Измена. Попаданка на сносях - Елена Белильщикова

– Удивлен, Каэль, что даже такой страшный демон, как ты, может дарить свет? – негромко спросил Александр.

Он отпустил руку демона. Не то еще ударит! Александр всегда был осторожен с дикими лесными зверями. И Каэля воспринимал точно так же – зверем.

– Неважно. Нужно поспешить со сделкой.

Александр упрямо вскинул голову, обжигая Каэля недоверчивым взглядом.

– Сделку? Я готовился к этому, – нехорошо усмехнулся Александр и положил ладонь на фолиант. – У меня будет одно условие, Каэль. Больше никакой боли для Рейвена. Без его прямого согласия. Будешь брать плату чем-то другим. Пить его кошмары. Или пожирать его боль после болезней и жара. Мало ли, что вас ждет впереди. Вы же будете связаны отныне до конца дней и дальше.

Александр понимал, его условие звучит слишком дерзко для демона. Поэтому сломил свою гордыню и скользнул к ногам Каэля, встав на колени. И снова перехватил его ладони.

– Пожалуйста, я чувствую, ты не плохой, Каэль, ты не злой… ты просто другой. Не похож на остальных демонов, не похож на простых смертных. Ты, как божество, способно жестоко карать и миловать, наделять дарами и тонко чувствовать эмоции своего подопечного. Не раз слышал, что ты зовешь Рейвена «дитя». Подари ему жизнь, надели ее счастьем, ты же можешь, Каэль, если захочешь. Я верю, у тебя хрустальное сердце внутри, хотя ты обычно его прячешь.

Каэль будто даже немного смутился, глядя на Александра. Замешкался, разомкнув губы, не зная, что говорить.

– Знаешь, я… никогда не слышал ничего подобного от смертного. Давно забыты те времена, когда в Кэрнитене темные маги встречали нас на коленях, уповали, как на мелких, но божеств. Теперь если кто и призывает демона, то это больше так… магическое средство получить силу. А то и обхитрить или пленить. Вот и легче взять плату болью и не привязываться к людям, не пытаться водить с ними дружбу и не брать под крыло всерьез… – проговорил Каэль задумчиво, негромко, но потом встряхнул волосами. – Но ты тоже глупое дитя, Алекс! Я мог бы по твоим условиям сам насылать на него кошмары или болезни, чтобы получить больше силы!

С этими словами Каэль тихо рассмеялся, взъерошивая непослушные волосы Александра. Словно он и правда был для него мальчишкой, наивным юнцом. Впрочем, Каэль быстро посерьезнел, потянул его вверх, чтобы встал с колен. А сам перевел хмурый взгляд на Рейвена.

– Но я не стану этого делать. Я позабочусь о нем, но… решение примет он сам. Что если этот гордец выберет смерть, но не простит меня? Я не смогу спасти его силой. Даже если восхищаюсь им… тем, что он показал мне, что люди, что Кэрнитен еще не совсем потеряны! – Каэль фыркнул, будто пытаясь скрыть грусть в глазах, пробуя кончиками пальцев горячий лоб Рейвена.

Александр медленно поднялся с колен, опустив глаза. Каэль говорил с ним иначе, чем обычно. Спокойно, немного грустно, будто сожалея о прошлых временах, когда демонов воспринимали иначе. Не требуя от них ничего, а принимая то, что демоны отдавали по доброй воле: силу, власть, могущество. И не забирали плату болью.

– Ой! – смутился Александр и покраснел, когда Каэль начал посмеиваться над ним. – Я не нарочно сказал! Я не хотел, ну, чтобы ты насылал болезни! А кошмары у Рейвена и без тебя часто! Тебе его больное воображение не переплюнуть. Так же, как и его отвратительный характер. Так что я тебе не завидую, Каэль!

На этот раз рассмеялся уже Александр. Каэль улыбнулся. А потом они одновременно, не сговариваясь, потянулись к Рейвену. Александр стиснул его пальцы и кивнул:

– Ты прав, Каэль, решать ему. Однажды я сделал выбор за Рейвена и совершил ошибку. Больше я так не поступлю. Ты сможешь мне помочь? Влить хоть каплю силы, чтобы Рейвен ненадолго пришел в себя и очнулся? И сам… прочитал слова ритуала. И сам протянул между вами новые ниточки связи. Скажи, Каэль, они же обязательно будут светлыми?

Александр поднял на демона доверчивый взгляд. И прерывисто вздохнул, не разжимая руки. Не отпуская пальцев Рейвена.

– Я не знаю, Алекс, – тихо и честно ответил Каэль. – Никогда прежде я не сталкивался с таким. Но я больше не хочу вредить. Он достоин выжить и не пожалеть об этом.

Каэль усмехнулся, задумчиво проведя кончиком пальца по запястью Рейвена. Там остался след от кандалов из одной из иллюзий. Уже почти заживший, оставшийся белесой полоской шрама. Каэль прикрыл глаза, и снова темная магия поползла ниточками с пальцев. Обвивая старый след, растворяя его без следа, вливаясь в тело Рейвена. Так же, как тогда, в ту ночь, когда он едва не переступил черту. Но теперь Каэль видел в нем уже другого человека. Не жесткого гордеца, не смирившегося с потерей магии и жаждущего лишь мести и тьмы. Нет. Теперь перед ним был другой человек, благородный и чистый. Он заслуживал большего, чем раньше.

– Очнись, Рейвен… – проговорил Каэль почти неслышно, будто говорил с ним больше мысленно. – Это я, я рядом, но больше не наврежу. Позволь мне помочь… как тогда. Ты нужен в этом мире, нужен своим друзьям. Видишь, как за тебя борются? – Каэль слегка, тепло улыбнулся.

***

Рейвен открыл глаза и немного испуганно огляделся. Перед глазами стояла Грань, как в легендах. Каменистый берег, холодный осенний ветер, песок в лицо. Ледяные воды океана, облизывающие ладони. И небо, бескрайнее небо. Оно постепенно опускалось, давило. Рейвен знал, что рано или поздно небо упадет на него и раздавит в пыль. Он исчезнет. А океан, берег, песок и невероятное одиночество здесь, в этом месте, останутся. Но над Рейвеном появились глаза. Пугающие, неземные. Светло-голубые, почти белесые, с черными точками зрачков. И протянутая дружески рука: «Идем со мной, Рейвен. Ты нам нужен…»

Рейвен никогда не мог противиться этому голосу. Хрустальному, звенящему серебристыми колокольчиками на ветру. От этого голоса хотелось плакать. Рейвен не умел ни первого, ни второго. Поэтому просто подчинился. Протянул руку, схватился за тонкие сильные пальцы. И ощутил рывок.

Небо исчезло. Холод, иголочками забиравшийся под кожу, тоже. Рейвен сидел на кровати, в собственном доме. Рядом с ним был Александр. Он удивленно вскинул взгляд куда-то ему за спину и произнес:

– Он очнулся! Смотри… Он весь увит серебристыми ниточками, вся кожа его прошита ими! Это… же чудо!