Джагала - Стивен Браст

– Итак, за вычетом особых неотложных случаев вроде моего, вам может потребоваться помощь колдуна для создания определенных лекарств…

Он кивнул. Я не отрываясь смотрел на него, он чуть смутился, но ничего не добавил. А я мысленно кивнул и спросил:

– Вам знаком немебетешег?

Извините, но в Северо-западном наречии просто нет нужного термина. Дед, однако, удостоверился, что мне знакомо фенарианское слово, еще когда школил меня перед первым моим визитом на Восток. «Владимир, для лекаря вылечить это – сложная работа, но для колдуна предотвратить такое – пара пустяков», так он сказал. Удивительно, кем он меня иногда считает.

Глаза лекаря расширились.

– Я… конечно же, знаю, но… никогда не думал… почему вы полагаете…

– Нет-нет, у меня этого нет. Я хотел знать, знакомы ли с этим вы.

– Ну, есть несколько видов этого, а не только «овечья хворь», как многие полагают. И разумеется, я кое-что об этом знаю, но зачем…

– Вам часто приходится с этим сталкиваться?

Эбрамис нахмурился.

– По-моему, это ненадлежащий вопрос.

Я не смог сдержать смеха.

– Вы смотрите на меня и не понимаете, что со мной сделали? И что это может повториться? Если я задаю вам вопрос, значит, так или иначе, он связан с моим состоянием.

– Но как может…

– Нет. Вам я этого не скажу. И в любом случае вы не захотели бы знать.

Он подумал, кивнул и повернулся к колдуну.

– Я сейчас приду, подождите…

– Нет. Мне нужен и его ответ.

Лекарь глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Хорошо.

Я прикрыл глаза. Старый трюк – смотреть сквозь полусомкнутые ресницы. Видно так себе, и обмана это вовсе не помогает распознать. Но можно убедить собеседника, что ты отвлекся и слушаешь его не слишком внимательно. Впрочем, не думаю, что Эбрамис на это купится.

– Вам часто приходится с этим сталкиваться? – повторил я.

– Нет, – ответил он. – Почти никогда. Так, изредка, когда юнец возвращается из Города, или посетитель… – он прервался на полуслове, я хихикнул, а он добавил, гневно раздувая ноздри: – Я не намерен называть вам имена тех, кого лечил!

– Мне и не нужны имена, – проговорил я. – Нужно знать, почему.

– То есть?

– Я посещал «Мышь» и видел здешних девиц. Я знаю, кто они. Почему же вы день и ночь не занимаетесь такими случаями? Или есть другой лекарь, который работает в подобных ситуациях?

– В городе есть еще двое, которых вызывают…

– Кто-либо из них занимается лечением этой болезни среди, э, «бархатных дам», как их зовут у меня на родине те, кого я не желаю упоминать?

– Насколько мне известно – нет.

Каждое слово он чеканил, заставляя меня почувствовать себя глубоко виновным в том, что я вообще посмел поднять такую тему. По-фенариански это звучит куда эффектнее, нежели на Северо-западном наречии, потому что фенарианский куда более певуч.

Я едва сдерживал смех.

– Вы делаете что-либо для, э, предотвращения этих болезней? Проводите профилактические осмотры?

– Нет.

– А ваши коллеги?

– Не могу знать.

– Тогда объясните, почему же они не являются для вас постоянной заботой.

– Не знаю, – ответил он. – Такой вопрос просто не возникал.

– И сами вы никогда о нем не думали?

– Господин Мерс, мне правда не кажется, что…

– Хорошо. Благодарю вас. Я узнал то, что хотел.

– Прекрасно. В таком случае, до завтра.

Я действительно узнал то, что хотел, потому что внимательно следил за колдуном.

Когда они ушли, я понял, что очень устал. Но спать не лег, а просто сидел и пытался мысленно соединить последние из оборванных нитей. Не совсем мой стиль: обычно меня озаряет, когда я о чем-то говорю, что-то вижу или слышу; или когда я что-то обсуждаю с Лойошем и объясняю происшедшее ему. Но вот так вот сидеть и вычислять, как все это произошло, дается мне с трудом.

Но кое-чего я добился, просто шепча под нос:

– Так, если они сделали это, он должен был сделать так, а поэтому я подумал…

Ну и в таком роде. Многое сошлось, а то, что не сошлось, по крайней мере было частью того же расклада, даже если я пока не знал, как именно оно туда вписывается.

Я все еще складывал картину, когда меня прервало мысленное сообщение от Лойоша:

«Пока не везет, босс. Сколько мне еще этим заниматься?»

«О, извини, приятель. Возвращайся, скоро как раз обед.»

«А после ужина снова за дело, или есть что-то другое?»

«Насчет другого пока не знаю, но поиски Терезы продолжать не нужно.»

«Ты ее нашел?»

«Нет. И ты не найдешь. Извини, я должен был сказать тебе, когда это вычислил. Она мертва.»

16.

Бораан: Ох, если – в который уже раз – одна моя случайная обмолвка снова открыла тебе полное решение, я… я…

Лефитт: Выпьешь?

Бораан: Конечно.

(Лефитт направляется к буфету.) (Миерсен, «Шесть частей воды». День Второй, Акт III, Сцена 4)

Снаружи, в разгар дня, мельница работала в полную силу, а крестьяне делали то, что положено делать крестьянам в это время года. Наверное, копать. Из открытого окна, как обычно, воняло. Нет, я не привык. Впрочем, вонь уже меньше досаждала мне, чем раньше – но раньше у меня и было куда как меньше неприятностей. Не жалуюсь, просто констатирую факт.

Большая часть расклада была открыта. То есть я знал, кто что пытался сделать, зачем они это сделали, и кто тут дурак (я, если кому интересно). Более того, я знал, что смогу сделать сам. В общих чертах. Вот только планировать «в общих чертах» невозможно, а когда не можешь встать с кровати, варианты относительно причинения кому-либо вреда становятся, так сказать, ограниченными.

Унизительно. Я почти что способен разобраться со всем этим, и все, что мне вроде бы нужно, это понять, как сделать первый ход. Надо с кем-то обсудить операцию, просто обсудить, и тогда ответ появится сам собой. Мне нужен…

Лойош нырнул в окно, и еще до того, как приземлиться, спросил:

«Ну и что случилось?»

«Задал кое-какие вопросы, получил кое-какие ответы, сделал кое-какие умозаключения.»

«Умозаключения? Ты делаешь умозаключения? Я оставляю его в одиночестве на четыре часа, и он уже делает умозаключения?»

«Ага, очень смешно.»

«Ладно, так ты мне перескажешь эти умозаключения?»

«После последнего выпада – не уверен. Кроме того, я еще не сложил полную картину.»

«Но ты уверен, что она мертва?»

«Должна быть мертва. Они не могли оставить ее в живых, раз я способен говорить, а меня они пока убить не рискнут.»

«Кто «они», босс?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});