Последний сын - Андреев Алексей Валерьевич

Сын ловко проскочил во вращающуюся дверь магазина, а Фину, у которой ремень сумки зацепился за широкую дверную ручку, обогнали другие покупатели.

Ханнес не заметил, что мать отстала. Столько всего для детей он еще никогда не видел. Последний раз Ханнес был здесь с матерью перед своим вторым учебным годом. Тогда он ничего, кроме школьных принадлежностей, не запомнил. Сейчас у него разбегались глаза, Ханнес не знал, в какой отдел идти. Хотелось посмотреть и конструкторы, и настольные игры, и мячи, и книги с учебниками, и в живой уголок попасть. Ханнес остановился в раздумье. Его тут же крепко схватили за плечо.

Человек в черной форме с желтой надписью "охрана" потянул Ханнеса назад. Как понял Ханнес, перед этим тот что-то успел сказать ему. Охранник повел мальчика к выходу, но путь им преградила Фина.

Она видела, как охранник просил сына остановиться.

— Мальчик, постой! — звал тот. — Где твои родители?

Мальчик даже не повернулся. Тогда охранник и бросился к нему.

— Куда вы его ведете? — с подчеркнутым спокойствием спросила Фина.

— Детям без сопровождения родителей в магазине нельзя! — не останавливаясь, ответил охранник.

Он хотел обойти женщину, но Фина снова перекрыла ему дорогу.

— Этот мальчик — мой сын. Отпустите его, — попросила она.

Охранник остановился. Ханнес смотрел на мать и пожимал плечами, не понимая, в чем дело.

— Откуда я могу знать, что он ваш сын? Вы не вместе зашли, — не выпуская мальчика, переключился на Фину охранник.

— А откуда я могу знать, что вы — охрана? Может, вы — бандит и специально уводите ребенка, — пристально глядя на охранника, Фина сейчас, казалось, не замечала сына.

— Внимательнее надо быть, мамаша… — поучающе начал охранник, но Фина не дала ему договорить.

— Вот я и проявляю внимательность. Кто вы?

Проходившие мимо покупатели начали оглядываться на них. Отпустив Ханнеса, охранник отошел чуть в сторону.

— Не я эту инструкцию придумал, — ворчал он, оправдываясь. — Дети — они, если тут одни, — шумят, хватают игрушки. Бегают тут, падают, разбиваются.

Но Фина уже забыла про охранника. Обняв одной рукой сына, она шла с ним к живому уголку.

— Мам, ты прости меня, — с чувством маленькой вины шепнул Ханнес.

Вместо ответа Фина взъерошила ему волосы.

***

Ханнес долго смотрел на стоявшую среди канареек, попугайчиков и прочих комнатных птиц клетку с голубями.

— Почему они здесь? Они же дикие птицы, — повернулся он к матери.

— Это не дикие голуби. Смотри, у них перья даже на лапках, — показала Фина.

— Я давно хотел, чтобы у меня была такая птица. Настоящая. Не попугай. Даже имя придумал ей — Ангел, — признался сын, отойдя от клетки.

— Почему Ангел? — удивленно спросила Фина.

— Она же с крыльями, — улыбнулся Ханнес.

Было странно, что мама не поняла такой простой вещи.

— Потом, когда меня не станет, чтобы вы выпустили ее, и она улетела, — добавил Ханнес.

Посмотрев на мать, он понял: не нужно было это говорить. Но Фина справилась со словами сына.

— Эти голуби не смогут жить на воле, — объяснила она. — Они выросли в неволе и привыкли к ней.

— Да, я вот что действительно хотел… — как бы извиняясь, сказал Ханнес. — Блокнот. Простой, обыкновенный блокнот.

Фину просьба озадачила. Не потому, что ее трудно было выполнить, просто — всего лишь блокнот…

— А как же голубь? — спросила она.

— Нет, — решительно ответил Ханнес. — Если это домашние голуби, то — нет.

Фина подумала, что, будь здесь дикие птицы, она купила бы их всех. А потом они с сыном на улице сразу бы открыли клетки и выпустили птиц на волю. Фина не сомневалась: Ханнес сам бы предложил сделать так.

— Блокнот, — повторила она его просьбу. — Пойдем, купим самый лучший.

— Самый удобный, — уточнил сын.

— Это одно и то же.

— Верно.

По пути из живого уголка Ханнес увидел идущего навстречу одноклассника.

