Третья жизнь кошки - Константин Леонидович Бабулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не правда, я никогда не вру. Так выходим, не отходи далеко от двери в последний момент опять войдём.
– А что, кто-то следит, думаешь?
– Да, за тобой наблюдал один человек, пока ты ходила на Пушкинской, я проверила. Сейчас не вижу его, но нужно подстраховаться. Вот, одень парик и эту кофту.
– Ты серьёзно?
– Очень серьёзно.
– А куда мы едем?
– Далеко, ты в таких домах не бывала, но квартирка удобная и уютная. Пара дней у нас есть. В холодильнике полно еды, никуда не будем выходить, только пастель.
– Всего два дня? А потом?
– Не знаю, посмотрим, но на полгодика мне точно нужно исчезнуть.
– Я с тобой.
Твёрдо смотрит на Елену
– Я не шучу. Я поеду с тобой. Что мне тут делать? Я не хочу больше ждать. Я не отпущу тебя, а то опять ввяжешься в какую-нибудь историю с бабами. Нет уж, только со мной.
Конспиративная квартира в Новогиреево Елена
– Да… Ну и домик, а запах какой в подъезде, почему такой запах? Они тут писают?
– Наверное, где им ещё писать?
– А, что это шумит? Лифт? Ты хочешь чтобы мы поехали в этой страшной кабинке?
– Да, иначе придётся идти по этой страшной лестнице.
Анна смотрит в лифт потом на лестницу, где стены расписаны какими-то матерными словами, потом опять в лифт
– Не знаю, что лучше, а третьего варианта нет?
– Нет.
Затаскиваю её в лифт и нажимаю шестой этаж, лифт трясётся и скрипит, но едет. Аня смеётся
– А туалет в квартире есть?
– Да.
– Там тоже на стенах надписи?
– Сейчас всё увидишь сама.
Вваливаемся в квартиру (малогабаритная трёхкомнатная квартирка в панельном доме семидесятых годов прошлого столетия) и сразу начинаем целоваться. Как я соскучилась по ней.
– Здесь спальня есть?
– Да и я веду тебя к ней.
– Да? А я думала, что ты меня раздеваешь.
– А ты хочешь дойти до спальни одетой?
– Так мы идём или обнимаемся?
– Идём и обнимаемся.
– Я люблю тебя.
– Нет, я тебя.
– Опять врёшь…
Конспиративная квартира в Новогиреево через 24 часа
Анна-Мария
Не спит, опять лежит, думает. Темно, значит сейчас ночь, холодно.
– Ты опять балкон открыла.
– Да, люблю когда холодно.
– А я замёрзла.
– Вот и хорошо прижмись ко мне.
– Это намёк?
– Да, тонкий намёк.
– О, какая горячая, прямо печка, хочу тебя. Всё время тебя хочу и никуда не отпущу, буду вот так держать…
Елена
Уснула, что же делать дальше? Сколько ещё безопасно быть здесь? И главное, что потом? Если бы всё шло как задумано, то через полгодика всё бы успокоилось. Я вернулась бы, и придумала как вернуть картину в Эрмитаж. Это, кстати, тоже вопрос непростой. Да, там остались старые криминальные связи, но их нужно возобновлять. Тем не менее как-то утряслось бы. А что сейчас? Сейчас мы имеем перестрелку с Брагиным, и совсем не понятно, какое последует продолжение. Может быть, меня в розыск уже объявили? Нужно разузнать как-то. Как? Сурена попросить, пусть он по своим связям пробьёт обстановку. Если розыск, тогда плохо дело, но если подумать – маловероятно. Если Брагин поменял картину, отдавать меня в следственный комитет чистой воды идиотизм – я сразу сдам его. Значит с официальной стороны опасности ждать не стоит. Остаётся месть за унижение, да и свидетеля замены картины, зачем оставлять в живых? Теперь-то уж точно никакого дальнейшего сотрудничества не будет. Да, это проблема. Вывод? Пока Брагин при власти и силе мне спокойно не жить. Что остаётся? Остаётся сдать его в СК, тогда ему будет не до меня. Давай обдумаем этот вариант. Что я скажу этому подполковнику Лоскутову? Что в Эрмитаже висит копия Чёрного квадрата? И что? А где подлинник, спросит он меня. Чёрт, подлинник как раз у меня, у Брагина тоже копия и взять его за подмену не удастся. Но он-то не знает об этом и есть вариант, что когда к нему придут – испугается и всё расскажет, а для этого мне нужно всё рассказать Лоскутову и ему же отдать настоящий Чёрный квадрат. Тогда зачем ждать полгода? Подождать недельку. Выставка только приехала. Хватит им недели, чтобы поменять картины? Наверное. Потом сходить в музей, убедиться, что висит моя вторая работа и идти к Лоскутову. Всё бы хорошо, но где в этой цепочке событий Аня? Если я сдам её папу, то обрушу весь её мир. Значит, нужно ей всё рассказать, включая перестрелку, а дальше пусть решает. А что она будет решать? Кого угрохать меня или папу? Ничего себе выбор я хочу ей предложить… Ну рассказать-то придётся всё равно, а там вместе подумаем, что делать. Кстати, вариант, что она после этого пойдёт к папе и заявит, что всё знает, и что будет жить со мной, и запрещает меня убивать – тоже возможен. И даже очень возможен. Что мы имеем в таком случае? Я выполнила порученную работу, дальше Брагин попытался меня кинуть, но я ему не дала этого сделать. Какие ко мне претензии? Всё честно с моей стороны. То, что он теперь точно понимает, с кем имеет дело, только хорошо. Сдавать я его не буду, уже сдала бы, если б хотела, и он должен это понимать. И что из этого следует, что он смирится? Ох тяжело, ладно время ещё есть – подумаем. Хочу обнять её, а то замёрзнет опять…
Сон Елены
Я снова стою у нашего подъезда, перед ним машина в которой сидят два охранника и я точно понимаю кого они охраняют. Но я не хочу в это верить, не хочу. В нашей спальне открыт балкон и я могу войти в неё через соседнюю квартиру, потому что балконы соединены и у меня есть ключи от неё. Так и задумывалось изначально, как запасной вариант экстренного отхода. Света мастер на такие вещи
– Запомни всегда должен быть запасной выход, всегда.
Я запомнила, но теперь для меня он же и вход. Перелезаю на наш балкон и захожу в спальню, так и есть в кровати лежат двое, этот жирный боров и я. Как я? Я лежу в кровати? А кто стоит с пистолетом? А кто лежит рядом?
Открываю глаза, о боже какой кошмар… Рядом Аня, а не жирный боров и я не в той кровати. Слава богу…
Но кто же тогда стоит передо мной с пистолетом?
– Проснулась?
Страшный холод сжал сердце.
