Ком. В глубину - Роман Злотников

– Не волнуйся, – усмехнулся Андрей, – на это я готов подкинуть. Столько, сколько надо.

– И-и-и!.. – восторженно завизжала девушка и повисла у него на шее. Вот так. Не из-за бриллиантов. Не потому, что получила в подарок «та-акую классную машииинку». Не потому, что ей подарили поездку на крутую гламурную тусовку типа вручения «Оскара» или Недели моды в Милане. Просто ей согласны купить настоящий подарок мечты – расширенный набор эксклюзивного лабораторного и полупромышленного оборудования… Учитесь выбирать себе девушку, пацаны!

Эстилен же подняла на него свой лучистый взгляд и тихо выдохнула:

– Я тебя очень-очень-очень люблю…

До его апартаментов они добраться успели, а вот до кровати – нет. Начали прямо в канцелярии, на столе. Землянин едва успел лязгнуть засовом на входной двери, как оказался обвит уже обнаженными ногами кларианки и буквально притянут ими к столу. А затем начался настоящий треш… Стол. Косяк двери. Кровать. Душ, в котором Эстилен в пароксизме страсти оборвала штору. Дверцы шкафа, едва не выбитые затылком кларианки, когда на нее очередной раз накатило по полной, и после этого еще раз кровать и… подушка, порванная зубками девушки. Она честно пыталась не кричать. Честно. Но не получилось…

Потом, когда все закончилось, Эстилен около орма обессиленно лежала на его груди, а затем тихонько вздохнула и… сонно засопела. Андрей усмехнулся. Смешно… На Земле претензии насчет того, что партнер, «сделав свое дело», отворачивается и засыпает, обычно предъявляли женщины. У них же все наоборот… Потом он долго лежал, не засыпая и тихо млея от свалившегося на него счастья… а еще у него из памяти все никак не уходил сегодняшний разговор с Абажеем Кутом. Он крутил его в голове и так и эдак, пытаясь найти какие-нибудь удобоваримые объяснения тем несуразностям, которые подметил торговец. И не находил…

Промучившись почти лук, землянин тихонько вздохнул и, наклонив голову, чтобы щекой касаться волос кларианки, прикрыл глаза, уже собираясь уснуть. Но сделать это ему не удалось: снизу, из бара, преодолев несколько этажей, но почти не потеряв в мощи, донесся слитный рев:

– Медуведь – при-ишел!

– Кто такие? Идентифицируйте себя.

– Команда «Кузьмич».

– Куй-змитш? Хм-м… Вы же вроде как где-то на пятом горизонте базируетесь?

– Базировались, – усмехнулся стоявший впереди всех бродник, одетый в странный… странные доспехи, основой которых, похоже, послужила чешуя, а то и шкура какой-то из тварей Кома. Уж больно брутально они выглядели, превращая стоящего перед сержантом стражи поселения Грок бродника в этакое подобие настоящей твари Кома – черное, гибкое нечто, чьи очертания, благодаря вкачанной в верхний слой доспехов массе хасса, слегка расплывались и заставляли взгляд как бы соскальзывать с фигуры.

– А теперь вот решили перебазироваться.

– Хм… То есть вы собираетесь обосноваться у нас? Правильно я понял?

– Да, – спокойно ответил бродник. А потом спросил довольно наглым тоном: – И какой же будет ваш положительный ответ, доблестный страж Грока?

– Положительный? – хмыкнул сержант. – Шутник. Ладно, он такой и будет. Открываю. Заходите в шлюз.

Из Валкера они тронулись приблизительно через полблоя после того памятного дня, когда был наконец-то продан лоскирт. Трое ски после поступления денег на счета народ гулял. Лихо. Казалось, команда поставила своей целью вусмерть напоить все поселение. Попытки Андрея прекратить эту вакханалию были пресечены Огромом. Причем он не стал, по обыкновению, ругаться, а просто сказал:

– Дай людям оторваться.