Это был тот самый одноклассник, который единственный решил не уходить из кабинета, когда в школе объявили учебную тревогу. Учитель сказал детям оставить все на месте, быстро выйти в коридор и построиться. Тот мальчик стал собирать учебник с тетрадкой, но ему не разрешили. Мальчика хотели вывести за руку, а он тогда вцепился в стол и стал кричать. Ханнесу самому было до слез жалко оставлять только-только начатые тетради с новым портфелем — ведь им никто не объяснил, что тревога учебная. Многие из его класса плакали тогда, стоя в коридоре в колонне по двое. Выглядывавшие на этот плач дети постарше смеялись и дразнили их.

Сейчас Ханнес хотел сделать вид, что не узнал одноклассника. Он готовился пройти мимо, но одноклассник, радостно вскинув руки, подскочил к нему.

— Эй, привет! Мне купят щенка! У нас в классе началась военная подготовка, и я лучше всех стреляю, разбираю и собираю автомат!

Чтобы успеть прочесть то, что говорил одноклассник, Ханнес сделал шаг назад.

Шедший рядом с мальчиком отец молча утянул его за руку. Фина посмотрела им вслед, потом повернулась к сыну.

— Учились вместе, а мальчик не помнит, как тебя зовут.

— Он меня никогда по имени не называл, — пожал плечами Ханнес.

— Странно, — сказала Фина, снова оглянувшись. — Еще странно, что он не спросил, как ты.

В центре книжного отдела, где и были блокноты, висел большой плакат Нацлидера. Под ним виднелись следы ценника, который кто-то правильно додумался снять. Продавец, молодая женщина с короткой стрижкой, старалась за прилавком стоять так, чтобы не заслонять собой Нацлидера. Покосившись на плакат, Ханнес повернулся к нему боком.

— Не бойся, он не кусается, — бодро сказала Ханнесу продавец.

— Точно. Съедает целиком, — мрачно отреагировала Фина.

Продавец взглянула на нее исподлобья. Приняв взгляд, Фина ухмыльнулась. Ханнес, который не придал значения сказанному продавцом и не видел ответа матери, попросил коричневый блокнот с полки внизу.

— Могу предложить другой блокнот — с ручкой в комплекте, он по той же цене, — продавец положила его на прилавок.

Фина посмотрела на сына. Тот покачал головой.

— Нет, спасибо, — ответила продавцу Фина.

— Тогда возьмите блокнот с нашим флагом на обложке. Он с ежедневником.

— Нам именно коричневый блокнот, пожалуйста, — не спускала глаз с продавца Фина.

Та наконец вытащила один из коричневых блокнотов, а вместе с ним — блестящую тонкую металлическую авторучку.

— К этому блокноту хорошо подойдет вот такая ручка.

— Спасибо, нам только блокнот.

Продавец назвала цену. Расплатившись, Фина забрала покупку и напоследок еще раз посмотрела на продавца.

У выхода из магазина их ждал Телль.

— Тут кабина для фото есть. Пойдемте сфотографируемся, — сразу предложил он.

— Кабина? — Фина повернулась к сыну. — Пойдем, посмотрим?

Глаза Ханнеса загорелись любопытством. Спрятав блокнот в карман, он кивнул матери.

Возле фотоавтомата никого не было. Фина отодвинула штору и заглянула внутрь.

— Интересно, мы там можем все уместиться? Как думаешь, сын?

Ханнес зашел в кабину. Там оказалось вращающееся, с короткой спинкой, сиденье. Устроившись на нем, Ханнес осмотрелся.

— Можем, конечно, — уверенно сказал он.

— Мне кажется — нет, — сомневалась Фина. — В одежде, с сумкой…

— Вон крючки для одежды, — показал Ханнес.

— Все равно.

— Поместимся. Можно даже попробовать.

Тем временем прочитавший инструкцию Телль принес два жетона.

— Вот, — он протянул их сыну.

Фина отодвинула сиденье. Втроем они легко поместились в кабине. А потом, дома после ужина, смеялись, рассматривая получившиеся фотографии.

Мороженое

В аптеках Нацздоровья, которые иначе как НЗ в народе никто не называл, то, что было нужно для исполнения предписания инспекции, не продавалось. Телль обошел все в округе. Хождение отнимало время, которое он мог провести с сыном, поэтому Телль злился.