Сумеречное состояние души. Часть 3 - Нина Тарутина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сойдя с поезда на перрон, далее, они намеревались добираться пешком до кафе, где должны были проводить поминки по Василию Ивановичу: денег на проезд у них не было… Востроглазая Ангелина, первая, узрела мужчину, державшего листок, исписанный крупными буквами — «Аркадий Свиридов…» — и они подошли к незнакомцу… Пятерку, терпевших бедствие, Михаил, зять Дарьи Петровны, повел на стоянку, где их ожидала машина «Волга», которая и домчала всех к месту назначения…
Едва глянув на Татьяну и ее спутников, Дарья Ивановна подумала:
— Какое зоркое сердце было у моего Васеньки: его дочь Татьяна и ее близкие, действительно, попали в большую беду!!! — но вслух им предложила: — Вы, только, что с поезда… — полагаю, вам хотелось бы освежить лицо и вымыть руки в туалетной комнате… — она находится прямо и направо…
Потом, Татьяна и ее дети — Аркадий и Ангелина, а также коварный муж Герман и подруга Аркадия — Лика были приглашены за поминальный стол, который ломился от изобилия: пышных блинов, и сопутствующим им, меда и икры — красной и черной; пирогов, различных начинок — от рыбных, мясных, капустных, грибных… до яблочных, сливовых, грушевых…; здесь же, присутствовала и кутья — отварной рис, щедро приправленный мясистым изюмом — обязательный атрибут поминания покойных; свежие овощи и фрукты; рыбные и сырные, и мясные нарезки… Голодные странники едва сдерживались, чтобы не наброситься на такое продуктовое изобилие…
За поминальным столом уже присутствовали близкие Дарьи Петровны — зять Михаил и дочь Ираида, внучка Софья с четырехлетним сыном Романом, а, далее, сидели три стареньких сослуживца Василия Ивановича со своими супругами, две семьи, которые являются соседями по лестничной площадке Дарьи Петровны — присутствовали и официальные лица города…
Последним подоспел к поминальному столу зрелый, и бравый генерал… — на его приход старички-сослуживцы… отреагировали, необычайно, бурно…:
— О, Вадим — сын полка!!! Сколько лет, сколько зим не видели тебя у Василия Ивановича… — и, вот, ты, тут?!!! — вальяжный и статный генерал — Вадим Васильевич… и не думал смущаться, но спокойно ответил старикам:
— Больше месяца назад ко мне обратился сам Василий Иванович, с просьбой: разыскать его дочь Татьяну… — ему, почему-то, померещилось, что она попала в большую беду… Не подвела старого воина чуйка: действительно, так оно и есть… Смотрю, Танюша, ты, и сама объявилась?! — и он сел за стол, на свободный стул, и тут же подцепил на вилку блин, затем, намазал на него черной икры и принялся, с аппетитом, вкушать…
Татьяна, после произнесенных генералом, слов, тихо заплакала…, а в это время официанты стали разносить грибную солянку — вот и «подсолила» Татьяна поминальный суп своими солеными слезами запоздалого раскаяния, что обильно лились из ее глаз! Впрочем, Татьяна была не одинока — у многих, из сидящих за этим поминальным столом, время от времени, текли из глаз слезы: хороший друг-фронтовик и славный семьянин, ушел из жизни…
После поминок, к Аркадию с Ликой обратилась Дарья Петровна:
— Молодежь, готовитесь стать родителями?! Лика, а тебе исполнилось восемнадцать лет?! Твои родители знают о твоей беременности?! Оженить вас нужно и срочно, чтобы к нашему Аркадию статью, о совращении малолетней не применили… — увидев испуганный взгляд Лики — Дарья Петровна осознала, что попала в точку…: — Ладно, пойдемте на вашу квартиру…, да, Татьяна, на вашу: квартира твоего отца отныне ваша… — пусть его душа успокоиться… И деньгами поделюсь с тобой…, но молодежь, срочно, женить нужно!!!
— Не проблема! И я вам помогу: и материально, и в организационном плане… В первую очередь нашим молодым необходимо приобрести обручальные кольца… — внезапно, за спиной Дарьи Петровны возник генерал Вадим Васильевич и навязал им свои услуги и раскрыл перед ними кошелек…
— А мне можно, авансом, так сказать, купить колечко с камушком, драгоценным: мои-то кольца отобрали за долги, чужие… — я чувствую себя, практически, раздетой!!! — семнадцатилетняя Ангелина, сестренка Аркадия, с дерзкой улыбкой, глянула на генерала и строптиво тряхнула своими кудрями…
Пораженный, 66-летний генерал смотрел на юную Ангелину, а перед его глазами предстала картина шестидесятилетней давности: уцелевшие, после бомбежки, испуганные женщины и дети бредут по разрушенному городу, который уже заняли немцы… Вадиму хорошо запомнилось сосредоточенное лицо его матери, а еще, как она крепко прижимала к своей груди пятимесячную дочку, а сам он, цепко, держался за подол материнского платья… Впереди их дожидался фашистский отряд, во главе с надменным немецким офицером…
— Час расплаты недалек: сейчас, коммуняков и офицерских подстилок к стенке поставят!!! — усмехаясь злорадно, неопрятная и ожесточенная тетка озвучила будущее многих…, бредущих в этой людской толпе.
После злобного высказывания этой гиены, в образе человеческом, его мама Юлия наклонилась над шестилетним сынком Вадимом: она засунула ему в кармашек рубашки сложенный листок и произнесла, шепотом:
— Сынок, сейчас, быстрой мышкой, забеги за горы тех развалин… и постарайся, как можно скорее, убежать из города, до какого-нибудь села, а, позднее, я тебя разыщу… Ну, беги сынок!!! — и она подтолкнула испуганного Вадика к порушенной стене — это все, что осталась от бывшего Дома офицеров.
Вадим не последовал наказу матери: ему было страшно бежать без нее, неизвестно куда… — он притаился в развалинах следующего строения… Фрицы, тем временем, остановили людскую толпу, тут к офицеру и устремилась та, неопрятная гиена…
— Господин офицер! Господин офицер! Я могу указать вам на коммунистов их жен и детей, и жен офицеров… — доносчицу не допустили до главного фашистского чина, но к ней подошел переводчик…
— Показывай! — коротко приказал немецкий переводчик… — и гадостная гиена сразу указала на его маму…: — Вот стоит жена политрука…! — немецкие солдаты, тотчас, вытолкали его маму из людской толпы и дотолкли ее до противоположной, уцелевшей стены… Пока, по указке доносчицы, фрицы вытаскивали из толпы людей…, Вадик все еще надеялся, что беда минует его маму Юлию, ведь она такая хорошая…, а его сестренка Света… — она совсем кроха!!! Но чуда не произошло… — фрицы вскинули свои автоматы, а его мама дерзко, непокорно мотнула своей кудрявой
