Ржевский. Том 2 - Семён Афанасьев

— Да, помню. Японцы тебя похитить хотели, когда мы только познакомились. Но это другие, Шу я верю.

— Да я ей тоже верю, — Наджиб не стала говорить, что распотрошила мозги Норимацу на эту тему полностью.

Потому что хотела быть уверенной, что выйдет из её офиса после того, как в него войдёт.

— Дело в другом, — менталистка запнулась, подбирая слова. — Как ты своё общение с обоими, к-хм, грузами планируешь?

— Развести по разным комнатам, опросить по отдельности, сравнить результаты. — Очень правдоподобно притворяющийся время от времени кретином блондин даже на секунду не задумался, выдавая ответ на автомате. Несмотря на отягощение. — По итогам сравнения ответов их ждёт вторая порция общения со мной. Это общая схема, детали будут зависеть.

— На меня у тебя есть планы в этом без сомнения интересном процессе?

— Я думал, ты сама захочешь участвовать? Сидишь в углу или у меня за спиной, говоришь только на своём языке. Лица твоего по-любому не видно под чёрной тряпкой, анонимность полная: как переоденешься в джинсы, накрасишься да причёску сменишь — никто и не заподозрит.

— Принимается.

Что-то в этом духе она и сама хотела предложить, хорошо, что нет необходимости проявлять инициативу.

Содержимое мозгов парочки, которую волок Ржевский, интересовало и менталистку Наджиб.

— К слову. — Он поколебался. — Можешь объяснить, какого хрена ты на меня взъелась на школьном дворе? Как будто я тебя ублажать меня с извращениями попросил при людях?

— Дурак, что ли?! — она даже остановилась на секунду от возмущения.

Странно, обычно он такие моменты со скоростью звука щёлкает, несмотря на внешность.

— Ну давай, пообзывайся ещё, — беззлобно поддел Ржевский, и не думая замедлять шаг.

— Дим, какая у меня должность в моей стране? — Мадина легко наверстала отставание. — Я тебе говорила, прямо из моей внешности вытекает.

— Ревизионная комиссия явно не оно… Двойник Принцессы?! — опекун для разнообразия не стал притворяться валенком.

— Именно. Ты в своём городе много одетых как я видел?

— Ты первая за всю жизнь. Далию считать? Если да, она вторая.

— Ответ на твой вопрос: если я у вас потные тапочки за твоим извращенцем начну заносить, да подавать при всём народе, что могут сказать через две недели? Или через месяц?

Она выдержала паузу, давая ему сообразить до конца.

— Упс.

— Не только обо мне, в первую очередь о Принцессе. Меня от неё никто не отличает кроме тебя.

— Упс ещё раз.

— Второй момент. Мне наверняка не раз и не два придётся использовать Далькину идентификацию здесь, она у нас вообще одна на двоих.

— Опять скандалим, да? — Ржевский на бегу затравлено втянул голову в плечи.

— Дим, поначалу я не обозначала жёстко, но неподобающего Принцессе, особенно на людях, впредь делать не буду. Уже молчу, среди твоих соучеников положительно настроенных не было.

— И снова упс.

— Также не углубляюсь, что они о наших отношениях подумали, — при воспоминании о чужих мыслях насчёт её интимной жизни настроение резко пошло вниз.

— Сразу не сообразил, — повинился Ржевский.

— Я поняла. У тебя вообще мозги очень избирательно парализует: то лучше всех думаешь, включая меня, то дебил дебилом. Ещё бы пятки мужские при всех щекотать попросил!

— Ты суперская. — Лицо блондина неожиданно расплылось улыбке. — Мадина, можно я тебя поцелую? На радостях и от избытка чувств? За жопу руками хватать не буду, обещаю.

— Конечно можно. — Она сделала расчётливую паузу после второго слова.

Ржевский со всего размаху влетел в ловушку, как сайгак в ловчую яму:

— УРА!

— … Но перед этим ты пообещаешь на мне жениться, — продолжила менталистка с непроницаемым лицом. — И сразу всё позволю, вплоть до попрания Канона: возьму грех на душу. Раз ты даже религию сменишь ради меня, будь по-твоему. Ноги тут же раздвину! Хочешь — спереди, хочешь — сзади. Кстати, а как ты хочешь?!

Она наивно похлопала ресничками, поскольку другая мимика из-за вуали была в данный момент недоступна.

Опекун мгновенно затих и молчал до самого пункта назначения.

Настроение Мадины снова прыгнуло вверх.

* * *

— Зачем здесь эти гайдзины? — в офисе Норимацу с распростёртыми объятиями гостей никто встречать не бросился. — Ты семье мало проблем принесла за последние сутки?!

В здание вошли без проблем, Шу набрала цифровой код на маготехнопанели. Но сразу за дверью обнаружилась пара молодых японок, одетых так, что уже вчерашний купальник деловой партнёрши Ржевского показался верхом целомудрия.

Воистину, всё познаётся в сравнении, менталистка припомнила поговорку: если ты думаешь, что хуже некуда, значит, ещё очень даже есть куда. Правило без исключений.

Двоюродные сёстры — Мадина на автомате мазнула по чужим мозгам. Здание принадлежит равными долями братьям, которые по совместительству являются отцами кузин.

— Наш папа сейчас с утра стучит лысиной об паркет у Ивасаки, — более высокая Юки надула пузырь жевательной резинки и громко его хлопнула. — Извиняется за твоё хамство.

— А ты решила ещё и с местными властями нас поссорить? — подключилась вторая, Асато.

— Ушли с дороги, — Шу двинулась вперёд, не вступая в дискуссии.

Наджиб видела, что она и драться сейчас будет без лишних преамбул, жёстко и бескомпромиссно. Даже с родственниками.

В руках кузин как по команде появились копии того самого боевого амулета, который Мадина на школьном дворе засунула под абайю да так про него и забыла.

Партнёрша опекуна, надо отдать ей должное, воздержалась от упрёков в адрес менталистки. Она лишь требовательно подняла над плечом раскрытую ладонь:

— Верни. — Сказано было почему-то по-русски, хотя до этого три начинающие порномодели-родственницы болтали на родном языке.

Да, обращалась японка к ней: и контекст, и мысли, Наджиб перепроверила. Проклиная собственную забывчивость, она полезла под одежду в надежде, что до стрельбы инфрой в узком коридоре всё же не дойдёт.

Неожиданно в разговор родственников вмешался Ржевский:

— Дамы, не имею чести быть представленным! — видимо, интриги ради тоже используя свой родной язык, он шагнул вперёд и встал рядом с Шу.

Затем непринуждённо выпрямился, изобразил щелчок каблуками (вышло плохо — обувь обуглилась после удара плазмой, как и вся его одежда).

В прорехе повреждённых магическим огнём штанов задорно мелькнули жёлтые и красные цветочки. На зелёного цвета просторных хлопчатобумажных трусах.

Ноги менталистов, свисающие с плеч их пленителя, маятником часов качнулись влево-вправо.

— Только эрекции не хватает для вящей куртуазности, — не удержалась на языке Залива Наджиб, ни к кому не обращаясь. — Я уже это как театр воспринимаю. Кто бы мог подумать.

По менталистке скользнули взгляды двоюродных сестёр Шу, но надолго не задержались:

— Зачем ты приволокла этих обезьян сюда?! — они искренне верили, что иностранцы не понимают.

— Дорогие дамы, прошу прощения за доставленные неудобства, — Ржевский непринуждённо