Экскременты космических лосей - Крюк

выходной не дают», – пожаловался официант, когда елдыринцы выходили из ресторана. Не обращая внимания на разговоры прохожих и детские визги, Дюндель пытался собраться с мыслями. Понемногу к нему приходило осознание того, что же такое этот чистый энтузиазм. «Выходит, – рассуждал елдыринец, – работники харчевни тоже иногда отдают свой чистый энтузиазм той поварихе…»

Так прошёл остаток дня. Проснувшись, Антоха чувствовал невыносимую головную боль, и часть космотугриков пришлось потратить на лекарство. Ночевали елдыринцы на заднем дворе какого-то бара, где хозяйничали дроиды-мусорщики. До прослушивания оставалось немного. Хуже всего было то, что, готовясь к выступлению, Дюндель не мог срифмовать ни строчки. Теперь он понимал: намного лучше выступать на улице, собирая деньги у прохожих, чем отдавать свой чистый энтузиазм за еду.

Глава 14: «Стойло замечательных талантов» и Внутренняя Вагина

Весь последующий день елдыринцы восстанавливали силы. К вечеру Дюндель почувствовал себя намного лучше. В какой-то момент он понял, что к нему возвращается способность создавать. Антоха всё ещё болел. Ребята больше не злоупотребляли «бесплатными» напитками и обходили стороной автоматы. Доедали в основном вчерашнюю снедь из харчевни. Когда Дюндель пошёл на поправку, еда начала пропадать гораздо быстрее. Именно тогда он оценил кулинарные способности суровой хозяйки.

Ночь перед прослушиванием была беспокойной. Антоха пытался уснуть на лавочке, в то время как Дюндель перебирал своё творчество в поисках достойной композиции. За последнее время он здорово пересмотрел свои взгляды на искусство. Многое из того, что он создал ранее, больше не казалось ему чем-то стоящим. «Вот я бестолочь!» – ругал себя елдыринец, понимая, сколько времени он потратил впустую. Вместо того, чтобы гулять и развлекаться, Дюндель мог запросто написать текст для прослушивания. С другой стороны, он понимал: всё, что произошло за последние месяцы, явилось источником драгоценного опыта.

Поспать удалось немного. Проснувшись, Дюндель вдруг вспомнил о том, что выглядит неряшливо и, наверное, воняет.

– Ничего, – усмехнулся Антоха, которому заметно полегчало. – Для мужика это даже сексуально – быть грязным и потным. А вообще, все пацаны от природы красавчики.

Немного успокоившись по поводу своей внешности, Дюндель устроил небольшую репетицию прямо на набережной. Он даже умудрился собрать немного денег, но внезапно пришёл комиссар и спугнул незадачливого артиста. Впрочем, до прослушивания оставалось ещё много времени. Пятнадцать часов было зенитом рабочего дня.

– Тогда-то и встают все эти шишки, – заметил Антоха.

– Чего?! – испуганно воскликнул Дюндель.

– Я говорю, – пояснил Антоха, – что все эти большие продюсеры только в такое время и просыпаются.

По дороге в студию ребята обсуждали своё выступление. Дюндель должен был читать рэп, а Антоха – попросту мычать на заднем фоне. «Тогда все подумают, что ты тоже рэпер», – объяснял Дюндель. Он чудовищно волновался и время от времени умолкал, чтобы додумать новые детали.

Когда вдалеке показался небоскрёб, елдыринцы испуганно притихли. Неумолимой громадой надвигалась их судьба. «Я должен, должен попасть на проект!» – убеждал себя Дюндель, собирая волю в кулак. Антоха был язвителен и безразличен. Приблизившись, ребята увидели длинную очередь: у ворот стояла девушка, которая сверяла данные иридосканирования, а качкоиды обыскивали тех, кто прошёл проверку, и пускали их внутрь. Елдыринцы подошли и встали позади. Когда девушка подозвала их к себе, они заметили на её лице неприязненную гримасу. «Ну и вонища, – произнёс один из охранников. –Угораздило же прийти в таком виде». Женщины-качкоиды обыскивали юных красавиц, жаждущих славы. «Ничего, скоро вас опять облапают», – усмехнулась какая-то дама.