– Но… – возмущенно начал лидер команды, но растеец, схватив его за рукав, продолжил:

– Все понимаю – загуляли, причем дольше, чем, вроде как, об этом договаривались. И пора начинать тренировки с новым снаряжением. И пробный выход сделать тоже не помешает. А то и парочку. Ты ж еще народ принимать будешь? Во-от, их еще погонять перед выходом стоит. Так что все знаю, что скажешь. Но… позволим им в этот раз погудеть подольше. Они через такое прошли – врагу не пожелаешь. До сих пор удивляются, как живы остались… У тебя сколько из команды ушло? Четверо?

Это было так. Кроме Петреля из команды ушли еще трое бродников. Правда, все, кроме Петреля, из числа тех, кто получал по две доли. Так что найти им замену труда не составляло.

– Во-от… – продолжал Огром. – Да и после этого вон сколько держались. Не буянили. Не сшибали выпивку под маркой: «Мужики, выставьте пивка – я вам сейчас такооое расскажу…» Не висели у тебя над душой насчет того, чтобы ты, что хошь делай, а вот положенную им долю прямо сейчас вынь да положь. И это бродники-то… Дай им оторваться. Точно говорю – лучше будет…

Ну, землянин и дал. Правда, уже к концу второго дня начал опасаться, что поселение, недавно вполне достойно выдержавшее мощнейший налет тварей, может не выдержать организованного его людьми загула. Но обошлось… Тем более, что у него-то как раз было чем заняться. Во всех смыслах.

День лидера команды «Кузьмич» был распланирован жестко. Утром он, под руководством Огрома, вовсю осваивал доспех. Затем формировал заказы на расходники и оборудование и обсуждал с ближним кругом варианты того, куда стоит податься. Вечером были собеседования с кандидатами в команду, число которых после столь мощного загула едва ли не утроилось. Ну а ночи… ночи были заняты Эстилен. Кларианка была невероятно страстной и вкладывала в их ночи всю себя. Без остатка. Она и засыпала-то первой потому, что после всего, что они творили, сил у нее не оставалось ни грамма. Даже сесть на кровати не могла – руки дрожали и подгибались. Но утром Эстилен упрямо поднималась первой, на дрожащих ногах, по стеночке, добредала до душевой, а уже из нее, вполне себе грациозно, уносилась вниз, на кухню, – делать ему завтрак. Андрей попытался притормозить кларианку, мол, это он должен носить ей кеоль в постель, да и завтракать вполне может внизу, в баре, и тем, что готовит Укуль или кто-то из его поварят. Но Эстилен только улыбнулась и покачала головой.

– Ты – мой муж, и значит, кормить тебя – моя обязанность.

После подобного заявления землянин нервно хмыкнул. Да уж, провалиться хрен знает куда и – опа, даже не заметить, как тебя женили. Не хи-ило. Впрочем, подобная реакция Андрея, вероятно, была, так сказать, отрыжкой его земной жизни. Жизни, в которой женщины изо всех сил старались «вырваться из кухонного рабства» и вообще избавиться от максимума семейных обязанностей, издревле ложащихся на женские плечи, чтобы «получать удовольствие от жизни не меньше, чем мужчины». При том даже не подозревая, что именно эти их стремления к «свободе» как раз и уничтожают само понятие семьи, поскольку роли в традиционной, настоящей семье были, так сказать, стандартизированы еще тысячи, а то и десятки тысяч лет назад. И как только отказ от их исполнения в каком-то обществе становится сколько-нибудь массовым, так сразу же в нем начинает исчезать и семья, заменяясь сначала «игрушечными суррогатами» типа гражданского или, там, гостевого брака, а потом переходя в нечто вообще прямо противоположное, что можно называть браком только глумясь. Впрочем, если быть честным, в оставленном им мире у мужиков с отыгрыванием своей «стандартной» семейной роли так же было не все в порядке…