Скандальное пари - Энок Сюзанна

— С тех пор как мы сегодня утром уехали из гостиницы, я все время вспоминаю о старых креслах, которые стояли в нижней гостиной при твоей тетушке. Они все еще там?

— Конечно! Мне не следовало просить вас ехать так далеко. — Глаза Эммы наполнились слезами. Тетя Патриция никогда не допустила бы такого.

— Да-а, — протянул Люсьен, бросив мрачный взгляд в сторону Хаверли. — Такое впечатление, что мне придется пристрелить Уиклиффа.

— Но не раньше, чем мы выслушаем Эмму, — возразила Александра.

Главное — это академия, напомнила себе Эмма. Академия и ученицы. Ее собственные проблемы не имеют значения, равно как и ее собственное счастье. Правда, иногда, с тех пор как она встретила Грея, ей хотелось, чтобы было наоборот.

Они спустились в гостиную, и Александра с удовольствием устроилась в старом мягком кресле. Смеясь, Люсьен принес еще одну подушку и сел на подлокотник, взяв жену за руку. Лорд Килкэрн был известен своим тяжелым характером, но Эмма заметила, что он очень изменился. Любовь, очевидно, умеет творить чудеса со всеми, подумала Эмма, но к ней это, пожалуй, не относится.

— Мне так удобно, что я готова провести в этом кресле весь месяц, — заявила Александра. — Рассказывай, что случилось.

Вздохнув, Эмма начала с того момента, как сломалась карета Уиклиффа, и закончила запиской, которую он прислал ее ученицам, опустив лишь эпизоды, когда целовалась с Греем и занималась с ним любовью. Это касалось только ее, и этого уже не исправишь. Она просила помочь ей сохранить академию, а не ее разбитые мечты о самоуважении и о Грейдоне Брэкенридже.

— И из всего этого сплетники сделали вывод, что ты — Далила и Иезавель[15] в одном лице? Чего-то не хватает, — сказал граф, когда Эмма закончила свой рассказ.

— Что вы имеете в виду? — Эмма надеялась, что никто не заметил, как она покраснела.

Внезапно дверь распахнулась, и в гостиную ураганом ворвалась черноволосая женщина в лиловом платье и заключила Эмму в объятия.

— Где этот чертов Уиклифф? Я застрелю его!

Оказывается, герцог был в гораздо большей опасности, чем он предполагал.

За женщиной в комнату вошел мужчина, года на два или на три моложе Килкэрна и примерно такого же телосложения.

— Этот страж у ворот стал еще более угрюм, чем я его помню, — сказал он, сбрасывая на кресло кучу одеял.

— Лорд Олторп, — ответила Эмма, пытаясь вырваться из объятий Вике и сделать реверанс. — А это, очевидно, Томас?

Маркиз усмехнулся, и выражение его лица из сурового сделалось добродушным.

— Ясное дело.

Он протянул нарядный сверток жене, и леди Олторп пришлось, отпустив Эмму, взять на руки сына.

— Томас, познакомься с другой своей крестной матерью.

Эмма, откинув кружевной уголок, увидела большие карие, сонно моргавшие глаза. Томас Графтон, малютка виконт Дартингем, сладко зевнув, высвободил из одеяла крошечные кулачки.

— Господи, Виктория, — прошептала Эмма, — какой прелестный ребенок!

— Да, пока не проголодается, — снисходительно улыбнулся маркиз. — От его кошачьих концертов дрожат стекла в окнах.

Викс засмеялась.

— Это неописуемо, — сказала она, но тут же стала серьезной. — Полагаю, мы пропустили некоторые детали твоего рассказа, но все это началось, насколько я понимаю, с пари Уиклиффа, не так ли?

Эмма вздохнула. Как же мало времени ей удалось насладиться встречей со старыми подругами и забыть обо всем! Впрочем, когда она смотрела на маленького Томаса, у нее мелькнула мысль: а как будет выглядеть их с Уиклиффом ребенок?

— Да, пари и… чья-то интерпретация наших дальнейших совместных действий, — подтвердила она, стараясь отделаться от неуместных сейчас мечтаний.

— Ты не могла бы выделить главное? — Виктория отдала сына Синклеру, чтобы снова обнять Эмму. — Мне больно на тебя смотреть: ты выглядишь такой огорченной.

— Я тоже хотел бы послушать, — сказал граф, — но может быть, за ленчем?

