В поисках Оюты (СИ) - Лунёва Мария

— Ага, то есть можно мочить всех, — Шу аж просиял. — А главный, как выглядит?

Он обернулся на Краху.

— Самьят черномордый, он тут такой один. Окрас чешуи весьма редкий. Брат его светлее немного. Вот они оба в теме, что и как. Если дети здесь действительно и были, то он решал остаться им в порту или выдворил куда подальше.

— Понял, — Шу со странной ухмылкой кивнул. — Вход всё там же?

— Ну, да, — Краха сглотнула, неуверенно кивнула, а потом добавила: — припарковаться можно за зданием.

— Да зачем искать парковочное место, если можно прямо так...

Шу не договорил. Вытащил свой огромный бластер и направил картар прямо в здание.

Проглотив миг появившийся ком в горле, я схватилась за спинку своего сидения. Краха вцепилась в него же как в родного, а гурсан на всей скорости просто залетел в большие арочные двери, тараня их и срывая с петель. Как ни странно, но местную машину все же повредило, но она не заглохла, а продолжала урчать.

В первое мгновение меня ослепил яркий голубой свет. Я легко расслышала ритмичную музыку. Затем оглушающий рев очереди из огнестрельного оружия и чей-то вопль. Причем пискляво орали прямо мне на ухо.

— Краха, закрой рот! — рявкнул Шу.

Моргнув несколько раз, я сообразила, что гурсана в картаре уже нет. Он на корточках сидел на широком, немного дымящемся капоте и просто методично расстреливал завсегдатаев этого заведения.

Нелюди метались врассыпную. Девушки-официантки, не будь дурами, падали на пол. Сжав пальцами обивку спинки кресла, с изумлением отметила тот факт, что подкошенные пулями валились на танцпол исключительно мужчины — самьяты и фарамы. Шу каким-то образом ещё успевал разобрать, в кого он палит.

— Этот мужик вообще живой? — прошептала в ужасе Краха. — Он когда рахула в полете раскроил, я подумала — ну на панике сработал безопасник. А это как вообще? Он реально не киборг?

— Не проверяла, — тихо выдохнула, боясь даже пошевелиться.

— А я бы проверила, — севшим от страха голосом пропищала фарамка. — Ты как вообще за него замуж согласилась выйти?

— Не соглашалась я, он сам мне паспорт выдал, — сглотнув, вздрогнула.

Чуть правее картара разбился о стену выпущенный кем-то пульсар. Местные воротилы пытались отстреливаться.

Но вскоре в клубе стало совсем тихо.

— Что значит паспорт выдал, милая? — раздалось со стороны капота. — Я тебе его со всей своей любовью вручил!

Моргнув, я ещё сильнее вжалась в кресло. Он еще и подслушивал! Ну что за мужик!

Помещение просто вымерло. На полу барахтались лишь малочисленные девушки в знакомых тонких «шарфах», обмотанных вокруг бедер. Они медленно уползали в сторону стены, видимо, решив убраться с глаз гурсана подальше.

Хмыкнув, Шу спрыгнул с капота и сделал несколько шагов вперёд.

— Черномордый, я тебя точно не пришил, — пробасил он. — Хочешь жить — выползай из той щели, в которую ты забился. Разговор есть.

В ответ раздался грохот. Часть входной двери, что еще болталась на петле, рухнула, поднимая облако пыли.

И снова тишина...

Глава 25.1

Облако пыли осело, но никто в помещении не пошевелился. Слышно было, как где-то за барной стойкой подвывает мужик, видимо, размазывая сопли по лицу. На сцене искрился диджейский пульт, подмигивая, то голубым, то розовым неоновым светом. Сам диджей спрятался. Ну во всяком случае, дается мне, он так считал. Половину тела за шторкой было действительно не видать, а вот зад и слегка от страха дергающиеся ноги — на всеобщем обозрении.

Облизав сухие губы, я продолжила с каким-то нездоровым интересом осматривать довольно-таки маленький клуб. Сразу становилось понятно, что он не просто закрыт для простых посетителей, а ещё и ламповый. Исключительно для маленькой тусовки. Здесь точно были всё свои в чешую и хохолки.

— Черномордый, ну не заставляй меня ходить между столиками и заглядывать за шторки. Я же кого найду — убивать стану. А оно вам всем надо?

Ноги диджея на сцене задергались активнее, а вот за барной стойкой, кажется, давились слезами уже дуэтом.

