, пока я пыталась найти глазами ту самую тень и понять, откуда она наползает. Сцену освещали тусклые, оплывшие свечи, а я отошла подальше не желая порадовать всех горящим факелом юбки.

— Представьте себе темный переулок, неуемный голод и одинокого прохожего, который спешит по своим делам. — вещал ведущий, пока я осматривалась в поисках тени. — Да что тут представлять? Сейчас мы это покажем! Внимание на занавес! Я видела одинокого мужчину, который посматривал на часы. Сейчас каждая участница будет перенесена в город и покажет, как нужно завязывать диалог с человеком. Учтите, кусать нельзя. И пользоваться чарами тоже! Итак, Агнесс! Вы первая! Уже готовы?

Пепельноволосая Агнесс в черном платье шагнула в светящийся алым светом круг, а мы видели, как она стоит в темном переулке.

— Простите, а не подскажете, который час? Просто мне назначили свидание, а я не. — послышался голос Агнессы, а прохожий буркнул что-то, ускоряя шаг и снова впиваясь глазами в часы.

— Ну что ж. — послышался голос ведущего. — Он хотя бы ответил, так что можно засчитать испытание!

Следующей девице достался какой-то скучающий мужчина, прогуливающий собаку на поводке вокруг фонарного столба. «Ты можешь ошибиться, не выполнить задание и тогда вылетишь из конкурса!», — малодушно шептал внутренний голос, а я искала глазами ту зловещую тень. Краем уха и глаза я следила за участницами, видя, что две следующие неплохо справились с испытанием. «И тогда тебе ничего не угрожает», — малодушно твердил внутренний голос, а я нервно сжала камень на шее, чувствуя, как меня душит цепочка. Не хочу, чтобы меня вечно сравнивали… Не хочу, ловить мимолетный отблеск разочарования во взгляде. Не хочу чувствовать ее тень, которая молчаливо стоит рядом со мной. Я не хочу объятий на троих. Он, я и она, спрятанная в глубине его сердца.