— Ленч? — удивилась Эмма. — Разве уже так поздно?

— Я умираю от голода, — призналась Александра, — хотя это сейчас мое обычное состояние.

Господи! Она же пообещала девочкам, что даст ответ через пять минут!

— Я сейчас вернусь.

— Эмма?

— Я на минутку.

Эмма выскочила в коридор, но он был пуст. В классе, где в отсутствие Уиклиффа они обычно проводили занятия, тоже никого не оказалось. Уже в совершеннейшей панике Эмма ринулась к входной двери. Неужели они снова решились идти в Хаверли — одни, без сопровождения? Теперь уж точно все будут считать академию прибежищем вульгарных и легкомысленных девиц, а ее — самой худшей среди них.

На пороге академии она остановилась.

Пятеро воспитанниц стояли у ворот, разговаривая с кем-то по другую сторону. Рядом Эмма заметила хмурого То-биаса.

— Позвольте узнать, — резким тоном сказала Эмма, приближаясь к воротам, — что вы здесь делаете?

— У нас собрание, — ответила Лиззи. — Мы не делаем ничего такого, чего вы нам не разрешали.

— Когда я велела вам не покидать территорию академии, это означало и то, что вы не должны разговаривать ни с кем, кто находится за оградой.

— Эмма, они хотят помочь. — Она узнала низкий голос Уиклиффа.

У Эммы пресеклось дыхание, но она усилием воли взяла себя в руки.

— Когда мы беседовали с вами в последний раз, ваша светлость, мне помнится, вы выразили намерение проиграть пари.

— Мое намерение осталось прежним. — Прислонившись плечом к воротам, он пристально смотрел на нее своими зелеными глазами.

— Я обдумала ваше предложение. Из-за слухов, касающихся моего… поведения, я не могу допустить, чтобы мои ученицы поступали опрометчиво, и, уж во всяком случае, не позволю им лгать. Урон, который ложь нанесет их репутации, несравним с тем, что может произойти с академией.

— Мы именно и обсуждаем это, — серьезно сказала Джейн. — Мы не такие уж и глупые, мисс Эмма.

— Я знаю. Просто я… очень измотана.

— Вот поэтому мы и хотим помочь. — Элизабет, эта девчушка, которая теряла больше всех, ободряюще улыбнулась Эмме. — Все образуется.

Эмма с трудом выдавила улыбку.

— Я очень на это надеюсь. — Она бросила взгляд в сторону Грея: посмотреть ему прямо в глаза она не решалась. — Через десять минут прошу всех быть в столовой. Время ленча.

— Эмма, — сказал Грей, прежде чем она успела уйти. — Я слышал, вы вызвали подмогу.

— Да, я посчитала нужным вызвать некоторых из тех, кто поддерживает академию; и надеюсь, что они смогут помочь найти выход из сложившейся ситуации.

— И кто же они?

— Вам придется подождать до субботы, ваша светлость.

Грей схватился за прутья ограды.

— Кто к вам приехал? — Его голос стал более жестким.

Он уже опоздал со своей ревностью, но она не устояла перед соблазном отомстить, хотя и отдавала себе отчет, что именно любовь к нему оказалась причиной роковых событий.

— Вы же знаете, что мужчины не допускаются на территорию академии. Маркиз Олторп и граф Килкэрн остановятся в гостинице «Красный лев».

— Олторп и Килкэрн, — повторил Грей. — Их репутация не поможет сохранить доброе имя академии. Советую вам передумать.

— Они уже обещали мне свою помощь. — Она запнулась, не решаясь продолжить, но ею руководила уязвленная гордость, и она все же закончила: — Я действительно думаю, что вы не сможете помочь… отстоять мою честь.

Грей посмотрел на Эмму долгим взглядом.

— Леди, прошу вас на минуту оставить нас одних. — Его взгляд словно огнем прожигал ее насквозь.

— Хорошо, — ответила Лиззи. — Но пусть это и вправду будет только минута. — Лиззи отвела в сторону девочек и недовольного Тобиаса.

— Подойди сюда, — почти приказал Грей.

Эмма заложила руки за спину, не чувствуя себя в безопасности даже за запертыми воротами.

— Благодарю покорно. Я останусь здесь, хотя ничего более ужасного уже не может произойти.

— Не кричать же мне. Разве ты не можешь сделать два шага ради блага академии?