Но Шу так никто и не ответил.

— Ладно, по-хорошему не хотим. Тогда так: выживет тот, кто сдаст мне черномордого.

— А какого из двух? — раздалось со стороны диванчиков, придвинутых к стене справа.

— Того, что потемнее, — быстро сориентировался Шу. — Брат его мне неинтересен от слова совсем.

И снова стало тихо. Что-то зашуршало слева, что-то скрипнуло справа...

— Пошли искать гаденыша, — шепнула Краха. — Своя-то шкура дорога...

Ее речь прервал глухой удар.

Вспышка! И в нашу сторону полетел сгусток огненной плазмы.

— Нагнись, — Краха натурально вцепилась мне в волосы и потянула вниз. — Из импульсника палят, морды чешуйчатые.

Что-то яркое осветило картар и погасло. Хлопнула крышка капота, Шу остановил ею залп пульсара. Наша машина при этом продолжала весело тарахтеть. Всё же надежная штука. Сбив пламя с рукава левой руки, гурсан счастливо оскалился.

— А я заметил, откуда стреляли. Какой там интервал перезарядки у этой допотопной пукалки? — поинтересовался он. — Успею я дойти или нет? Ну так что ребятки... Раз, два, три, четыре, пять — я иду вас убивать?!

За барной стойкой взвыли.

— Да умолкни ты, голубок, и приятеля своего заткни, — Шу натурально закатил глаза и возвел их к потолку. — Нужны вы мне больно. Любите там друг друга до конца своих дней только от меня подальше. А то у меня, гурсана, нежная душевная организация. Я исключительно за традиционные семейные ценности!

Рыдания вмиг стихли. Но через мгновения раздались с другой стороны. По всей видимости, кто-то быстро смекнул, кого в этом клубе пощадят, и резко переметнулся в иной стан мужиков.

Краха пришла к тем же выводам и тихо, как-то нервно издала смешок.

— Ой, да ладно, — Шу всплеснул руками с зажатыми в ладонях бластерами. — Сейчас выяснится, что из нормальных мужиков здесь только я один, и даже черномордый нежно влюблен в своего братца. Кстати, о братце... Я тут решил, что мне сгодится и он.

Снова послышалась странная возня слева, словно там дрались. Вернее, боролись, катаясь по полу. Но несмотря на свои слова, Шу от картара не отходил.

За нас боится — поняла я логику его действий.

Краха чуть сдвинулась и уронила пакет с очередным шмотьем. На пол рассыпались яркие тряпки.

— Ого, сколько сарафанов? — девушка мгновенно обо всем забыла и полезла изучать наряды. — Какой шик. Какие цвета... Ой... Я тащусь от оранжевого...

Взглянув на Шу, на фарамку, на гору покупок, я решилась на маленькую вольность. Взяла пустой пакет и сунула в руки Крахи.

— Всё, что нравится — выгребай. Фигуры у нас не сильно отличаются, а фасоны свободные. Это тебе за рахула в пустыне. Компенсация!

Она замерла и приподняла яркую бровь.

— А ничего, что я как бы с мужем же твоим...

— Ну так не в браке изменял. Да и он у меня не первый, — я пожала плечами. — И не девственник же.

Её взгляд сделался подозрительным, но, кивнув каким-то своим мыслям, Краха всё же запихала сарафан самой дикой расцветки в пакет.

— С другой стороны, твое спокойствие говорит о том, что ты подсознательно в себе уверенная, — пробурчала она, изучая очередные «шарфики» гурсанской моды. — У меня младшая сестра, пока возможность была, на этого — на мозгоклюя училась! На психолога. Но училась она, а контрольные и тесты за нее делала я. Так интересно было, столько узнала, — фарамка захихикала, а я, вручив ей ещё пару пакетов, уставилась на Шу.

Он ждал, видимо, победителей той самой возни за диванами.

— Как думаешь, человечка... — снова зашептала Краха. — А на Оюте учиться можно?

— Я Луиза, — исправила её, не обернувшись, — и, наверное, можно.

— Ясно, в наших системах ты никогда раньше не была, и традиций не знаешь, — шепнула она в ответ, шурша пакетом. — Фарамам имя говорят только друзья. Вот если ты слышишь, как представитель моей расы к кому-то лично обращается, значит, они друг другу, мягко выражаясь, не чужие.