Оказавшись в холле, ребята увидели дроида, который помогал участникам не потеряться. «Помещение концертного зала, второй этаж», – повторял он так, будто его заклинило. Точно такой же робот находился у лифта и указывал путь с помощью несложной карты. Двери концертного зала были распахнуты настежь. Участники могли занимать любые места. Следуя какой-то хулиганской привычке, елдыринцы уселись на последний ряд.

Народ собрался разношёрстный: от ириасцев до зумбулян. Одни вели себя с большим гонором, другие смущались. Все девушки имели внушительный размер груди – иных не регистрировали.

– Хорошо, что пацанам не нужно иметь модельные параметры, – заметил Дюндель. – А то у меня, наверное, не было бы шансов.

Ещё один джоселинский час прошёл в ожидании. В какой-то момент позади ребят послышались громкие шаги. Повернув голову, елдыринский рэпер содрогнулся: по коридору шагал маэстро Харальдюф в окружении свиты. Заметив его, участники мгновенно затихли. Не здороваясь, важные господа прошли в свою ложу. Сердце Дюнделя затрепетало: вот-вот начнётся судьбоносное испытание!

Первыми отбирали девушек. Это было даже не прослушивание, а, скорее, осмотр. Все красавицы раздевались до трусов и подходили к членам жюри. Те, в свою очередь, добросовестно ощупывали их потенциал. Иногда женщин лапали даже охранники.

«Как это, наверное, унизительно, – неожиданно для себя подумал Антоха, – раздеваться у всех на глазах и терпеть чьи-то потные лапы… А вообще, так им и надо, шлюхам. Если хотят прославиться – пускай раздвигают ноги». Мысль о том, почему крутой парень Дюндель не обязан платить бесчестьем за успех, даже не приходила в его белобрысую голову.

Отобрав необходимых участниц, господа продюсеры сообщили им о втором туре состязания. Все девушки обязаны были явиться к гостиничному комплексу «Потаскуево», чтобы члены жюри как следует оценили всю глубину их вокальных данных. «Слава яйцам, что я не баба», – с облегчением подумал Дюндель.

В отличие от прекрасных дам, конкурсанты мужского пола вовсе не должны были раздеваться. Их, похоже, действительно пригласили на прослушивание в прямом смысле этого слова. Оценивая соперников, Дюндель отметил для себя несколько приличных композиций. Волнуясь, ребята настороженно ждали. Каждый выход мог оказаться их собственным шансом попасть на сцену.

В какой-то момент ведущий шоу назвал фамилии ребят. Как бы не готовились елдыринцы, а всё же оба вздрогнули от неожиданности. Стоя перед жюри, Дюндель смотрел на Харальдюфа. Он знал, что маэстро не любит бандитскую романтику, и подготовил для него нечто неординарное – поппури из всех бунтарских композиций, которые он когда-либо писал.

– Ну, ребята, – произнёс мундимориец, – покажите, на что способны.

Дюндель поднялся к пульту звукорежиссёра и выбрал себе нужный бит. «Удобная штука – рэпчик, – подумал он мимоходом. – Всегда можно подстроиться». Вернувшись на сцену, он сделал знак Антохе: пришло время показывать класс.

Два, два, восемь… погнали!

Я всего сам добился,

Я к успеху пришёл!

Мои яйца из стали,

Мои яйца йоу-йоу!

Меня выгнали из школы за то, что я был в подпитии –

Да, да, я такой – я реально дерзкий!

И упомянули отставание в развитии…

Я не знаю, что это, но мой рэпчик зверский!

Мне насрать на общество –

могу насрать в подъезде!

Все вокруг лживые