Есть время жить - Пауль Локамп

– Есть у нас кто рыбу привозит, – обсасывая хвост заявил Сашка. – Каунасское море (прим.) рядом. А что взамен хотите?

– Судя по тому, как ты за подлещика уцепился, не очень-то и привозят! – Айвар усмехнулся. – Сейчас нужны патроны, а потом бензин и так, по мелочи.

– Патроны какие?

– Разные, например, 7,62x39 и люгеровская девятка, желательно экспансивка.

– Семёрки нет. Точнее, есть, но мало. А люгеровских… Можем подбросить. Сколько хочешь патронов за весь товар? Рыба-то хоть свежая?

– Смотри сам, час назад еще плавала. Здесь пятьдесят килограмм рыбы. По старым ценам это где-то на 600-700 литов. Но если патроны ещё можно достать, то рыба – вещь такая, её ловить надо, а вам, думаю, некогда. А если и привозят, то не очень часто. Так что, сильно не наглея, 1000 люгеровских патронов.

– Ну вы борзые, – Сашка заглянул в открытый багажник машины, где в полиэтиленовых мешках трепыхалась рыба.

– Мы всегда такими и были, только маскировались под скромных.

– Столько не дам, и не мечтайте, делите на два, тогда, может, подумаю.

– Фиг, лучше мы воякам эту рыбу предложим, будет проще.

– К воякам соваться не советую, они вообще стали отмороженные, хуже бандитов.

– Кстати, про бандитов, – я взял его под локоть. – Ты знаешь, что в Рамучай целая банда окопалась?

– Знаю, – Сашка пожал плечами, – Эдгар энд компани. Приезжал он тут на днях, с начальством что-то обсудить.

– Эдгар приезжал? – мы вытаращились на него.

– А чему вы удивляетесь, парни? Наш начальник еще молодым опером был, когда он первый раз на нары загремел, по-моему, наш шеф его и арестовывал. Так что у них было о чем поговорить. Знаешь, как бывает, «бойцы вспоминали минувшие дни» Эта эпидемия многое с ног на голову поставила, так что нет уже ни бандитов, ни ментов. Можно заново летоисчисление начинать.

– Ну, раз так, то восемьсот патронов.

– Пять сотен, и ни патроном больше. Еще копчёная рыба есть?

– Есть еще два подлещика и несколько карасей. Семьсот и забирай.

– Оглоеды. Ладно, ждите. Внутрь не приглашаю – запрещено.

– Ну-ну, отгородились от народа, «Служить и защищать» (прим.). Подождём, куда мы денемся.

7 апреля, утро

– Добрый день, Роберт. Отец просил передать, что то, о чём Вы у него просили, сделано, и Ваш план сработал. Завтра ждём в девять, как и договаривались, на блокпосту. Поедем двумя машинами?

– Думаю, да. В нашей трое, к вам я подсяду, чтобы связь держать между машинами.

– Что-нибудь ещё надо?

– Да, передайте отцу, что наша договорённость будет в силе, если Ваши отморозки не будут беспредельничать в посёлке. Грабить вы, конечно, будете, куда денетесь, но без убийств, насилия и захвата пленных. Если такое случится – не обессудьте, завалим по беспределу сразу. Смотри ты, а Линас – вылитый папашка, вон как глазки блеснули.

– Договоренность касается только вашего окружения, если не ошибаюсь, – его голосом можно гвозди забивать.

– Да, но разговор был, что ваши будут грабить. Про насилие, убийства и прочее разговора не было. Давайте уж без казуистики обойдёмся.

– Я передам отцу вашу просьбу…

– Да это не просьба, это констатация факта. Просто информация о нашем договоре быстро станет известна жителям посёлка, что, естественно, вызовет отрицательную реакцию. Пока вы будете только грабить, люди будут молчать и тихо нас ненавидеть, но если кто-то из них погибнет или, ещё хуже, будет изнасилован, то нам в отместку могут и красного петуха пустить, и в спину шмальнуть. Так как это будет реакцией на ваши действия, то мы, расценивая как провокацию с вашей стороны, примем соответствующие меры.

Линас кивнул и направился к своему джипу. Вот ведь лось, какой мародёр получился бы! На его плечах можно сразу бочку солярки принести и, скорее всего, он даже не запыхается. Здоровый, чертяка!

Где-то в отдалении послышались какие-то вопли. Ну правильно, бандиты приехали на трёх машинах, значит, две где-то хабар собирают. Ладно, чёрт с ними, потом разберёмся.

7 апреля, день

– Вы, Роберт, вместе со своей компанией поступаете как закоренелые индивидуалисты! Этого в нашей ситуации нельзя допускать, ни в коем случае! – мужик размахивал руками, как мельница крыльями. Мне показалось, что ещё немного – и этот здоровяк взлетит, как Винни Пух на шариках. Козёл, блин. Смотри ты, никак не успокоится. Соседушка припёрся к нам в окружении каких-то склочных перигидрольных баб и теперь, стоя за забором, брызгал слюной и кипел негодованием. За ворота зайти он всё же не решался. Бабы, выглядывая из-за его спины, изображали возмущённую общественность, что-то вроде подтанцовки на эстраде. Главное – быстро-то как! Интересно, кто стуканул? Вполне могли и сами бандиты, чтобы нас лбами столкнуть. Правильно – разделяй и властвуй. Ну, ну, посмотрим.

– Вы должны были придти к нам и всё честно рассказать, чтобы мы все решили, как вам поступать в этой ситуации! – смотри ты мне, уже за сетку забора схватился. – Сейчас Вы подставили под удар всех, живущих в этом посёлке, обезопасив только несколько семей, которые пошли у вас на поводу! Мы боролись за независимость и свободу не для того, чтобы кормить бандитов! Вы должны были бороться! Я официально заявляю, что как только сюда доберутся представители властей, вы будете отвечать за преступный сговор с бандитами, а также за рукоприкладство в отношении некоторых уважаемых членов нашего посёлка!

Ну трындец! Вот уж точно бы не подумал, что такие идиоты смогли выжить, хотя… Знаю я эту породу крыс. Спецподразделение «Вязаные береты» (прим.), мать их так!

– Вот как… представители властей, говоришь, – я закурил и, прищурившись, посмотрел на них. – А скажи мне, Йонас, тебя государство что, обувало, одевало и кормило? Эти государственные бляди душили народ налогами, охрененными платежами за бытовые услуги и платили нищенские пенсии старикам, чтобы набить свои карманы! Свои карманы, бля, а не твои! Чего же ты, сучонок, с государством не воевал, не протестовал? Они ведь грабили народ больше, чем бандиты, к тому же прикрываясь законами, которые сами же и писали, причём меняли их каждый месяц. Мало, бля, трипперного осьминога тебе в задницу? Так ты вспомни, на хер, как посылали наших парней рисковать своими жизнями в горячие точки, чтобы прогнуться под Америку, Евросоюз и прочих. Они ведь там не Родину защищали, а были обычной разменной монетой в играх политиков, чтобы на крови солдат получать кредиты и опять их воровать. Может, ты видел бедного чиновника, плачущего от кризиса? Хрен тебе в глотку, по самые гланды! Если они и рыдали, то от того, что воровать стало труднее, просто красть уже нечего! А сейчас ты приходишь ко мне, чтобы поставить в вину, что не хочу воевать с бандосами. Да, правозащитник ты наш, не хочу! У меня с ними нейтралитет, и героя, хрен знает во имя чего, я изображать не собираюсь. Полезут ко мне – буду воевать, как умею, и убью, сколько успею. А за ваши дешёвые душонки даже гроша ломаного не дам. Иди у государства своего долбаного защиты проси! Как ты там на собрании орал? Каждый за себя? Вот и хлебай, сука, эти убеждения полной ложкой, мешать не буду. Стоять! Я еще не закончил, бля! Ты хочешь, чтобы я защищал посёлок от зомби и бандитов? А что ты мне дашь взамен? Обеспечишь едой, патронами, бензином? Нет, ты же хочешь примазаться к спокойной жизни, даже пальцем для этого не пошевелив. Хер! Запомни, мудак с физическим именем – бесплатно даже неприятности не бывают. Надо было раньше думать, когда ты на митингах глотку драл и голосовал на выборах за партии уродов, ворующих у народа последний кусок хлеба. За те самые партии, которые обрекли на голодную смерть стариков пенсионеров. Когда предлагали общую охрану организовывать, ты морду кривил, боялся, что кормить придется, а сейчас – пшёл отсюда нафуй, пока я тебя не пристрелил к бениной мамаше!